Литературная Газета 6447 (№ 4 2014)

чтобы переделать все дела.

Пусть дожди осенние стучатся,

ни стирать не нужно, ни сушить:

нам осталось только обвенчаться.

Но с этим некуда спешить.

* * *

Ей, казалось бы, так повезло,

этой глупенькой бабочке в храме!

А она отдохнула на раме

и опять стала биться в стекло.

И чего ей не нравится тут,

где не слышен ни грохот, ни скрежет,

не стреляют, не ловят, не режут –

ставят свечки себе да поют!

И чего она рвётся туда,

где и листья давно облетели

и – моргнуть не успеешь – метели,

а в канале застыла вода?

А ведь бьётся, на ладан дыша,

Словно там у ней малые дети!

Уж не так ли об твердь на том свете

Материнская бьётся душа?

* * *

А если, как тряпку, меня отжать,

что у меня остаётся?

Мать.

А если ещё посильнее?

Муж.

Хоть он ходок.

И игрок к тому ж.

А если совсем – чтоб один лишь вздох.

А если совсем – чтобы вздох один?

Что у меня остаётся?

Бог?

Нет, у меня остаётся сын.

Давид СИМАНОВИЧ

Дрожащий огонёк

* * *

Портрет мальчишки: длинный рот,

торчат два уха, как две сливы,

веснушки водят хоровод.

Но в руки палку он берёт.

Или не палку – прутик ивы

и по крапиве лихо бьёт.

И на руках – огонь крапивы.

А он рыжулею счастливым

над злом поверженным встаёт.

И, весь в царапинах, идёт,

сливаясь с желтизной прилива,

которую нетерпеливо

бросает осень в огород.

* * *

Под светом яростных созвездий

куда-то мчались поезда.

На тихом маленьком разъезде

я жил в далёкие года.

И, может, тем, кто мчался мимо,

чей путь был близок ли, далёк –

светил на перекрёстке мира

и мой дрожащий огонёк.

* * *

Я с женщиной у моря говорил.

И молодость её была права.

И плыли без руля и без ветрил

по морю непослушные слова.

Я их ловил, нанизывал на нить,

как мелкую рыбёшку на шнурок.

И всё пытался их соединить –

и всё никак соединить не мог.

Покачивались на волне слова,

пропитанные солью всех морей…

А молодость её была права

и недоступна зрелости моей.

Евгений ЧИГРИН

Плывущий смысл

* * *

Мифическому сыну? Простаку? –

Поверившему в дар нескучных строчек –

Придумываю вольную строку,

Вдыхаю жизнь в пробившийся росточек

Стихотворенья! – только своего,

Да в колдовство, которого негусто, –

Какого цвета это волшебство,

С которым обнимается искусство?

С которым бы вино перемешать

И – шасть в кровать – в блукающие грёзы:

Смотреть в себя, да музыкой дышать,

Да смахивать невидимые слёзы.

* * *

Не умерший июль, ни в первых слюнках август

Не радуют глаза, хоть всё окрест в цвету,

И высится в окне неафриканский кактус,

И девушку одну, как новый стих, не жду.

Плохой Moccona пью… Три ангела в одеждах

Господних в облаках толкуют о своём

Стандартно-рядовом на языке безгрешных…

И я хотел бы стать подобным ангелком.

Я никого не жду, я пью дешёвый кофе,

Пусть прочим пацанам показывает шик

Исподнего она, на эротичной мове

Вышёптывает рай, который для двоих.

Мне это всё равно… Теперь – колючка-кактус,

Да деревянный кот на письменном моём

Реальнее любви: тягуч и пылок август.

Три духа наверху беседуют… о чём?

* * *

…Разрежу мрак, и – аладдином свет

Струит по венам постаревшей лампы,

Переливаясь в дактили и ямбы,

В плывущий смысл и накативший бред,

Сроднившись с одиночеством души,

Сулящим стихотворное везенье…

Сбегает с потолка зародыш тени

И бьётся о чуждые фетиш[?],

О маски африканские, что мне

Всё говорят о жизни в Хаммамете,

Где девять дней прошли в блаженном свете,

В оливковой полуденной стране.

Михаил ЧЕРДЫНЦЕВ

Проход к судьбе

Точка отсчёта

Звезда твоя Отечество? Разлука.

Тревожна дверь, а дым свиданий – скука!

Я понемногу к правде ближе стал…

Но что мне истина? Коль душно в паутине

Квартир чужих, от Родины доныне

Я не прожил, а просуществовал.

Бескрылый дух, воспоминаний Ангел

С собакой на пластинке с чьим-то танго,

Упорствует: «Могла бы быть иной

жизнь в свете перемен с дней колыбели…»

Да волчья тяжесть призрачной купели

Провинции распорядилась мной.

Но есть ещё пример отваги веры

В пугающие стариной размеры:

По сорок дней мытарствовал в лесу.

Судьбе своей, в любви к славянской речи,

С небезразличной горечью отвечу:

Что есть ещё отвага дел и веры

В пугающие теснотой размеры –

Где сорок дней огонь тушил в лесу…

Пристрастью своему к славянской речи