Лишний

Лишь глянув в глаза толпы хуторян сразу после стихийного захвата, Алекс прямо таки нутром почувствовал, что братание народов отменяется. Освободителя в нем не увидели, зато явно углядели злобного поработителя и насильника. И сейчас, стоя в дверях амбара, он всем телом ощущал волны страха и ненависти.

—Работать огород. Хорошо работать. Ходить за хутор нет.

—Да, господин,—нестройный хор голосов и шум поднимающихся с колен людей. На хуторе появился новый хозяин.

Хуторян Алекс не презирал и даже не осуждал. Нормальное поведение безответного рабочего быдла. Он для них захватчик и если Алекс начнет разговор на тему “мир, дружба, жвачка”, его просто не поймут. Значит не стоит спешить и идти совсем уж поперек ожиданий. Ловля вшей и блох не его хобби.”

Алекс усмехнулся:

“Вот же кокетка, блин! Что делать, что делать. Да моя личная жаба с моим же личным хомяком давно уже добазарилась, определив захваченный хутор в разряд “Мое, отстаньте все, не то покусаю”. Я захватчик и поработитель, но в своем праве. Они напали и схлопотали вполне адекватную ответку. Может кому-то покажется, что слишком жестоко. Но понятие “необходимая оборона” на Аренге отсутствует, голимое право сильного. И дать слабину, значит похоронить себя.”

Мировая с Григом невозможна по определению, это только в книжках, после смертельно опасной драки, по очень серьезному, а что может быть серьезней собственности и денег, поводу, взрослые мужики выпивают на мировую обсуждая взаимные претензии, а после последнего кувшинчика, готовы жизнь отдать друг за друга. А уж незыблемые правила кабацкой драки… Все эти “разойдись рука и раззудись плечо” красивы только с виду, сам Алекс предпочитал руководствоваться гораздо более реальным: “Будь сдержан, но обнажив ствол—стреляй!”. Какие правила могут остановить разогретого дурным алкоголем и так-то не шибко умного любителя почесать кулаки, если он получил серьезный отпор. Хорошо если хоть нож под руку не ввернется. А все эти стенка на стенку, не более чем возня в курятнике. Алекс в живую представил себе, как дюжий кузнец с фингалом на половину морды, ворочается в навозной луже, пока стражники хором пользуют его жену с дочкой, и злобно бормочет сквозь зубы: “Зато мы вчера стенкой свинопадским наваляли”. Сюр, конечно, полный и преувеличение, да, что там, гротеск голимый. Но сердцевинка-то вполне реальная. Пусть долбятся стенка на стенка, да в кабаках и тавернах наикрутейшего ищут. Зато, спустив по-мелочи пар, под любые капризы владетеля[11]подставит и холку, и задницу чуть ли не с радостью.

Глава 5

Крестьянин городского типа.

Алекс.20.05.3003 год от Явления Богини.Хутор Овечий.День

Если отбросить прелести общения на птичьем языке, то я возвращался довольный собой. Удалось втереться со своим захватом в самое удачное время. Пахота, посев и прочие трудоемкие весенние крестьянские прелести Григ со товарищи успели завершить буквально за день до моего появления, а для огорода день-два задержки плохо, но не смертельно. Лиза на хуторе занималась скотом, на земле хозяйничала Зита. Сам Григ справлял тяжелую мужскую работу да в кузне возился понемногу, хотя мастер из него был так себе, наблатыкался в армейской оружейке за время службы, да своими мозгами кой до чего допер. Но другого на всей Хуторской равнине не было, так, что и другие хутора за денежку малую осчастливливал как мог. Главное кузня на хуторе была и даже с приличным набором инструмента.

Вот только в отличие от стандартного попаданца, производство булата и прочие железноделательные премудрости я представлял, по большей мере, именно из книг фэнтези, ну и самую малость по детской энциклопедии. Благо дома было еще советское 12-томное издание, а читал я с удовольствием еще с детского сада. Покопавшись в небольшом, полутемном помещение и погремев всяческим железом, решил отложить прогрессорство до более детального ознакомления с хуторским хозяйством.

Осмотр богатого, но какого-то неряшливого хозяйства заинтересовал настолько, что все остальное вылетело из головы. К суровой реальности вернуло ленивое, предупреждающее рычание. Похоже во дворе Рьянга кого-то воспитывала.

—Нет!! Сынок, не надо!

—Мать, не лезь, иди Гри с Ладкой воспитывай, а этим гадом займутся мужчины…

—Это ты себя мужчиной посчитал, шпиндель недоделанный?!

Шейн резко обернулся на голос. Слов он не понял, от злости я заговорил по русски, но угрозу почувствовал и отскочил от двери погреба чуть не сбив по дороге мать, которая пыталась его удержать. Довольная Рьянга продолжила заниматься мослом, которым ее попыталась подкупить Лиза. Собака с удовольствием пасла хозяйское стадо. Двуногая добыча Старого Вожака совершенно бесполезна, молока не надоишь, да и шерсти с нее много не настрижешь, но приглядывать за ней куда интересней, чем просто носиться по хутору. Пусть Гера с кобелями частокол снаружи охраняет, хозяйская отара куда опаснее глупых овец, тем более кусать ее сложно, уж больно нежные, да и защитного слоя шерсти внизу нет…

—Женщина, я приказывать, ты слушать и делать. Я ловить, сажать, выпускать.

Зита с ужасом вслушивалась в мои корявые слова и сжималась, стараясь стать как можно меньше. Она выпустила руку сына и упала на колени.

Шейна Зита отвязала от столба не сразу, сначала разделала меньший кусок оленьей туши и с помощью пришедшей Лизы отмыла и перетаскала получившиеся куски на ледник. Мясо припахивало чуть-чуть, самую малость, собственно только с верху. Провозились почти час, но хозяин не появлялся и Зита решила—можно, мужик наверняка уже дрыхнет насосавшись браги, по крайней мере, Григ бы уже давно добрался до заначки…

—Плеть. Быстро. Здесь,—Хозяин с такой силой ткнул пальцем, что Лиза отлетела на два-три шага и едва удержалась на ногах. Ее развернуло спиной к воротам и она с ужасом попятилась, ожидая следующего удара, который просто проломит ей грудную клетку. Тяжелый взгляд темных глаз казалось швырнул ее в открытые ворота плетня. Мгновенно, как во сне, обернувшись до заднего двора и обратно, она неловко сунула сдернутую со стены плеть в руку хозяина. Казалось, никто во дворе за эти минуты не сдвинулся с места.

—Ты отпускать Шейн сама. Плохо. Много плохо. Первый раз пять удар. Снова отпускать смерть.

Тяжелый взгляд темных глаз уперся в Зиту, поэтому Шейн никак не ожидавший сильного толчка рукояткой плети, схватился за нее от испуга. Жесткая ладонь ухватила его за плечо и швырнула к стоящей на коленях матери. Женщина принялась покорно развязывать завязки платья.

—Пять ударов. Сейчас. Сильно.

“Давай, гаденыш, правильно себя поведешь, оставлю хутор тебе, если с Григом так и не найдем общий язык. Пограблю конечно, не без этого, но лет за десять сможешь стать вполне справным хозяином. Разбойников и сборщиков налогов тут похоже и не водится, какой-то заповедник, право. Хотя, прибыль с таких хуторов невелика, большевики, в свое время, даже с помощью продотрядов много не выколотили. Проще купцов взять за кадык, не хлебом единым жив человек, а значит все равно поедет на ярмарку…”

Отвлеченные мысли вяло ворочались в голове словно отторгая меня от происходящего. Как при замедленной съемке поднялась рука с плетью, взметнулся и тут же оборвался полный боли крик женщины, перейдя в хрип.

Шейн старался во всю. Я смотрел и медленно охреневал от столь горячего проявления сыновьей привязанности, любящий сын даже не дал снять платье. Кровь быстро пропитывала рассеченную материю. Похоже, гаденыш окончательно уяснил, чьи в лесу шишки и демонстрирует полную лояльность, вот только спиной к нему поворачиваться… опасно для здоровья.

—Все, господин,—голос, полный готовности служить, оборвал глубокомысленные рассуждения. Слегка испуганный, но довольный собственной исполнительностью, Шейн пнул ногой опершуюся на руки Зиту и та, вскрикнув, завалилась на бок. Я не сразу заметил, что парень протягивает плеть, очень нерешительно, даже неохотно протягивает.

“Боится? Конечно боится, но не на столько же. Хм… плеть символ власти и этот достойный наследник кулака-мироеда видать совсем не прочь слегка повысить свой статус. Хрен те по всей морде. Только местного варианта представителя золотой молодежи мне не хватало. Уж ты точно будешь самым последним кому я эту плеть доверю.”

—Работать.

Лиза тут же опустилась на колени и вновь занялась куском оленьей туши, что я притащил утром, а мне пришлось заняться Шейном, Отобрал плеть и толчком в плечо погнал со двора. Мы довольно быстро оказались на огородах прямо за центральной частью жилого дома около черного хода. По дороге я заглянул в сарай и прихватил деревянную лопату с оковкой по лопасти и всунул ее Шейну в руки.

—Ты баран. Портить платье сейчас плохо. Много плохо,—я отошел от заднего крыльца на три шага и отмерил на земле шагами прямоугольник примерно полтора на три метра.