Литературная Газета 6247 (№ 43 2009)
Шрифт:
возврат, который будет ещё лучше —
а мы, влюблённые, привыкли верить лету.
А мы, влюблённые, так бесшабашно тонем
в его глазах глубоких —
в тех глубинах,
где прячутся зелёные созвездия
тоски и слёз… Мы вечно улыбаемся.
И наши губы вечно так напуганы…
И вечно, вечно, вечно хочется
нам задержать хоть на минутку лето.
Что,
Неужто правда? Быстро обнимаемся.
И машем, машем… Вот и чайка,
и ветер, и закат торжественно
всем сообщат: в Софию уезжает
в десять часов на поезде то лето.
Чёрт побери! Ведь всё давно известно.
Известно же. Но всё же разрешите
мне утонуть в глазах глубоких лета.
И беглое касанье пусть волнует
коленей её медных…
Между пальцев,
ласкающих моё лицо уставшее,
пусть зазвенят тростинки из Созополя.
Что из того, что всё известно! Дайте же
мне говорить и верить с тем ещё
уже забытым, детским изумлением,
что меня любят, любит и она,
и будет вечно влюблена в меня. О, лето
рукой мне машет…
Ах, ему не хочется
так исчезать…
Перевела Мария БОРИСОВА
Не укрыться от голоса тишины
Рукопожатие
Не укрыться от голоса тишины
СОВРЕМЕННАЯ КЛАССИКА
Божана АПОСТОЛОВА
Где-то перед концом
Жизнь идёт моя несколько сгорбленно —
Лет охапка проклятая ей тяжела.
Привыкаю. В тумане утоплена,
Моя тропка неясно куда завела.
Плохо вижу уже, слышу плохо я.
Где свобода моя? Где укрытье от бед?
И боюсь, что нуждается в посохе
Это небо моих быстро прожитых лет.
Время кажется скользкой минутою.
Спотыкается смысл, и дышу я едва.
Лишь душа моя веною вздутою
Мне
пульсирует, что я слаба, но жива.Пульс стучит: хватит музыки ноющей,
Если мир существует, то он на виду.
Имя внучки — Божана, оно ещё
Будет греть моё сердце, пока не уйду.
В конце верховой езды
Серый туман душу зимы откашлял,
и на рассвете
Тронулся день — как взмыленный конь
в белой попоне из слёз.
Кто-то заплакал во мне,
но не хочет мне жизнь ответить,
Куда так спешит и куда тебя конь понёс.
Куда поскакал и куда жеребца
погоняешь ты снова?
В мыле наш конь, да и мы были в мыле
до этого самого дня.
Конская грива в грязи,
и вконец поистёрты подковы,
Коня пожалей… Заодно пожалей и меня, —
Отсюда меня уведи, слава Богу,
мы живы-здоровы,
Сверни на верхнюю улочку,
подальше от глаз чужих.
Отпустим на волю коня,
новые справив подковы,
Радуясь воле его и слёз не пряча благих.
Поздний восход солнца
Лиляне Боане
Как вечность, я не подвожу итога,
Хотя закатный час уже в моей крови.
Ужель альцгеймер настигает Бога —
Забыл он, что стара я для любви,
И бросил плоть в трескучие объятья
Мужчины. Страсть — самоубийства дочь, —
Но я живей волны. Какое счастье! —
Влюблённее, чем ты, в ту памятную ночь.
Я навела — не много и не мало —
Порядок всех вещей в бескровном их миру.
Задымленная временем, вздыхала
И гнулась я, как стебель на ветру.
Вновь жизнь без маски и без макияжа
Свой длинный вопль читает по складам.
Нам опасаться нечего, и даже
Взойдёт заря и свет добавит нам.
Перевела Инна ЛИСНЯНСКАЯ
Единственный выход, быть может…
Когда слова твои не спят,
и в гневе разъедают ухо,
и горло глубоко скоблят,
как хлеба чёрствая краюха,
ты попытайся, выбрось вон
свой страх, чтоб задышалось вволю,
чтобы тебе приснился сон,
который смысл откроет — в боли.
Ты облегченья своего
не скроешь от небес отныне.
Молиться станешь ты мужчине,
приняв за Господа его,