Литораль (ручная сборка)

— Ты, что ли, за рулем ездишь пьяная? — удивился он.

— Рюмка коньяка! У меня давление вообще-то, — огрызнулась она.

— Ну Ань, — сказал Толя растерянно, — ну это уж вообще.

Дома Хлоя первым делом проверила комнату сына — тот дома не появлялся.

— Позвони Науму, — крикнула она Толе. — Днем он был в Мурманске.

— В смысле? Что он там делал?

— Он уже три недели не появлялся в школе.

Толя вырос в дверном проеме, и сразу же стало еще темнее. «Как у негра в жопе», как говорила бабушка Анны.

— А ты, что, только сегодня об этом узнала?

— А ты?

— Но ты же мать. И ты работаешь в той же школе, в которой он учится.

— Интересная логика.

— А что — нет? Вообще-то, ты первая, кто должен был заметить, что что-то не так.

— А ты? Почему ты никогда ничего никому не должен?

— Я работаю, Аня. Пока ты шляешься неизвестно где.

— Ты о чем?

Хлоя повернулась и посмотрела на него, заранее готовясь к тому, чтобы все отрицать.

— Ну вот сейчас ты куда собираешься? Ты же только пришла.

— Сейчас?

— Да, вот прямо сейчас.

— Прямо сейчас у меня педсовет сегодня. И мне надо собраться. Дай мне пройти.

В ванной она включила воду и попыталась успокоиться. Все на глазах рассыпалось в пыль. Со змеевика хищно смотрели колготки.

Чтобы попасть в церковь Архангела Михаила, нужно было подняться в гору. Хлоя замерла у подножия — церковь стояла на самом верху, в центре снежного пустыря, как праздничный пряничный домик. Сняла перчатку и достала из кармана телефон с картой — вход оказался сбоку, нужно было спускаться куда-то в подвал. «Секта», — решила Хлоя и шагнула в темный зев двери.

Внутри оказалось натоплено, по гулкому коридору разливались песнопения — за одной из дверей репетировал церковный хор, и она замерла, поддавшись окружающему теплу. Куда дальше идти, она не знала. В полумраке узкого коридора со сводами ее обогнал какой-то мужичонка в свитере и с добродушным спитым лицом, и Хлоя решительно пошла за ним, почуяв в случайном проводнике алкоголика.

В комнате, больше похожей на чулан, чем на место для собраний, стоял длинный стол, словно свадебный, во главе сидел мужчина в спортивном костюме. Он был похож на физрука, да и комната эта напоминала каморку, какая обычно бывает в школе за спортивным залом. Внутри стены постоянно что-то лилось, гудело и жило отдельной, скрытой от глаз жизнью. Стол, за которым сидел «физрук», был завален бумагами, тетрадями и книжками, как будто он и правда вот-вот начнет урок или будет принимать экзамен.

— Как вас зовут? — спросил он. — Вы можете не называть настоящее имя.

— Меня зовут Анна, — соврала Хлоя.

«Физрук» записал ее имя в тетрадь. Ровно, как на чистописании.

Его рябое доброе лицо внушало доверие, и Хлоя осторожно села рядом.

— А я Евгений, алкоголик.

Тем временем мужичок, который стал проводником Хлои, метал на стол шоколадные конфеты, коробку с чайными пакетиками и одноразовые чашки. Спросил у нее:

— Будете чай?

Хлоя от чая отказалась, хотя эта забота была ей приятна, и вообще ей уже нравился этот кружок, где тепло, и тихо, и шоколадные конфеты.

Время лилось за стеной, и Хлоя думала, что больше никто не придет, но неожиданно люди начали собираться — снимали мокрые от снега куртки, грели руки о чашки с горячим чаем, смотрели прямо и незлобно.

Наконец, церемония началась — «физрук» (и алкоголик) Евгений монотонно зачитывал текст, в котором говорилось, что каждому стоит помнить следующее: безвыходных ситуаций нет, справиться можно со всем и если кому-то нужна рука помощи, то вот она. И в доказательство поднял вверх руку.

— Давайте теперь познакомимся, — сказал Евгений. — Есть ли тут кто-нибудь, кто пришел в первый раз?

Хлоя кивнула.

— Есть ли тут кто-то, кто трезв меньше девяноста дней?

И одна молодая девушка (Хлоя никогда бы не подумала, что с ней что-то не так) сказала:

— Я. Двадцать восемь дней.

И все захлопали, как в театре.

Во втором акте этой пьесы следовало рассказывать истории. Ведущий сказал: «Когда мы начинаем говорить, давайте напоминать себе о проблеме, из-за которой мы все собрались здесь. Я Евгений, алкоголик, и я начну». Евгений-алкоголик, бывший физрук, рассказал о своей жене, о том, что раньше она уезжала на дачу, а он бухал с собутыльниками, а потом он пришел на группы и группы подняли его со дна.

Хлоя выдохнула, потому что ее история была нелепая и простая, а она боялась показаться человеком, у которого по сравнению с остальными проблем нет.

Евгений-алкоголик передал слово дальше, его поймала Снежана-алкоголик и рассказала о своем муже. Муж, конечно, тоже алкоголик. И Снежана с ним развелась, и вот — не пьет уже 28 дней. Тут все снова захлопали.

Третий акт.

Все это время Хлоя то и дело следила за красоткой, которая села не у стола, а у стеночки и первые полчаса встречи пялилась в телефон в золоченой оправе. Она писала кому-то, усмехалась в ответ на чьи-то сообщения, отбрасывала назад светлые вьющиеся волосы, делала селфи, вытянув перед собой идеальную длинную руку. «Лена-алкоголичка» — так она представилась, и вообще была единственная из всех, кто употребил феминитив. Хлоя за ней повторила, тоже сказала «алкоголичка», когда до нее дошла очередь, и Лена ей улыбнулась.

Лена-алкоголичка включилась в беседу дважды — один раз живо рассказала свою историю, а потом передала Хлое книгу. На обложке так и написано: «Анонимные алкоголики». Без прикрас.

«Я уже двенадцать лет не пью, — сказала Лена-алкоголичка, глядя прицельно Хлое в глаза как новому, свежему зрителю, заблудшей душе, которую нужно спасти. — А когда пила, это был трындец, и мне все время было плохо, но я не могла справиться. Однажды я пришла на группы и встретила девушку, она так легко говорила о своем опыте, что я просто вцепилась в нее, боялась отойти, чтобы не сорваться. Она стала моим "спонсором"3, я даже ночевала у нее дома на полу, и с тех пор я ни разу не выпила».

Затем Лена-алкоголичка написала на форзаце книги свой телефон и, торжественно вручив ее Хлое, сказала шепотом: «Позвони мне».

Вид у Лены-алкоголички был цветущий и свежий. Вырез глубокий. А красный шарфик держался на блестящей брошке. Хлое очень хотелось прямо сейчас пойти выпить с Леной-алкоголичкой, пропустить с ней стаканчик в баре, а лучше два, и чтобы она вот так отбрасывала волосы назад, а ногу обязательно на ногу и смеялась. «Нам было бы очень весело», — подумала Хлоя, но вовремя очнулась.

— Здесь я мечтаю встретить хорошего парня. Это надежнее, чем в тиндере, — сказала Снежана-алкоголик и оглядела присутствующих мужчин, которые были мало того что женаты, так еще и не сильно свежи. — Потому что мне теперь главное, чтобы не пил.

Лена-алкоголичка кивнула.

Евгений-алкоголик прихлебнул из пластикового стаканчика.

Вдруг Хлоя услышала собственный голос: «Анна-алкоголичка».

Привет, Анна! Привет, Анна! Привет, Анна! — ответил ей глухим эхом весь собравшийся зал.