Личное дело женщины-кошки

– Да, – подтвердил Дегтярев, – верно.

– На работе тупые морды.

– Не все! Но встречаются идиоты, – решил быть справедливым полковник.

– Дома авторитарная жена и насмешливые дети, они не уважают отца, налицо конфликт поколений. К тому же у вас были тяжелые роды, определившие отношение с матерью: она не могла простить вам физических страданий, отдаляла вас от себя. Вы переживали, закрылись панцирем равнодушия, о-о-о!

Донеслось всхлипывание, я прикусила губу. И как прикажете поступить? Дегтярев на самом деле решил, что у него видения! Лучший способ успокоить полковника – это продемонстрировать ему Джульетту вместе с улиточками и покаяться:

«Прости, дорогой, я не хотела скандала, вот и скрыла наличие брюхоногой. Знаешь, на свете существуют гигантские улитки! Ты совершенно нормален, а доктор натуральный псих! Довел тебя до слез».

Я вскочила из кресла, никогда за долгие годы нашего знакомства я не видела полковника рыдающим. Да, он легко выходит из себя, частенько орет на окружающих, топает ногами, может наговорить глупостей, но жалобно всхлипывать! Между прочим, это я виновата в произошедшем.

– Петр Ильич, успокойтесь, – внезапно сказала Марина.

– Он чего-то не то говорит, – перебил медсестру полковник, – у меня нет ни детей, ни жены.

– А эта страшненькая тетка в джинсах, она кто? – поинтересовалась Марина. – Я думала, она ваша супруга.

– Даша мой лучший друг, не более того, – заверил Александр Михайлович, – давайте успокоим доктора, а то он так рыдает, что кровь стынет!

– Петр Ильич, идите умойтесь, – приказала медсестра, – вон там ванная!

Всхлипывания стали удаляться, потом прекратились вовсе.

– Это ваш дом? – спросила внезапно Марина. – Вы живете здесь постоянно?

– Да, – ответил Дегтярев.

– Как же без супруги с хозяйством справляетесь?

– Ира помогает, была еще Катя, повариха, но она уволилась, – пояснил полковник.

– Небось цветы разводите, – мечтательно протянула Марина, – участок большой, мы пока от ворот до особняка шли, даже устали.

– Не любитель я в земле копаться, – признался толстяк, – за садом Иван глядит.

– А я обожаю розы, – воскликнула Марина, – будь моя воля – такую плантацию завела бы! Давайте я вам подушечку взобью!

– Спасибо.

– Одеяльце поправлю.

– Право, мне неудобно, не беспокойтесь.

– Мне приятно помочь такому красивому молодому мужчине.

– Это вы про меня? – изумился Дегтярев.

– Других здесь нет, – засмеялась медсестра, – Петр Ильич не считается, он у нас типа кастрированного кота, а от вас мужчиной веет. Неужели не тоскливо одному? Знаете, вам нужна хозяйка, тогда и глюки уйдут!

– Вы полагаете? – с надеждой спросил Дегтярев.

– Конечно, – заверила Марина, – простая, положительная девушка со средним медицинским образованием и опытом работы на «Скорой». Она не даст в депрессуху впадать. Знаете, по какой причине вам дрянь всякая мерещится? Из-за отсутствия женской ласки! Чего-то вы вспотели, снимайте пижамку, не ровен час ветерком обдует, и простудитесь!

На этой стадии обольщения полковника я выскочила из библиотеки и ворвалась в его спальню, увидела Марину, которая успела расстегнуть на своем халате три верхние пуговицы, и рявкнула:

– Господа медики, не желаете перекусить?!

– Доктор еще не закончил осмотр! – возмутилась Марина.

– Дашута, не вбегай без стука, – сделал мне замечание полковник, – может неудобно получиться, вдруг я голый!

– Ничего, – гаркнула я, – за долгие годы я насмотрелась на тебя в любом виде.

– Больного лучше оставить наедине с врачом, – попыталась выставить меня вон Марина.

Но я не дрогнула и крикнула:

– Петр Ильич, как насчет пирога с мясом?

– Полный желудок лучшее средство от душевной печали, – возвестил эскулап, выходя из ванной.

– Вот и спускайтесь в столовую, – велела я, – да Марину возьмите!

– Я останусь с больным, – сопротивлялась нахалка, – он нуждается в уходе!

– Дегтярев придет к ужину через десять минут, – пообещала я.

– Ему надо помочь одеться!

– Сам справится.

– И тапочки нацепить, тепленькие.

– Сам обуется.

– Лестница скользкая, его поддержать надо.

– До сих пор он не падал.

– Вдруг сейчас от слабости пошатнется.

– За перила схватится.

– Ой, какая вы жестокая, – всплеснула руками Марина, – и…

– Муся, – вошла в спальню Машка, – вот ты где!

– Мария, – сурово сказала я, – возьми за руку МЕДСЕСТРУ, отведи ее в столовую и проследи, чтобы ей дали ужин!

В глазах девочки зажегся огонек, Маню отличает редкая сообразительность, и потом, я никогда не именую ее «Мария».

Мгновенно оценив ситуацию, Маруська вцепилась в плечо нахалки.

– Пойдемте к столу.

Медсестра попыталась вырваться, но из цепких пальцев Машки это сделать непросто. Во-первых, Манюня исправно занимается фитнесом и достигла замечательной физической формы, шея, голень и бицепс у нее одного объема. [8] А еще она прилежная учащаяся кружка при Ветеринарной академии, умеет придержать крупное животное, типа собаки породы алабай или козы, если оно сопротивляется прививке. Марина оказалась слабее охранного пса, и Маруся легко вытащила ее из спальни, нежно воркуя:

8

Объем шеи, бицепса и голени в идеале должен составлять одну цифру, допустим – 32 см – 32 см – 32 см. Достичь подобного можно лишь путем длительных и постоянных тренировок.

– Сейчас плюшками побалуетесь!

Мы с Дегтяревым остались в комнате одни.

– Какая милая девушка! – воскликнул полковник. – Понимающая, заботливая, умная.

Я поджала губы. Объяснить толстяку, что медсестра приняла его за богатого холостяка с загородным поместьем и решила стреножить жирную добычу? Нет, это я еще успею сделать, сейчас главное рассказать про улитку!

– Что ты глядишь на меня, как Банди на булку? – насторожился Дегтярев.

– Послушай, сейчас я сообщу тебе правду!

– Не надо, – живо отозвался полковник, – не желаю знать никаких истин, хочу жить спокойно!

– Ты не псих!

– Все-таки ты подслушивала под дверью! – возмутился приятель.

– Нет, – ответила я и не соврала, я сидела в библиотеке, а не маялась в коридоре, прижимая ухо к замочной скважине, – не перебивай, дай сказать. Ползающей подушки нет, есть гигантская улитка! Она передвигается по дому!

Александр Михайлович молча выслушал меня, потом сказал:

– Дело плохо!

– Ты о чем?