Личностный потенциал. Структура и диагностика

Важно, однако, учитывать, что стабильность показателей обнаруживается на недифференцированной выборке. Более пристальный качественный анализ позволяет, однако, предположить, что за усредненной стабильностью кроются по меньшей мере три разных варианта динамики психологических переменных («Удовлетворенность жизнью», «Личностные ресурсы» и «Посттравматический рост»), характеризующих разные подгруппы обследованных: (1) собственно стабильность, то есть неизменность показателей на протяжении года; (2) стабильный рост показателей и (3) их снижение. Дифференциация этих групп по эмпирическим основаниям является одной из главных задач следующего этапа работы.

Обобщенные результаты исследованияИтак, анализ особенностей личностного потенциала у студентов с ОВЗ и условно здоровых студентов позволил выявить как общие, так и специфические детерминанты личностного потенциала и субъективного благополучия (см. таблицу 4). Немаловажно, что удовлетворенность жизнью и личностный потенциал достаточно стабильны в течение года как у студентов с ОВЗ, так и в группе УЗ студентов, что свидетельствует о диспозиционном характере данных конструктов. Как специфические, так и общие факторы личностного потенциала определяют возможные направления работы с ОВЗ, позволяют выявить те ресурсы, на развитие которых следует обратить особое внимание у студентов.

Наиболее важными нам представляются следующие результаты: Во-первых, различия между студентами с ОВЗ и УЗ устойчивы независимо от пола и места учебы и практически одинаковы по данным разных лет (2009 и 2010 г.). В целом, удовлетворенность жизнью у студентов с ОВЗ ниже, чем у УЗ студентов – следовательно, для них особенно важна работа, способствующая повышению качества жизни. Особой задачей является выявление детерминант (в особенности, специфических для студентов с ОВЗ) субъективного благополучия, на которые может быть направлена психотерапевтическая и консультационная работа. Немаловажными объектами для такой работы являются также осмысленность и цели в жизни, жизнестойкость, уверенность в своих силах – те показатели, по которым отмечается уязвимость студентов с ОВЗ, независимо от пола и места учебы. В отношении толерантности к неопределенности интересно провести сравнительный анализ данных 2009 и 2010 г. В 2009 г. было выявлено ее снижение у студентов с ОВЗ, тогда как данные 2010 г. позволили выявить медиаторное влияние гендерных различий. Снижение толерантности к неопределенности в группе студентов с ОВЗ характерно для юношей, но не для девушек.

Таблица 4

Факторы, влияющие на субъективное благополучие и личностный потенциал студентов с ОВЗ

Примечание: курсивом выделены показатели, которые измерялись как в 2009, так и в 2010 гг.

Во-вторых, важнейшим фактором является пол студентов с ОВЗ. Для девушек с ОВЗ характерны более высокие показатели ПТР-отношения к другим, планирования, более низкая концентрация на эмоциях, у них можно также предполагать несколько повышенные значения толерантности к неопределенности, использования юмора. Для юношей с ОВЗ, напротив, характерны повышенные (по сравнению с УЗ юношами) показатели концентрации на эмоциях, снижение толерантности к неопределенности, а также несколько более редкое использование юмора. При этом в группе юношей с ОВЗ не отмечается тех изменений в планировании, аутентичности, ПТР, которые характерны для девушек с ОВЗ. Интересно, что, несмотря на такую «гиперкомпенсаторную» структуру личностного потенциала у девушек, мы не выявили гендерных различий в удовлетворенности жизнью. Возможно, что девушки более «пластично» реагируют на ОВЗ. Гиперкомпенсаторная структура личностного потенциала проявляется не в изменении удовлетворенности жизнью, а в непосредственной деятельности. Поскольку мы не измеряли эти показатели, проверка этой гипотезы требует дальнейших исследований. Кроме того, полученные результаты показывают, что гендерные различия при ОВЗ нивелируются: различий между юношами и девушками с ограничениями по здоровью существенно меньше, нежели между условно здоровыми юношами и девушками.

Мы предполагали, что внешняя ситуация (место учебы и т. д.) особенно важна для студентов с ОВЗ. Наши данные далеки от однозначного подтверждения этого и свидетельствуют о медиаторном влиянии места учебы в отношении всего лишь двух переменных: у студентов с ОВЗ в колледже ниже позитивная переоценка и выше осознанное присутствие, чем в университете. Выявление причин этого требует дальнейших исследований. Различия между условно здоровыми студентами колледжа и университета гораздо более существенны, чем среди учащихся колледжа и университета с ОВЗ, что можно интерпретировать именно как влияние внешних факторов: для лиц с ОВЗ наиболее значим сам факт обучения наравне с условно здоровыми и вместе с ними, а уровень обучения (колледж, университет) важнее для их условно здоровых сверстников.Наконец, мы выявили универсальные факторы, способствующие или препятствующие развитию личностного потенциала. Сюда относятся те факторы, которые влияют на личностный потенциал, независимо от наличия/отсутствия ОВЗ у студента. В частности, у студентов университета выше удовлетворенность жизнью, жизнестойкость, но ниже различные показатели ПТР. По всей видимости, эти личностные особенности особенно чувствительны к внешним условиям. Выявление социальных и организационных факторов, способствующих их развитию, – задача дальнейших исследований. Наши результаты относительно гендерных различий в копинг-стратегиях полностью соответствуют опубликованным данным ( Гордеева, Осин, Рассказоваи др., 2010), поэтому не требуют специального обсуждения.

Обсуждение результатов и перспективы: специфика организации деятельности и структуры саморегуляции у лиц с ОВЗ

Приведенные выше данные позволяют говорить о том, что учащиеся с ОВЗ отличаются от условно здоровых по своим психологическим ресурсам и связанным с ними особенностям деятельности и саморегуляции.

Прежде всего, – и это не вызывает особого удивления, – наши данные говорят о снижении у них ряда переменных, относящихся к ресурсам устойчивости. Более существенно то, что, хотя это снижение в большинстве случаев статистически значимо, оно, как правило, невелико по абсолютным значениям и относится не ко всем ресурсам этой категории. Хотя у учащихся с ОВЗ несколько ниже показатели удовлетворенности жизнью и самоэффективности, показатели жизнестойкости и осмысленности жизни снижены на уровне тенденции, а витальность не отличается от условно здоровых. Не найдено различий и по показателю удовлетворенности социальной поддержкой, характеризующему важнейший социальный ресурс лиц с ОВЗ.

Их отличия от условно здоровых по ресурсам этой группы не так велики, как можно было бы ожидать, исходя из расхожих представлений. Видимо, во многом это обусловлено тем, что инвалиды, получающие среднее профессиональное и высшее профессиональное образование, не столь типичны и находятся в психологически и социально привилегированном положении по сравнению с огромном большинством их сверстников с ОВЗ, лишенных возможности продолжать образование. Для проверки и уточнения этого необходимо в будущем распространить наше исследование на неучащихся молодых инвалидов.

К мотивационным ресурсам относятся, в частности, жизненные цели, которые респонденты выбирали из предложенного списка. Общее количество целей в жизни у студентов с ОВЗ ниже, чем у здоровых (критерий Манна – Уитни, <=0,05; критерий Ливиня (F=3,38, <=0,1). Наиболее интересно, что по данным корреляционного анализа, результаты которого мы здесь не приводим из-за ограничений объема, у условно здоровых студентов суммарный индекс жизненных целей имеет значимые положительные корреляционные связи лишь с двумя копинговыми стилями, а именно активным совладанием и принятием; с другими исследуемыми показателями значимых взаимосвязей не обнаружено. Совершенно иная картина наблюдается у студентов с ОВЗ. Здесь суммарный индекс жизненных целей имеет значимые положительные взаимосвязи с субъективной витальностью, осмысленностью жизни, жизнестойкостью, такими показателями посттравматического роста, как повышение ценности жизни и духовного измерения, конструктивными стратегиями совладания (переосмысление, активное совладание, плановое решение проблем, и отрицательную – со стратегией поведенческого ухода от решения проблем). Число целей также положительно связано с числом травм(в том числе с такими, как авария, утрата, свидетель) в группе лиц с ОВЗ, что указывает на парадоксальную ситуацию – чем больше травматического опыта у лиц с ОВЗ, тем больше целей они перед собой ставят. Фактически, психологическую травму и опыт преодоления ее последствий можно рассматривать как психологический ресурс лиц с ОВЗ.

Судя по этим результатам, учащиеся с ОВЗ по сравнению с условно здоровыми по понятным причинам ставят себе меньше целей, чем их условно здоровые соученики, однако в отличие от последних, целеполагание выступает для них мощным ресурсом сохранения и повышения психологического благополучия. Возможно, постановка целей, как элемент планирования, является особенно важным способом совладания, который используют люди с ОВЗ. Это подтверждается наличием позитивной корреляции количества целей с копинг-стратегией« планирование». Но наряду с этим логично предположить и обратное влияние ресурсов устойчивости на масштабы целеполагания.

Из категории инструментальных ресурсов в число изучавшихся нами переменных входили копинги. Данные по ним оказались в гораздо большей степени связанными с полом или взаимодействием пола и ОВЗ, поэтому затруднительно говорить о систематических различиях между УЗ учащимися и учащимися с ОВЗ без учета этого фактора.

Из числа ресурсов саморегуляции (собственно переменных личностного потенциала) устойчивые отличия между группой с ОВЗ и условно здоровыми обнаруживает только толерантность к неопределенности и лишь в пилотажном исследовании (в основном различия не выявлены). Некоторые отличия в самоэффективности и жизнестойкости сложно однозначно проинтерпретировать в силу пограничного положения этих переменных между ресурсами устойчивости и ресурсами саморегуляции; кроме того, влияние жизнестойкости опосредовано местом учебы. По витальности и контролю за действием значимых различий нет; различия по осознанному присутствию опосредованы полом и неоднозначны. Таким образом, в целом учащиеся с ОВЗ и условно здоровые учащиеся не обнаруживают отчетливых различий в степени выраженности переменных личностного потенциала.

Однако есть основания предположить серьезные различия между этими группами в отношении структуры саморегуляции, о чем говорят предварительные результаты корреляционного анализа ( Александрова, Лебедева, Леонтьев, 2009). Также есть основания полагать, что структура саморегуляции имеет и гендерную специфику. Однако для проверки этого предположения необходимо расширение выборки и введение в анализ дополнительных критериев, таких как эффективность учебной деятельности и адаптация студентов, что входит в число ближайших задач.