Лиловый шар
Шрифт:
– Вы хоть объясните за что…
– Узнаете.
– Вы даже не представились…
– Старший оперуполномоченный капитан Шадрин, – перед носом у Сергея закачалось раскрытое удостоверение с фотографией человека в полицейском кителе. – Легче вам от этого стало?
В пассажирский лифт, само собой, все они не поместились. Пришлось ожидать грузовой, но последний так долго ехал откуда-то сверху, что Шадрин потерял терпение. Они спустились вниз по лестнице, один впереди, потом Сергей с одетыми наручниками под локоток с молодым человеком, которого он окрестил «Цыганом», за ними шли остальные. На улице Сергея посадили на заднее сиденье «Мазды», заботливо придержав голову, чтобы не ударился при посадке. Справа и слева от него втиснулись двое из задерживавших. Никто из них не мог пожаловаться
По пути Сергей попробовал было задавать вопросы, но его спутники как воды в рот набрали. «Цыган» вёл быстро, но аккуратно, видно, что не новичок.
Откинувшись на заднее сиденье так комфортно, как это позволяли ему широкоплечие стражники, уже несколько успокоившись, Сергей думал о возможных причинах своего задержания. В том, что это было задержание, он не сомневался. Будь посадившие его в машину люди бандитами или рэкетирами, вряд ли они бы вели себя так вежливо и устраивали представление с полицейскими корочками. Скорее дали бы по голове сразу, как засунули в салон, во избежание возможных неожиданностей со стороны жертвы. Или затащили бы в квартиру и там порезвились от души. Да и что брать у отставного майора, ныне делающего карьеру электрика на Балтийском заводе? Личная месть? Уже теплее, неужели муж у Светки оказался вовсе не таким тюфяком, как они думали, и как-то прознал о наставленных ему год назад раскидистых рогах? Светлана проболталась? Выпалила в запале очередной ссоры, а супруг через знакомых решил отомстить? С него, пожалуй, станется, судя по тому, что про него рассказывала благоверная. Итак, пока в качестве рабочей версии – месть обманутого мужа… Ладно, посмотрим, что будет дальше.
Автомобиль остановился перед невысоким трёхэтажным зданием, похожим на детский сад. Водитель вышел из машины, открыл ворота, потом завёл машину внутрь огороженного двора. Сергея выпихнули вон и повели к входу в «садик». Открыв чёрную металлическую дверь без таблички, Шадрин пропустил процессию внутрь, коротко бросив: «Ко мне в кабинет», и куда-то исчез. Трое остальных вместе с Сергеем поднялись по лестнице на третий этаж и оказались в коридоре с протёртым посередине линолеумом на полу. Коридор был ярко освещён висящими на потолке лампами дневного света. По обе стороны тянулись двери, часть из которых была открыта. Навстречу им прошёл незнакомый мужчина в вязаном свитере с высоким воротником, без любопытства посмотрел на Сергея и стал наполнять водой пластиковый стакан из стоящего в углу коридора кулера. В воздухе пахло чем-то знакомым, но основательно забытым. Спустя пару секунд Сергей понял, что запах напоминает ему тот особый устоявшийся дух, висящий в казарме, от которого невозможно избавиться никакими проветриваниями. Это была непередаваемая, неописуемая словами смесь ароматов ношеной одежды, обуви, мужского пота, табака и оружия. Только не надо думать, что это была вонь. Само такое предположение оскорбило бы любого из них, в том числе и Сергея. Это был запах мужчин, и на этом точка.
Его ввели в одну из раскрытых дверей. За порогом была ярко освещённая комната, стол со стоящим на нём ноутбуком, несколько стульев, кресло, продавленный диван в клеточку, на котором валялась груда чёрных мусорных пакетов, набитым неизвестным содержимым. В углу красовалась напольная вешалка. Картину довершал стоящий у стола массивный сейф, покрашенный кое-где облупившейся тёмно-зелёной краской.
Один из сопровождавших небрежно сбросил с дивана несколько пакетов на пол. На освободившееся место усадили Сергея. «Цыган» сел за стол, но ноутбук не включил, а стал рассматривать сидящего на диване весёлыми, слегка прищуренными глазами.
Сергей вспомнил много раз слышанную в американских фильмах фразу про «один звонок».
– Позвонить можно? – произнёс он, стараясь, чтобы дрожащий голос не выдал его волнения. Всё-таки он сильно мандражил, не от страха перед реальной угрозой, а от неопределённости, что ли… Ничего, в конце концов,
не было понятно.– Пока нет, – быстро и весело сказал «цыган». – Адвокат есть у вас? Если что…
– Адвокат? – переспросил, растерявшись, Сергей. – А в чём меня обвиняют?
– Пока ни в чём. А там видно будет.
В коридоре послышались голоса. В кабинет вошёл Шадрин в сопровождении двух совсем молоденьких пацанов, сразу начавших коситься на закованного в наручники Сергея с плохо скрываемым любопытством.
– Вот, – Шадрин подошёл к столу, сел на освобождённое «цыганом» место за ноутбуком и ткнул пальцем в клавишу. – Этот гражданин был задержан по подозрению в совершении преступления, предусмотренного статьёй двести двадцать восемь УК РФ. Вам надо объяснять, что это такое?
– Два–два–восемь, никого не просим, – пробормотал один из парней, ухмыльнувшись. Второй, видимо, не понял, и Шадрин расшифровал.
– Хранение наркотических средств и психотропных веществ, запрещённых к свободному обороту на территории Российской Федерации. Сейчас в вашем присутствии в качестве понятых будет произведён личный досмотр задержанного гражданина… – он сверился с извлечённым из кармана паспортом, – … Лертеева Сергея Александровича.
Услышанное показалось Сергею каким-то кафкианским фантасмагорическим бредом. В годы учёбы он, чего греха таить, пару раз побаловался вошедшими тогда в моду «марочками», но, во-первых, в военном училище добывать наркоту всё-таки было не так просто, а во-вторых, воспитанный в патриархальных традициях российской глубинки, Сергей искренне считал, что водка лучше. Поэтому всё его знакомство с наркотиками закончилось двадцать лет назад, так толком и не начавшись.
– Даже не смешно, – пробормотал он себе под нос и в лёгком ступоре стал ждать дальнейшего развития событий.
Шадрин между тем гнул свою линию. Заполнив первый лист распечатанного на принтере бланка и перечислив в нём имена и данные присутствовавших, он вернул, как оказалось, едва достигшим совершеннолетия понятым паспорта. По его команде «браслеты» с рук Сергея сняли. Монотонно описывая надетую на Сергее одежду, он приказал «цыгану» начать досмотр. Тот, быстро перебирая карманы куртки и извлекая из них поочерёдно телефон, пачку сигарет, зажигалку, бумажник, перочинный нож, мелочь, ключи от квартиры, вскоре дошёл до внутреннего кармана, и тут… Ловким движением фокусника на глазах у обалдевшего Сергея он достал оттуда маленький, сантиметров этак пять на три, полиэтиленовый пакетик с находившимся внутри белым порошком, напоминавшим зубной. При его появлении присутствовавшие в кабинете зашевелились как по команде.
– Откуда это у вас? – спросил Шадрин.
– Понятия не имею, – растерянно ответил Сергей, начиная что-то понимать. – Это не моё.
– Так и запишем. Во внутреннем кармане надетой на досматриваемое лицо куртки был обнаружен прозрачный полиэтиленовый пакетик с комплиментарной застёжкой с находящимся внутри порошкообразным веществом белого цвета…
– Вы мне его подложили, – медленно произнёс Сергей. Ярость поднималась в нём тёмной пьянящей волной. – Вы мне его подложили, когда задерживали. Когда к двери прижали…
– Надо понимать, то, что это ваше – вы не признаёте? – сказал Шадрин. В глазах его Сергей увидел то, что пугало больше всего – равнодушие. Для капитана происходящее было рутиной.
– Не признаю. Это не моё.
– Не ваше. Так и запишем.
Осмотр продолжился и вскоре закончился. Ничего другого криминального ожидаемо обнаружено не было. Дальнейшее шаренье по карманам брюк и снимание обуви уже никого не интересовало. Чувствовалось, что пьеса доигрывается ради проформы.
– Распишитесь, – Шадрин толкнул ему через стол заполненный протокол.
– Не буду, – твёрдо ответил Сергей, глядя ему в глаза. – Это не моё.
– От подписи отказался, – вздохнул капитан и снова потянулся к бланку. – Сейчас внесём соответствующую пометку. Понятые, обращаю ваше внимание, что протокол личного досмотра надо заверять подписями здесь, здесь и здесь… – Он поставил на протоколе несколько галочек. – Отдельно надо расписаться за то, что досматриваемый в вашем присутствии от подписи отказался. В дальнейшем, возможно, надо будет подтвердить это на суде.