Лидия

Не выпуская руки Лидии, я припустил вниз по ступенькам, перепрыгивая сразу через две, а то и через три.

– Харви, что ты делаешь?
– крикнула Лидия, которая, споткнувшись, едва не сломала себе шею.

– Устанавливаю рекорд профессиональной трусости, - ответил я.
– А ты постарайся от меня не отстать. Хотя бы потому, что я люблю тебя.

Я по-прежнему волочил ее вниз по ступенькам, но уже чуть осторожнее.

– Харви, пожалуйста...

– Господи, глупая девчонка, я же и вправду насмерть напуган. Неужели ты еще не поняла, как мы влипли?

– Если я глупая, то почему ты меня любишь?

– Помолчи, пожалуйста.

Мы преодолели, должно быть, этажа четыре, когда наверху хлопнула дверь. В следующий миг мимо нас прогромыхал лифт, который вызвали наверх.

– Осталось восемь этажей!
– выкрикнул я.

– Харви, а ты, кажется, не столь уж умен, - задыхаясь, проговорила Лидия.
– Будь у тебя голова на плечах, ты бежал бы вверх, а не вниз.

Лифт уже спускался. Он остановился как раз на нашем этаже, но мы успели проскочить прямо перед открывающимися дверями. К тому времени, как они совсем открылись, мы уже были на следующем этаже. Кто нас охранял, я даже не представляю. Мы были измучены, Лидия еще не оправилась от трех коктейлей, но мы каким-то чудом скатились на первый этаж, ни разу не оступившись, не упав и не пересчитав носом ступеньки, хотя это должно было неминуемо случиться. По дороге я думал лишь о том, что должен овладеть карате, а затем вернуться и переломать все кости одному консьержу.

Со спустившимся вслед за нами лифтом мы разминулись буквально на какой-то волосок. Едва мы выскочили в вестибюль из служебного хода, как двери лифта распахнулись и из него высыпали Сарбайн, его головорез и тщедушный консьерж. Не чуя под собой ног, мы с Лидией рванули к дверям, в которых чуть не столкнулись с двумя пожилыми парами, только что приехавшими на такси. Не успев ни поблагодарить, ни благословить их, я выволок Лидию на улицу и едва не оглушил диким воплем уже трогающегося с места таксиста.

Такси остановилось. Я распахнул дверцу, затолкал внутрь Лидию, сам козлом скакнул следом и захлопнул дверцу.

– Куда прикажете?
– невозмутимо спросил таксист.

– Вперед!
– выкрикнул я.
– И - побыстрее.

Машина заурчала, рванулась вперед и как раз в эту секунду на улицу выскочили Сарбайн со своим сподручным. Обернувшись, Лидия задумчиво произнесла:

– Дядя Марк со своим преданным помощником, Кровавым Сэмом. Телами мы врозь, но душой вместе. Посмотри, Харви, у меня не осталось красного пятна от пластыря?

Я свирепо мотнул головой.

– Слушай, приятель, ты не забудешь сказать, куда мы едем? поинтересовался таксист.

По сравнению со мной, все еще дрожавшим, как осиновый лист, и мокрым, как мышь, Лидия казалась совершенно спокойной. Что ж, как-никак, мне уже было тридцать пять, и я только что кубарем свалился с двенадцатого этажа. Все мои попытки объяснить водителю, чего именно я от него хочу, воспринимались, должно быть, как мычание подвыпившей коровы. Тем более, что я отвернулся от него в другую сторону, высматривая Сарбайна. Нас задержал красный сигнал светофора, но Сарбайн со своим прихвостнем так и стояли в прежней позе, провожая нас взглядами и даже не пытаясь прыгнуть в машину и пуститься в погоню.

Наконец, я исхитрился и объяснил водителю, что мы хотим попасть в Центральный парк, но сначала пару раз прокатиться вокруг. В ответ на мою просьбу таксист обернулся и смерил меня подозрительным взглядом, после чего, убедившись, что я не сбежал из сумасшедшего дома (так, во всяком случае, я себе польстил), последовал в нужном направлении.

Тем временем Лидия безуспешно пыталась заколоть зияющую в платье прореху булавкой.

– Помоги же мне, Харви, - попросила она.

Я попытался, но руки мои так дрожали, что Лидия покачала головой и улыбнулась.

– Бедный Харви, - сказала она.
– Ты ведь и в самом деле трусишка. У тебя хоть деньги-то есть, чтобы за такси расплатиться? Я оставила там свои пальто и сумочку... Постой-ка, а, может, я забыла сумочку на столе в баре?

У меня нашлось одиннадцать долларов.

– Я бы не назвал свое поведение трусостью, - с достоинством произнес я, чуть-чуть отдышавшись.
– Просто у меня есть нормально развитое чувство самосохранения.

– Бедный Харви, - снова вздохнула Лидия.
– А ведь ты и вправду в очередной раз спас мне жизнь,

– Во второй. И перестань называть меня бедным Харви! Что, вообще, ты себе позволяешь? Позволяешь каким-то подонкам силой засунуть тебя в такси. Ты хоть визжать-то пыталась? Лягаться? Кусаться?

– А тебе приходилось кусаться, Харви?

– Вообще-то, по натуре я достаточно кусачий, - криво усмехнулся я. Но речь сейчас о тебе.

– Я не хочу с тобой ссориться, - миролюбиво сказала Лидия.
– Честное слово. Скажи мне по правде - ты хоть раз дрался с кем-нибудь? Врезал кому-нибудь по морде?

– Чем? Я вешу всего сто сорок два фунта.

– Ну и что?

– Как бы то ни было, мы с тобой спаслись.

– Да, ты прав. Чего-то я устала, Харви. Мы вернемся в этот отель?

– Нет.

– Куда же нам деться?

– Не знаю.

– Ладно, что-нибудь придумаем. Ведь не может это продолжаться до бесконечности?

– Что именно?

– Езда на машине. Сколько можно колесить на такси? Слушай, Харви, сколько мы уже с тобой знакомы?

Я призадумался, потом сказал, что около четырнадцати часов плюс-минус полчаса.

– Четырнадцать часов?

– Да, примерно.

– Ты хочешь сказать, что прежде я тебя не знала? И никогда даже в глаза не видела? Неужели это правда?

– Да, Лидия.

Она закрыла глаза, а такси тем временем свернуло к Центральному парку и водитель спросил:

– Слушай, приятель, ты уверен, что хочешь покататься вокруг парка?

– У меня в кармане есть одиннадцать долларов. Этого вполне хватит, чтобы немного прокатиться. У нас выдался тяжелый день и мы устали, как собаки, так что не рыпайся, а покатай нас.

– Не обижайся, приятель, просто уже два часа ночи, а в такси люди ездят, а не развлекаются.

– Займись-ка лучше своим делом, приятель!
– рявкнул я.
– И отвяжись от нас!

Таксист обиженно хрюкнул и засвистел себе под нос. Лидия мечтательно прошептала:

– Ты так славно разговариваешь, Харви. Круто, как в гангстерских романах. Неужели это правда, что мы только-только познакомились? Может, ты ошибся, и обсчитался на пару дней?

– Нет, это исключено.

– Мы ведь с тобой, по большому счету, не ссоримся, да? Я хочу сказать - мы можем ужиться. Просто я не люблю недомолвки и всегда называю вещи своими именами, а тебя это раздражает, да?