Лилия между тернами

— Хорошо, — Ариман отступил, оправляя мою одежду. — Я чувствую в твоем запахе приближение цикла, детка, и это делает меня слегка невменяемым.

Как будто в обычное время он хоть сколько-нибудь нормален, долбаный ублюдок!

— Улыбайся, любимая! — сказал Ариман ласковым тоном, за которым абсолютно точно читалась угроза.

Собственно, почти все интервью сильно накрашенная девица обращалась с вопросами в основном к Ариману, демонстрируя мне, что я просто тут для мебели. Но я нисколько не расстраивалась и только старалась сохранить спокойное выражение лица, пока Ариман распинался о том, как нас неожиданно сблизила общая потеря, и как мы теперь просто не мыслим жизни друг без друга и прочую романтичную и слезливую чушь. Поэтому я чуть не пропустила тот момент, когда девица, наконец, обратилась ко мне:

— Скажите, госпожа Солес, а когда вы поняли, что влюблены в вашего приемного брата?

Я замерла под тяжелым взглядом Аримана. Зачем эта идиотка задает подобные вопросы?

— Ну, думаю, что я всегда любила его, — негромко сказала я, ни капли не кривя душой.

До того, как я узнала, какое чудовище Ариман на самом деле, я любила его как только можно любит брата и близкого человека.

— Просто раньше я не осознавала, что я чувствую к нему на самом деле. Но трагедия и общие переживания… открыли мне глаза на истинное положение вещей и мои собственные чувства.

Ариман заметна расслабился и демонстративно притянул к себе, вынуждая положить голову на плечо, и дальше беседа опять пошла как бы мимо меня.

Когда все закончилось, Ариман с совершенно довольным лицом отнес меня в спальню и почти бережно уложил на постель.

— Ну, теперь я, кажется, готов поверить в то, что ты стала умненькой и послушной девочкой. Поэтому я думаю, что могу позволить тебе присутствовать на похоронах.

Я вздрогнула.

— На похоронах?

— Да, любимая. Все экспертизы и следственные действия с телами завершены, и на послезавтра назначена церемония погребения.

Я едва не закричала.

— Ты мне не говорил, — только и сказала я.

— Я хотел посмотреть на то, как ты будешь себя вести. С этой телкой с телевидения я бы уладил, если бы ты что-нибудь глупое выкинула, но на похоронах будет куча народу, и если попробуешь что-то сделать там, то я, конечно, замну, сославшись на твое неадекватное от горя состояние, но накажу так, что больше повторить ты не захочешь никогда. Ты же будешь хорошей? — глаза Аримана угрожающе сузились, хотя он продолжал меня нежно поглаживать. — Или мне просто придется сказать всем, что ты очень больна и не можешь присутствовать.

— Нет, пожалуйста! Я обещаю, что буду вести себя хорошо. Клянусь. Только позволь мне там быть. Я должна быть там! — взмолилась я.

— Хорошо, мой котеночек! Ты же знаешь, что я так люблю тебя, что сделаю все, что ни попросишь? Я только хочу, чтобы ты тоже любила меня, Доминика. Покажи мне, как ты меня любишь. Покажи мне, моя любимая девочка!

Я зажмурила глаза, загоняя приступ дурноты поглубже. Я покажу тебе все, что угодно, ради того, чтобы выйти отсюда. И я стала расстегивать рубашку Аримана, целуя его шею.

Глава 29

Девушка выскользнула из дверей салона и села в старенький неприметный внедорожник с затемненными стеклами.

— Рассказывай, — приказал Леон.

— Черт, ты меня, мать твою, подставил! — зашипела девушка на него. — Мы с Каринкой чуть со страху там не померли! Нас догола раздевали и обыскивали, как гребаных террористов.

— Не преувеличивай, детка!

— Я ни черта не преувеличиваю! Это не дом, а Форт-Нокс какой-то! Я в жизни не видела таких мер безопасности и такого количества охраны. Да я уже думала, что никогда оттуда не выйду.

— Расскажи про Нику.

— Если ты про девку, то мне её искренне жаль. Похоже, этот самый главный, который её мужик, натуральный псих. Он точно бьет её и сильно. На лице-то не видно, но по телу повсюду следы. Я-то не слепая! И вообще он жуткий, хоть и офигеть какой красавчик. Вот почему так?

— Не отвлекайся! Ты говорила с Доминикой?

— Ты больной? Да этот её мужик ни на секунду не то что не оставил нас наедине, он, мать его, ни разу даже глаз не отвел, пока мы работали! У меня руки так трусились, что едва шевелиться могла!

— Ладно. Но если вас снова туда вызовут, то ты срочно должна позвонить мне!

— Да ни за какие деньги я туда больше не поеду, Леон!

— Можешь и не ехать. Только мне позвони!

— Вам не вытащить её, поверь. Этот дом как долбаный сейф! Да и поздно уже!

— Что ты имеешь в виду?

— Он сломал её. У неё глаза как мертвые.

— Ты просто не знаешь Доминику.

Римман.

Три недели. Три долгие гребаные недели прошли с того дня, как я дал Локи сутки на сбор инфы. И с того времени узнал столько всего, что просто охренел. Ведь все эти годы я специально игнорировал любые новости с территории Барсов. Просто создал в своей голове такую мертвую зону, и вот к чему это привело!

Старый Барс доверял долбаному сученышу Ариману, и вот что тот устроил за его спиной! Создал собственную империю с армией и ручной, прикормленой властью. Стал гребаным жирным, огромным пауком, сидящим в центре паутины и дергающим за нити, заставляя всех плясать под свою дудку.

Но как такой опытный и прожжёный мужик как Барс мог ничего не замечать за своей спиной? Может, уже устал и стал сдавать? Или слишком доверял этому ублюдку? Хотя, чему удивляться. Конечно, доверял. Ведь он позволил именно Ариману стать Тенью Ники, своего главного сокровища. И, наверное, прозрел только перед смертью, если вообще понял, кто именно подписал ему смертный приговор.

А вообще, в чем винить Барса? Я сам-то из-за своей упертости и застарелой обиды просто игнорировал то, что буквально носилось в воздухе. Конечно, Ариман до времени очень тщательно прятал все концы, но ведь нельзя все полностью скрыть. Нужно было просто быть более внимательным. А я старательно забивал на все, и вот результат.

Но больше всего в этом всем бесили все эти родовитые Дома. Они все, оказывается, вели грязные делишки с Волками, а по факту с Ариманом, и никто из них не счел нужным хотя бы попытаться объединиться с другими, чтобы задавить гаденыша, пока он еще не набрал силу. Нет же! Все они молчали, боясь, что он выставит на всеобщее обозрение их гадкие секреты, пока Ариман жирел и набирал все больше силы и влияния.

— Есть новости от Леона? — спросил Миша, входя без стука.