Лиловый шар

– Обалдели совсем?! – закричал Сергей, пробиваясь к дерущимся через обступившую их небольшую толпу. – А ну, отвали от него!

Он подхватил сидящего сверху под мышки и с силой отбросил его. Не ожидавший этого Виктор выпустил Игоря, и тот, шипя от боли и отчаянно матерясь, откатился в сторону.

– Кровь играет, да? – недобро глядя выпрямившемуся парню со сломанным носом в глаза, негромко сказал Сергей. – Подраться хочется? Со мной тогда подерись.

Конопатый несколько секунд молча смотрел Сергею в глаза, двигая губами, как будто желая что-то сказать, потом хмыкнул. Повернулся спиной, взял стоящую на лавке сумку. Направился было к выходу из раздевалки. У двери повернулся лицом к Сергею, смерил его взглядом и сплюнул в урну. Потом сказал странное.

– Одного не понимаю, почему этот? – и вышел.

– Псих, – выдохнул один из рабочих, – натуральный псих. Надо бригадиру сказать – пусть выгонит на хрен. Только драчунов нам здесь не хватало. Пришёл тут, дезертир, порядки свои устанавливать начал.

– А я Серёге сразу сказал, влюблён он в него! – произнес поднявшийся с пола и отряхивающий одежду Игорь.

– К тебе ревнует! – выкрикнул кто-то из рабочих, и все засмеялись. Напряжение схлынуло.

– Из-за чего подрались? – тихонько спросил Сергей у Игоря.

Тот загадочно посмотрел на него.

– Из-за дела.

***

Марью Степановну он застал прямо на выходе из помещения домоуправления. Старушка, торопливо заматывая платок, даже не дослушала его до конца.

– А что, украли что-то? – перебила она его. – Так, милый, дома надо вещи хранить. На прошлой неделе в четвертой парадной детскую коляску увели. Ни стыда ни совести у людей. И главное, зашёл в подъезд паразит этот так спокойно, диву даёшься. За другой жиличкой. Та дверь открыла, а он сзади пристроился и зашёл. А та ему – ни здравствуйте, ни куда идёте. Как будто так и надо. Хорошо хоть под лестницу её не затащил. Изнасиловал бы дуру, тогда бы знала, как незнакомых людей в подъезд впускать.

– Так по камерам-то его увидели? – попытался вклиниться Сергей.

– Увидеть-то увидели, да что толку. Милиция… тьфу ты, никак не запомню, полиция приходила, смотрела… У нас, говорят, кража коляски в этом квартале это первый случай. Вы, говорят, открыли сезон. Ещё и смеются…

– Мне бы тоже видео посмотреть…

– Чего его смотреть, если ничего не украли. Мало ли кто в дверь мог позвонить. А теперь иди, иди, меня дочка просит срочно подъехать, с внучкой посидеть на полчаса. Приходи завтра вечером, если невтерпёж, вместе и посмотрим.

Пожав плечами, Сергей двинулся к своей парадной. Напротив неё рядами выстроились припаркованные машины. Свою он здесь не оставлял, для него было предназначено отдельное место. Когда-то он здорово помог владельцу расположенной в пяти минутах ходьбы автостоянки, и тот с барского плеча поместил его в список блатных, с которых взималась только половина оплаты. Две тысячи допрасходов погоды не делали, зато не нужно было каждый вечер мучиться, разыскивая куда бы приткнуться.

Стоя напротив входа в дом, Сергей начал доставать из кармана связку ключей. В этот момент сзади он услышал звук открывающих дверей автомобиля. Обернувшись, он увидел, как из припаркованной метрах в десяти от входа в подъезд тёмной «Мазды» выбрались четверо мужчин – все как на подбор крепкие, коротко стриженные – и быстрым, целеустремлённым шагом двинулись к нему.

– Полиция, – громко произнёс идущий впереди, одетый в синюю куртку. – Оставайтесь на месте…

В дальнейшем Сергей сам не мог объяснить себе, почему он так поступил. Вместо того, что законопослушно замереть на месте, он рывком распахнул дверь, развернулся, преодолевая сопротивление доводчика, закрыл её за собой и бросился в глубину подъезда. Ткнув дрожащим пальцем в кнопку лифта, он на секунду прислушался и, убедившись, что кабина находится на верхних этажах, опрометью бросился вверх по лестнице. Прыгая через ступеньки, он одним махом преодолел десяток пролётов и ворвался на площадку своего этажа. Здесь его ждал новый сюрприз.

На ручке двери висел пакет, самый обыкновенный пакет из супермаркета, предназначенный для переноски купленных продуктов. В нём лежало нечто, завёрнутое в газету, напоминавшее по размерам крупное яйцо, и с ним канцелярская папка с бумагами. Сорвав пакет с ручки и отбросив его в сторону, Сергей дрожащими руками начал вставлять ключ в замочную скважину. Ударившись о бетонный пол, пакет издал звук, напоминавший удар камня о камень. И из него выкатился ярко-розовый, коралловый, нет, лиловый…

Встав на колени, Сергей зачарованно взял в руки светящийся шар. Идеально гладкий, сделанный непонятно из какого материала, он казался тёплым, даже горячим, и от этого делалось одновременно и жутко, и как-то весело даже…

Из транса его вывел топот ног, доносящийся с лестничной клетки. «Сто тридцатая», – услышал он чей-то крик. Магнитный замок на двери в парадную, видимо, сорвали. Понимая, что открыть квартиру и запереться в ней он уже не успеет, Сергей метнулся к деревянному дверному косяку. Дверная рама была с секретом.

Предыдущий владелец квартиры был человеком с придурью. Выражалась она, в том числе и в периодических провалах в памяти, и в тяге к повышенной секретности. Неполадки с головой, однако, далеко не всегда сопутствуют корявым рукам. Будучи как в песне Высоцкого слесарем шестого разряда, предыдущий хозяин выточил в левом косяке у самого пола небольшое углубление, которое мастерски замаскировал подходящей пластиной. Предназначалось оно для припрятывания ключей. Оформляя продажу, Кулибин показал Сергею тайник. Тогда это показалось смешным, а вот сейчас…

Отодвинув пластину и молясь о том, чтобы шар не оказался слишком велик, Сергей засунул в открывшееся отверстие свою находку. Вошло идеально. Торопливо поставив пластину на место и удостоверившись, что со стороны щель в косяке не заметна, он схватился за торчащий из замочной скважины ключ, и в этот момент дверь, ведущая на лестничную клетку, распахнулась.

Его тут же схватили за руки и плечи, качественно приложив грудью и лицом о дверь собственной квартиры. Задыхающийся голос над его ухом напомнил ему про полицию, чьи-то руки зашарили в карманах и охлопали по бокам и бёдрам. Пространство вокруг как по волшебству наполнилось людьми, мужчины возбуждённо и коротко переговаривались, пытаясь отдышаться. Дверь соседней квартиры приоткрылась, оттуда высунулась голова соседки, с которой Сергей периодически здоровался при встрече. Голова испуганно ойкнула, и дверь захлопнулась.

– Чего бежал? – едва ли не дружелюбным тоном поинтересовался державший его за руку молодой парень с немного цыганской внешностью. – Совесть нечиста?

Только теперь Сергей осознал, что ему и впрямь бояться было нечего. Ничего противозаконного он не совершал. Не считать же уголовным преступлением шашни с чужой супругой (бывало порою, чего уж там) и рыболовство в приграничной зоне на выходных. Видимо, сказалось напряжение двух последних дней, вот и дунул от преследователей как заяц.

– Совесть чиста, – произнес он, – а в чём, собственно…

– А вот и посмотрим, – перебил его тот самый, который приказал ему оставаться на месте у входа в подъезд. – Это мы посмотрим.

Старше других, он до смешного походил на товарища Сергея по артиллерийскому училищу, прозванному гусём за длинную шею с выдающимся кадыком. Вспомнив это, Сергей непроизвольно фыркнул. «Гусю» ничего смешным не показалось.

– Уводите его, – коротко приказал он. – В отделе расскажете, в чём причины веселья. Паспорт при вас?

– Да, но…

– Давайте сюда. Ключи сами берите своими руками и в карман кладите. Карман застегните. Нам не нужно, чтобы вы потом истории рассказывали, как мы вашу квартиру обнесли. Наручники на него оденьте. Борзый больно. Чтобы второй раз не побежал.