Литературная Газета 6255 (№ 51 2009)

И теперь она просто

предместье Шанхая

Иль пустые потуги на гордый Париж.

Видно, вкуса кому-то у нас не хватает,

Если Память теряет своё торжество.

Или прибыль от строек

настолько крутая,

Что её не заменит уже ничего.

Я листаю альбомы минувшей эпохи,

Просыпается вновь её горестный зов:

Не настолько же все мы дремучи и плохи,

Чтоб Москва растеряла своих мастеров.

Мы привыкли к позору российского быта,

К унижению лет, получивших в поддых.

И в душе не проходит печаль, и обида,

И вина перед гением зодчих былых.

***

Нью-Йорк приучил меня улыбаться.

Теперь я с улыбкой не расстаюсь.

Улыбка – одна из природных дотаций

На то, чтоб не помнить

обиду иль грусть.

Мне нравится людям в пути улыбаться.

Пока мы уносимся в лифте в зенит,

Попутчикам я улыбнулся раз двадцать.

И каждый в ответ улыбнуться спешит.

Нью-Йорк – это город улыбок и шарма.

Среди небоскрёбов – мы слишком малы.

И даже портье, что похож на жандарма,

Улыбкой встречает вопросы мои.

***

Виктору Топаллеру

Какое счастье жить на белом свете

Среди надежд, улыбок и похвал.

Писать стихи и слушать на рассвете,

Как соловьи свой пробуют вокал.

Какое счастье знать,

что ты любим и нужен.

И всё взаимно в жизни непростой:

И доброта, и верность

нашим дружбам…

Какое счастье быть самим собой.

За океан примчаться к другу в гости.

Нежданно, но всегда душе впопад.

Почувствовав, как прочен

хрупкий мостик,

Что был проложен много лет назад.

Какое счастье снова подивиться

Таланту друга и его словам,

Когда они взмывают, словно птицы,

Чтобы развеять в нас

сиюминутный хлам.

Какое счастье жить на белом свете

Влюблённо, нараспашку, без обид…

Так, как умеют жить друзья и дети…

Как совесть одобряет и велит.

На Мёртвом море

Мы открываем в январе сезон

На Мёртвом море,

Не дождавшись лета.

Смотрю из-под спасительного пледа,

Как в воду погружается Кобзон.

Я тоже влез в холодную купель.

По морю вьётся солевая тропка,

Как будто это смёрзшиеся хлопья

Здесь намела российская метель.

Не так уж зябко после наших зим…

Как огурцы в рассоле –

мы в прохладе мокнем.

И если плохо станет нашим лёгким,

То, значит, был на уровне экстрим.

Приезжих из России – несть числа.

Морскому раю радуются люди.

И море их желанье не остудит,

Не зря же с морем их судьба свела.

Потом горячий душ, халат, отель.

И как-то стали ближе мы друг другу,

Когда бутылка поплыла по кругу…

Мы пьём за всех, кто одолел купель.

И вновь за руль… Умение своё

Я подтверждаю на опасных спусках.

Святой земле никак нельзя без русских,

Как русским невозможно без неё.

Хотя мы здесь нарушили уклад

И берег взбудоражили весельем,

Зато январь стал месяцем весенним.

А кто же в зимний день весне не рад?

После телевизионной дискуссии

Снобы книгами кичатся,

Не имеющими спрос.

Мол, они должны читаться

Только теми, кто «дорос».

А народ, как оказалось,

Не дорос пока до них.

Боже мой, какая жалость, –

Жить ему без этих книг!

Не обманывайтесь, снобы.

Наш народ вас превозмог,

Не заметив, правда, снова

Гениальность ваших строк.

Что бы вы решили с Блоком?!

Он ведь тоже был непрост.

Но случился ненароком

На него огромный спрос.

Всем известно, что Волошин –

Русский интеллектуал, –

В непростом и давнем прошлом

Славой не пренебрегал.

Да и Бродский с Мандельштамом,

Не предав идей своих,

Всё же вырвались из рамок

Одиночеств роковых.

Ну а снобы всё кичатся

Неизвестностью своей…

Может, дальше домочадцев

И не нужен гонор сей?

Ржавчина

Не верится, что вырвется Россия

Из цепких лап коррупции…

Она

Сейчас в такой неуязвимой силе,

Что честности уже совсем хана.

Коррупция, –

как ржавчина в металле, –