Лира. Жизнь на грани миров

Я с сомнением глядела на него, пытаясь прикинуть, что он имеет в виду. Разница во времени ощущалась часа в два. У нас глубокая ночь, но... Этот Гад выбил из меня весь сон!

– Может быть вы уйдёте, сэр.

– Никак нет, моя очаровательная Ли. Боюсь, не смогу уснуть без вашего общества.

– А с вами у меня сон ни в одном глазу.

– Тогда я знаю действенный способ, как утомить вас, - и он встал, направившись ко мне.

– Стойте, где стоите!

– А то что?

– Я за себя не ручаюсь!

– Моя строптивая ласточка, - с улыбкой сказал он, приближаясь.

Бой длился около часа. Я нападала, вспомнив уроки с саблей, а жених лишь блокировал удары, не пропуская ни одного. Я действительно так устала, что не в силах была подняться с пола. Жених подхватил меня на руки и отнёс на постель.

– Спи, моя ласточка, с утра тебе на учёбу, - шепнул он, снимая с себя портки и ложась рядом.

– Отец, наверное, беспокоится, - сказала я на английском, засыпая.

– Я предупредил его. Спи. Добрых снов!

Среди ночи меня разбудил скрип двери. Крадущиеся шаги. Кто-то крался к нам со свечой. Лицо скрылось в складках капюшона, а вблизи рассматривать не стала. Сделала вид, что сплю. А Ли обхватил мою грудь. Тоже проснулся. Такую дерзость я ему простила, но только потому, что сейчас это была я. Следует прояснить дома все моменты. В том числе и его вольности.

Над нами постояли какое-то время, после чего загасили свечу и тихо прокрались к двери. Как дверь закрывали, я уже не помнила, просто уснула.

Разбудил меня поцелуй. На этот раз очень нежный, и он почти мне понравился, если бы я не вспомнила, что жених явился к некоей Лизетт среди ночи и влез к ней постель.

Отпихнула его, точнее попыталась.

Он так и собирается меня мучить круглые сутки своими тренировками?

Сопротивляться не стала. Дождалась, когда отстранится.

– Что, опять?
– спросила недовольно по-английски, воспринимая его близость исключительно как насилие.

И пространство вокруг нас изменилось. Вместо удобной кровати мы оказались на узком жёстком диване.

Муж отскочил от меня одним резким движением, будто ожидая, что я нанесу удар.

– Одевайся!

Я окинула взглядом помещение. Узнала его. Это была квартира жениха.

– У меня вещей здесь нет.

– Отец должен был прислать. Смотри коробки.

Действительно, прежде пустая прихожая была полно коробок. Подписанных.

– Зачем?
– не понимала я.

– Как ты объяснишь своё появление в квартире отца в таком виде?

– Ты ж сам сказал сюда только в крайнем случае переезжать.

– .Твой крайний случай наступил.

Вспомнились прежние обиды.

– Ты спишь с чужой женщиной!

– Я сплю с тобой.

– Ага, я бы поверила. Честно. Если б Жозеф не проболтался, что вы ждали вдову.

– Если у меня не будет женщины - будет подозрительно.

Ну вот, сам признался.

– Тогда зачем эта наглая ложь?

– Да, с ней мы бы флиртовали на людях, и я делал бы вид, что ночую у неё.

– Делать вид не вышло бы. Нас сегодня проверяли.

– Это в планы не входило.

Обида никуда не делась. Отец выполнял лишь боевые задания, хотя ездил обычно с мамой. Возможно, они тоже играли в любовь. Я не знала об этой стороне их жизни. Сейчас же не на всякое задание берут мужья жён. Зависит от риска. Да и отношения у нас с мужем не те, чтобы играть в любовь. А про полицейских я вообще ничего не знала, кроме их отношению к воинскому сословию.

– Зачем ты тогда меня забрал?

– Иначе тебя до комы довели б. Да и у меня лимит перемещений заканчивался.

– Ты говоришь о своих чувствах, но как я могу тебе доверять? Твои слова расходятся с действиями.

– Хорошо. Что ты хочешь?

– Чтобы ты оставил меня в покое и полгода не трогал, пока наш союз перестанет существовать.

– Этого не будет.

– Я поняла, потому что ты так решил. Но я этого не хочу. Меня ты не спросил.

– Ты бы отказала. А сроки поджимали.

– Ах, сроки!
– я запустила в него коробкой, которую как раз собиралась переставлять. Он поймал и поставил на пол.

– Лира, как мне наладить наши отношения?
– он был спокоен.

– Хорошо, бросай задание.

– Я не могу, ты же знаешь. Родина прежде всего. Потом уже семья.

Я стиснула зубы, борясь с желанием сказать что-нибудь колкое.

– Если б кто другой мог выполнить задание, взяли б его. У меня это первое подобное задание, мало опыта. К тому же не женат. Но будь мы с тобой давно женаты, тебя не пустили бы вместе со мной.

– Почему?

– Потому что это не просто риск потерять тебя. Это рычаг давления. Если я не справлюсь, пострадаешь ты, дети.

– Какие дети?

– Я говорю с оглядкой на будущее. Думаю, в том задании, в котором погибла твоя мать, тебя оставили дома нарочно. Потому что иначе на твоего отца не было б давления.

– Но разве так можно?

– Прикрывается это громкими словами о том, что я стремлюсь домой, к тебе и детям. Но видя, какие средства пускают на эти задания, думаю, велик соблазн всё бросить и остаться там, ворочая капиталами. А меня тут ничего не держало. Семьи нет. Родителей нет.

– Но... Ты вовлёк меня.

– Да! И ничуть не жалею. И да, если ты не знала, я должен использовать любые средства для достижения результата. И раз уж нас проверяют, то поцелуи - наименьшее, что может быть.

– И постель?
– грустно заключила я.

– Да. И хорошо, если просто спать рядом.

Я отвернулась.

– Ты забрал меня. Чем это тебе грозит?

– Нужно убедить всех, что это вышло случайно. Ты должна учиться, как и прежде.

– Но... Я не согласна, чтобы ты делил своё ложе с другой.

– Но что ты можешь сделать?
– пожал он плечами, будто ему всё равно.

А меня злость взяла.

– Если твои чувства ко мне серьёзны, поклянись, что не поцелуешь в губы никого, кроме меня, не разделишь с другой ложе!