Лихой гимназист

Мы сели в карету, и та поехала прочь из этого жуткого места.

— Бесы бывают разной природы, как тёмной, так и светлой, — продолжал объяснять Давыдов. — Вот только нам, заклинателям тёмной стихии, ни те, ни другие не страшны. Они не могут завладеть нашими телами. Теперь ты понимаешь, почему костяк священной стражи состоит из заклинателей тёмной стихии и почему нам так необходимы люди с соответствующими способностями? На нас лежит великая миссия оберегать этот мир. Скажу прямо: я считаю, ты должен присоединиться к нашему общему делу.

Карета выехала за территорию лечебницы и покатила по тряской гравийке в направлении Петергофского тракта. Увиденное меня сильно впечатлило. С магией и мистикой я уже давно свыкся, но сегодня мне открылся ещё один мир — тот самый стихийный мир, где обитали архонты. Вот только бесы, как их называл Давыдов, вовсе не походили на разумных существ. Хаос говорил о каких-то личинках. Наверное, эти чёрные головастики ими и являлись.

— У вас благородная миссия, — сказал я, — но я для себя вижу иной путь.

— Артефакты делать, — скептически хмыкнул Давыдов. — Понимаю. Однако я намерен наставить вас на путь истинный. Люди с нашими способностями встречаются редко. Может быть, вы и жаждете закопать свой талант, но я не могу позволить сделать это.

Я промолчал. Самые нехорошие предчувствия подтвердили: Давыдов вознамерился заставить меня служить в своей страже.

— Вижу, мои аргументы на вас слабо подействовали, — произнёс Давыдов, выдержав паузу. — Ладно, пусть так. Вы же хотите зарабатывать деньги, верно?

— Да, на данный момент моя цель такова, — подтвердил я.

— Тогда поступим следующим образом. Время от времени мы будем привлекать вас к некоторым делам, а вы будете получать за это определённое вознаграждение.

— И вы даже не спросите моего согласия?

— Отчего же? Можете отказаться. Я предоставляю вам выбор, Алексей. Либо живёте своей жизнью и помогаете священной страже за вознаграждение, либо я докладываю императору о том, что у нас появился ещё один сильный заклинатель тёмной стихии, и его величество приказом отправляет вас служить к нам.

— И что же будет входить в мои обязанности?

— Когда решите, что для вас предпочтительнее, мы испытаем вас и определим. Разумеется, вы будет защищать мир людей, как и все мы.

— Когда меня будете испытывать?

— Как пойдёте в гимназию, так и выберем день. А пока отдыхайте. Две недели осталось до начала учёбы.

Похоже, выбора мне не оставили. Анабель была права: священная стража с меня просто так не слезет. Я им нужен, и это понятно, учитывая обстановку в мире и вторжения бесов-личинок. А мне оставалось только выбрать меньшее из двух зол.

— Если я буду на вас работать, мне не должны мешать, — сказал я. — Понимаете?

— Не совсем, если честно.

— Мне не должны мешать зарабатывать любыми другими способами, какие бы они ни были.

Давыдов нахмурился и задумался.

— Алексей, сделаю всё, что в моих силах. Но видите ли, если вы перейдёте дорогу кому-то из высокопоставленных лиц… моё влияние не безгранично, я вам говорил. И не на всё можно закрыть глаза, сами понимаете. Будьте осторожны.

— Что ж, и на том спасибо. Просто хотел убедиться, что с вами можно иметь дело.

Давыдов усмехнулся.

— Так или иначе, вам придётся иметь с нами дело. Талант обязывает к этому. Да и неужели так плохо иметь покровительство? Любой молодой человек в вашем возрасти и положении был бы счастлив получить протекцию, какая даётся вам.

— Возможно, вы правы, — согласился я, чтобы не продолжать тему. — Давайте поработаем в предложенном вам формате.

Я, конечно, сомневался, что будут много платить, но временная подработка лучше, чем постоянная кабала на государственной службе. Если моя роль в священной страже ограничится этим, а в остальное время я смогу заниматься, чем захочу, такое меня вполне устроит. Священная стража — могущественная организация, и находиться под их крылом не так уж плохо. Главное, чтобы палку не перегибали. Если начнут руки выкручивать, тогда, похоже, останется один вариант — бежать из империи куда подальше. А пока… пока живём.

Когда я вернулся домой и вошёл в гостиную, в моём кресле сидел архонт.

— Вот дерьмо! — выругался я от неожиданности. — Что ты тут делаешь?

— Так тебе всё-таки предложили работать на Синод? — произнёс он. — И ты согласился?

— Если знаешь, зачем спрашиваешь?

— Я не могу знать каждый твой шаг. Но я почувствовал, как ты и тот второй заклинатель оказались в моём мире.

— Да, предложили бесов истреблять. Я согласился.

— Только не сильно в это дело углубляйся. Бить личинок у вас, людей, считается, занятием почётным, но у тебя задача поважнее. И не вздумай проболтаться. Мне-то ничего не будет, а вот тебе придётся плохо.

— То есть, ты проник без спроса в мою квартиру, чтобы в десятый раз напомнить об очевидных вещах?

— Нет. Бери бумагу и перо. Будешь писать.

— И что же у меня за такая важная задача? — я открыл крышку бюро, достал лист бумаги и письменные принадлежности.

— Обрести свою истинную сущность, — отрезал архонт. — Готов? Хорошо. Поскольку ты делаешь успехи, я подумал, что пришло время наладить связь с твоими будущими учениками. Я нашёл семь кандидатов, которые подходят моим требованиям, хотя, прямо скажем, тебе они и в подмётки не годятся.

— Значит, я должен тренировать каких-то… людей, хотя сам даже магистра первого ранга не получил? Не рановато? Мы договаривались о другом.

— Ты должен заранее наладить с ними связь. Тренировки — потом. Поговори с каждым, скажи, что знаешь об их таланте, запугай, сделай так, чтобы они тебя боялись и во всём слушались. Но обо мне пока — ни слова. Тренировать их начнёшь тогда, когда достигнешь больших высот. Ты должен находиться всегда выше них и всегда их контролировать. Они не аристократы, и потому легко тебе подчинятся.

— Предлагаешь обзавестись собственной сектой? — рассмеялся я.

— Пиши, хватит болтать, — велел архонт.

Он стал называть имена, адреса и кто чем занимается, а я записывал за ним всё подряд.

Среди названных людей оказались два молодых рабочих, мои ровесники, два гимназиста из разночинцев, один — хулиган с Выборгской стороны, который состоял в какой-то шайке, и самый старший — парень двадцати трёх лет, работающий шофёром грузовика. Все они были молоды, поскольку, по заявлению архонта, человека старше тридцати тренировать бесполезно: с возрастом любые зачатки таланта угасают.