Логика птиц

Слово о Соловье

Пьяный-пьяный явился обезумевший Соловей. От беспримерной любви словно и здесь он, и его нет. В каждой из тысячи песен его — одно понятие, и мир тайн — за каждым понятием. Начал рыдать о тайнах понятий и этим птиц заставил притихнуть. «Мне уже ведомы тайны любви, — он сказал, — каждую ночь я о ней повторяю. Не найти томящегося влюблённого, кому я не читал бы Забур [72] любви, как Давуд. Моя речь — причина стона свирели, моему печальному крику вторит мелодия лютни. Сады из-за меня приходят в восторг, в сердцах влюблённых волнение — из-за меня. Я каждый миг открываю новую тайну, каждый час запеваю новую песню. Когда любовь набирает силу во мне, душа моя ликует как море, пропал тот, кому передалось моё упоение: хотя он трезвым пришел — опьянённым ушёл. Поскольку не могу в лицо поверенного [73] смотреть круглый год, бью себя, но ни одной тайной ни с кем не делюсь. Когда моя возлюбленная с приходом весны по всему миру раздает мускус своего аромата, моё сердце этому радуется, при взгляде на неё исчезают мои затруднения. Когда же она пропадает, вновь обезумевший Соловей петь начинает. Далеко не каждый осознаёт мою тайну, но, вне сомнений, цветок о ней знает. Я так увлечен любовью к цветку, что совсем забыл о себе. Заботы о любви к цветку мне довольно, ибо прекрасный цветок — вот мой вечный любимый. Соловью трудно о Симурге заботиться, любви к цветку достаточно Соловью. Раз сотней лепестков богата возлюбленная моя, то нет мне дела до нищеты. Когда цветок восхитительно раскрывается, радость всем лицом ко мне поворачивается. Когда цветок созреет в бутоне, созерцаю я улыбку его. Разве может Соловей даже одну ночь без любви к улыбающимся губам провести?» «О ты, во внешнем застрявший, — сказал Удод. — Довольно хвастаться любовью к цветку. Тебя измучила любовь к его личику, повлияла на тебя так, что ты связанным стал. Несомненно, цветок красотой обладает, но длится это всего лишь неделю. Любовь к смертным вещам принесёт совершенным только недуг. Любовь к цветку тебя увлечёт, а впоследствии заставит горько петь и ночью, и днём. Брось цветок, ведь каждую весну он не улыбкой тебя одаряет, а над тобою смеётся, неужели не стыдно тебе?»

72

Псалтирь, ниспосланная пророку Давиду.

73

То есть цветка, единственного поверенного тайн Соловья.

Дочь шахрияра

Дочь шахрияра была красой подобна луне, окружённой несметным роем ослеплённых поклонников. Не прекращалась смута вокруг неё, ибо её полуприкрытые глаза опьяняли. Её лицо белое, словно камфара, кудри — словно из мускуса. Насыщенный водой рубин рядом с её губами казался сухим. Если из-под покрывала приоткрылась бы её красота, ум опозорился бы в наступившем безумии. Если бы кто отведал сахара её губ, замер бы и сгорел от стыда. По иронии судьбы мимо шёл бедный дервиш и бросил взгляд на сияющую эту луну. Буханку хлеба он нёс, черствую, забытую пекарем. Взор как он обратил на эту луну, так руки и выронили хлеб на дорогу. Прошла мимо девушка, словно огонь, и над дервишем весело посмеялась. Бедняк, увидав её смех, затем увидал и себя, в крови, упавшего на дороге. Было у дервиша полбуханки и полжизни — в миг потерял и то, и другое. Едва выдерживал он дни и ночи, едва дышал он от слез и от стонов. Лишь вспоминал смех прекрасной девицы, рыдать начинал, как дождь льющее облако. Так семь лет он пробыл, сам не свой. Ночевал с собаками на улице девушки. Прислуга девушки, слуги устали ему удивляться. Жестокие люди сообща решили бедняка обезглавить: так тушат свечу. Тайком девушка вызвала дервиша и сказала: «Для такой, как я, станет ли парой подобный тебе? Тебя хотят погубить, уходи. Не сиди у моих ворот, вставай и беги». «В день, когда я стал пьяным тобой, забыл я о жизни», — дервиш ответил. «Пусть тысячи взволнованных жизней, подобно моей, становятся жертвами твоего лица ежечасно. Раз несправедливо мне смертью грозят, окажи милость, на прощанье ответь: Когда и ты ни за что мне отрезала голову, почему смеялась тогда надо мной?» «Разглядывала я сначала идиотский твой вид, рассмешил он меня, о несведущий, — сказала девушка. — Но если над тобой и возможна усмешка, то тебе в глаза смеяться — ошибка». Произнесла и исчезла, как дым. Пустотой было всё, что было.

Слово о Попугае

Попугай прилетел с полным сахара клювом, в наряде фисташкового цвета с золотым жабо — в его сиянии и сокол становится мухой. Вся зелень вокруг — лишь отражение его перьев. Слова его — сладкая патока, когда заводит он речь. Спозаранку встаёт он, чтобы свой сахар клевать [74] . «Жесткосердные и подлецы, — сказал Попугай, — такого, как я, заточают в железную клетку. В плену я в этой железной тюрьме, сгорая от жажды живой воды Хизра [75] . И сам я словно Хизр птиц, одетый в зелёное, из источника Хизра я мог бы испить. Не по силе мне быть у Симурга, из родника Хизра довольно мне капли воды. Бросаюсь я в путь подобно безумному, прохожу повсюду подобно бродяге [76] . Но, когда на следы живой воды нападу, мне, живущему в рабстве, достанется царство». Ответил Удод: «О ты, не отмеченный и знаком богатства! Не способный собой пожертвовать — не мужчина. Тебе жизнь дарована ради того, чтобы в нужный момент ты послужил бы достойно ней другу! Алчешь живой воды и бессмертия? Тогда уходи, ибо ты — скорлупа без ядра. Что вцепился ты в жизнь? Отдай любимым её, ради любимых свою душу отдай, как мужчина».

74

Выражение «клевать сахар» означало говорить правильно, красиво,

умно.

75

Хизр, или Хидр — пророк или святой, обладатель тайны вечной жизни. Считается покровителем суфиев.

76

Образ строится на том, что попугай в природе — невероятно подвижная, мечущаяся из стороны в сторону птица, и при этом — великолепный имитатор.

Безумец и Хизр

Жил некто, достигший великого безумия [77] . Хизр повстречал его и сказал: «О совершенный! Желаешь быть мне товарищем?» «С тобою мои дела не решатся, — ответил безумец. — Не единожды живую воду ты пил, чтобы душе своей жизнь надолго продлить. А я только и жду, когда час мой пробьёт, ибо невыносимо быть без Любимого. Ты — в заботах, сохраняя душу подольше, а я готов отдавать её каждый день. Будет лучше, чтобы, как птицы держатся подальше от западни, и мы бы держались друг от друга подальше, и всё».

77

Слово «безумный» в устах Аттара имеет в основном положительный оттенок, ибо безумный — это посвятивший себя поиску Истины, тот, кто уже не во всём подчиняется правилам обычного социального «ума». Но встречаются бейты, где слово употреблено и в негативном значении, т.е. означает «лишившийся разума». — Прим. изд.

Слово о Павлине

Следующим Павлин подошёл, украшенный золотыми перьями, не сотни — тысячи рисунков на них! Принялся красоваться, словно невеста, своим цветом засияло каждое перышко. «Когда тайный художник нарисовал меня, пальцы у китайцев стали кистями [78] . Я являюсь Архангелом птиц, однако зло подшутила судьба надо мной. Мерзкая змея в раю подружилась со мною однажды, из-за неё изгнали из рая меня. Когда изменилось место моего покоя, ноги стали причиной моего одиночества [79] . Хочу я найти провожатого, пусть в рай меня выведет из этой тёмной земли. К царю идти не настолько я храбр, достаточно мне добраться до рая. Кто я для Симурга? Он и не заметит меня. Я удовольствуюсь раем прекрасным. В этом мире одна мне забота: поскорее в рай возвратиться». «О ты, потерявший дорогу к себе, — ответил Удод, — из тех, кто у Царя себе дом выторговывает. Не лучше ли стать ближе к Царю, чем свой дом заиметь? Быть с Царём в Его доме лучше всего. Рай, тебя соблазняющий, —дом желаний, но дом сердца — вот истинное твоё назначение. Его Святейшество Истина — величайшее море, рай со своим изобилием — это капля воды. У кого море, тот владеет и каплей. Всё, кроме моря — иллюзия. Раз можно приблизиться к морю, зачем же охотиться за каплей росы? Тот, с кем всё солнце делится тайнами, крупинку света и так уже не упустит. Кто стал целым — тому не до части, кто стал душой — тому не до тела. Если постиг главное, так уже не смотри на вторичное, пожелай сути! Стань целостным и выбери сущностное».

78

То есть китайцы настолько вдохновились красотой павлина, что не могли не начать его рисовать.

79

Павлин стыдится своих некрасивых ног, поэтому прячется ото всех.

Адама изгоняют из рая

Ученик задал вопрос учителю: «Отчего Адама изгнали из Рая?» Наставник ответил: «Адам был с превосходными качествами. Но когда опустил он в рай свою голову [80] , то голос услышал: «О ты, кого сотней канатов рай спеленал! Знай: у любого, кто в обоих мирах, что вне Нас, склонит голову перед чем-либо ниже Нас, Мы подвергнем порче всё, чем он обладает, ибо, кроме Возлюбленного, ни к чему нельзя прикасаться». У Возлюбленного отыщется сто тысяч мест. Зачем вообще нужно место без Любимого? Тот, кто оживлён иным [81] , чем Возлюбленный, падет, если даже он — сам Адам». Людям рая подали весть: первое, что даруют в раю — это сердце. Если тайну человеку рая знать не дано, то снова и снова будут давать [82] ему сердце.

80

То есть испытал удовлетворение увиденным и тягу к пребыванию в раю.

81

To есть благодаря воздействию вторичных, сторонних факторов.

82

В оригинале использован глагол «давать», но, по мнению комментаторов, он должен читаться здесь в значении «кормить».

Слово об Утке

Утка выбралась из воды сто раз омытой, в опрятном наряде приблизилась к публике. Сообщила: «Никто не скажет, что в обоих мирах отыщется кто-то чище меня среди идущих чистым путём. Я совершаю гусл [83] каждый миг, а потом вновь на воде расстилаю молитвенный Разве кто-то способен, как я, стоять на воде? Довольно и этого, чтобы поверить в мои чудесные силы! Я — аскет среди птиц с чистым знанием, всегда чисты мои одеяния и место моё. Хотя в моём сердце поселялось огромное горе, его смыла [84] вода, мой друг задушевный. Вода в моём ручье течёт непрерывно. Разве удовлетворит меня суша? Раз я с водою накрепко связана, то как же от неё отделиться? Всё, что есть на свете, благодаря воде живо. Вот так, запросто, воду нельзя забывать. Мир без воды для меня бесполезен: родилась я в воде и в ней обитаю. Мне путь пустыни не одолеть, ибо с Симургом лететь не могу. Если у тебя закончится вода на вершине, возместит ли такую утрату Симург?» Удод ответил: «О ты, обрадованная водой, охватила вода твою душу, подобно огню. Легко посреди волн ты уснула, капнула капля воды и тебя унесла. Вода каждому хаму доступна, если ты хам, то, конечно, воду ищи... До каких пор будешь, подобно прозрачной воде, разглядывать лица всех проходящих невежд?..»

83

Гусл— религиозный обряд, омовение ради благодеяния.

84

Совершив гусл, человек обыкновенно переживает чувство легкости.

Безумца расспрашивают о двух мирах

Безумца спросил некий прохожий: «Что же такое эти два мира, со всеми их образами?» «Эти два мира, и наверху, и внизу, — ответил безумец, — будто капля воды. Не разберёшь даже, есть она или нет. Сначала возникла капля воды, затем, бликами на её поверхности, и вся эта роскошь». Любая красота, разумеется, это красота на воде, даже если вещь — из железа. Крепче железа нет ничего, но и эта крепость зиждется на воде. Однако всё, что основано на воде, снится нам, далее если представляется огненным. Никто не видел воду устойчивой, на воде не установишь опору».

Слово о Куропатке

Куропатка появилась бодрая, кокетливая, Горделивая, опьянённая. С рудника с красным клювом, пёстрая прилетела она, глаза красные, будто кровь кипит в них. То взмывала она над скалами и вершинами, то слетала со скал и вершин. «Я всегда искала в руде, видела много драгоценных камней, — сказала она. Я всегда жила в горах и на скалах, дабы стать властелином камней. Любовь к драгоценностям воспламенила меня, довольно мне и удивительного этого пламени. Едва разыграется внутри меня этот огонь, как обращает все мелкие камни во мне в мою кровь. Под действием этого жара камень сразу превращается в кровь. Остаюсь я в волнении и размышлениях между огнём и камнями. Ем я мелкие камни, волнуясь, наполнив сердце огнём, сплю на камнях. Откройте пошире глаза, о мои друзья, взгляните на мою пищу и мою постель. Что докажешь тому, кто ест камни и спит на камнях? Это трудное дело, сотней переживаний ранено сердце, ибо к горам меня приковала любовь. Тот, кто предпочитает Любимого драгоценностям, выбирает не вечное царство. Вечен мир драгоценностей, горы и его бытие неразрывны. Я — рыцарь гор и страж драгоценностей, не покину я ни на миг свои скалы. В горах есть всегда драгоценности, вот я и ищу их постоянно в горах. Ценнее и лучше, чем драгоценности, я ничего не'нашла, дороже драгоценностей ничего не видала. Дорога к Симургу слишком сложна, и привязалась я драгоценностям. Доберусь ли я к крепкому сердцем Симургу? Оголько трудностей в этом пути, как я дойду до Него? Нестерпима страсть к камню — жжёт, подобно огню, или умру, или найду я свои драгоценности, Мне нужно найти драгоценности. Без них не нужен ты никому». «О, ты сама переливаешься гранями, как драгоценность, и так много ты говоришь, но нет логики в твоих доводах», — ответил Удод. «Испачкала кровью сердца ты когти и клюв, бездарно посвятив себя камню. Что есть драгоценности? Это крашеный камень. От любви к камням и ты стала жёсткой. ?,сли камень цвет потеряет, то превратится в булыжник, и никакого нет веса у лицемера. Кто чувствует аромат, не нуждается в цвете, имеющий драгоценное не нуждается в камне».

Кольцо Сулеймана

Ни один камень не мог сравниться своим великолепием с камнем в перстне Сулеймана. Всей славой и известностью Сулейман обязан был этому камню с незначительным весом. Когда Сулейман установил камень на перстень, над всей землёй появилась власть у него. Осматривая свои грандиозные владения, Сулейман видел, что повинуются ему все горизонты. [Поперечник шатра был в сорок фарсангов [85] , ветер переносил шатер по приказу владельца.] Размер царского шатра был сорок фарсангов, но установлен он был на маленьком камешке. «Раз это царство и заботы, с ним связанные, — однажды сказал Сулейман, — в такой мере зависят от этого камня, не хочу я, чтобы кто-либо в мире из-за него потерял бы и жизнь, и веру свою. Оком мудрости, о Владыка, ясно увидел я опасность этого царства. Мизерным станет всё это могущество в преддверии Судного Дня. Больше никому, никогда не даруй такой власти. А мне уже не до царства и не до войска. С этого часа я буду плетельщиком». Хотя благодаря игрушке ювелира Сулейман стал царём, этот же камень на пути его стал препятствием: только спустя пятьсот лет после пророков Сулейман попадёт в рай [86] . Если драгоценность так навредила самому Сулейману, принесёт ли она удовлетворение тебе? Если перстень — лишь камень, то не копай в стольких рудниках. Если и копать, то лишь ради того, чтобы увидеть Любимого. Забудь о драгоценностях, о ты, ищущий драгоценное, и неослабно ищи Создающего драгоценное.

85

Мера длины. Один фарсанг (в Персии) равен примерно шести километрам.

86

Аттар опирается на рассказ Абу Сайда Аби'ль-Хайра о Сулеймане из «Тайного Единобожия» («Асрар ол таухид», т. 1, с. 265).

Слово о Хоме

Возникла на собрании Хома [87] , дарующая тень. Тень её любому царю заменит богатство. Благословенной она стала птицей, ибо выше всех она своей волей [88] . «О вы, птицы суши и моря, отличаюсь я ото всех прочих птиц, — молвила она. — Моё усердие столь высоко, что живу я отшельником вдали от людей. Я смогла подчинить собаку желаний, и даже Афридун и Джам могуществом обязаны мне [89] . Под моей тенью воспитываются только цари, неблагородные её не достойны. Собачьим желаниям бросаю я кости, пусть всегда пребывает в покое эта собака. Оттого, что я пса накормила костями, моя душа и обрела столь почётное место. Если царство получают благодаря тени от моего пера, то как царю и впоследствии не подчиняться его ореолу? Всем надо стремиться под моим крылом посидеть в надежде хотя бы крупицу тени его получить. Как непокорный Симург мне станет возлюбленным? Мне довольно того, что я сама выбираю царей». «О ты, пленённая собственной гордостью, — ответил Удод, - спрячь свою тень да не выставляй себя на посмешище. Нынче исчезла возможность царей назначать, но занята, словно собака, костями ты всё своё время. Не лучше ли себя освободить от костей, чем царей назначать? Да пусть хоть все цари мира благодаря тем костям получили престол — ведь завтра, в той вечной, мучительной жизни всех царств лишатся они. Не заметил бы царь твою тень, в Судный день в беду не попал бы!»

87

Вещая птица из древних иранских преданий (другая принятая транскрипция — Хумай). Считалось, что тот, на кого упадет тень Хомы, станет правителем.

88

Хома гордится, что преуспела в борьбе с нафсом.

89

Афридун и Джам — легендарные, мифические правители Древнего Ирана. Предание гласит, что над головами этих царей пролетела Хома.