Локки 4 Потомок бога

Глава 19

Пещеру заполнили бой барабанов и гулкое песнопение. Оно то опускалось до невнятного колдовского шёпота, то поднималось до жутких воплей, царапающих барабанные перепонки.

А жрицы все продолжали и продолжали с хрустом вскрывать грудные клетки уродов. Они падали в бассейн, где сладострастно стонали, испуская дух. Их тела, истекая кровью, постепенно наполняли бассейн.

Скоро кровь достигла его краёв, скрыв трупы. На этом жрицы успокоились, оставив в живых треть от первоначального количества хаоситов.

После трудов праведных жрицы уселись за столы и принялись хватать руками угощения и глотать вино.

До меня донёсся запах свежей крови, винограда и жареного мяса, хотя женщины-змеелюды предпочитали заглатывать сырое мясо, из-за чего их губы и груди покрылись красными каплями.

Чуток передохнув и насытившись, жрицы поднялись на ноги и снова окружили бассейн. Теперь они вооружились золотыми амулетами в форме паучих, взялись за руки, запрокинули головы и принялись раскачиваться, что-то тараторя.

Я не мог расслышать слова, но прекрасно ощутил начавший усиливаться Хаос, разлитый в спёртом, тёплом воздухе.

Хаос навалился на меня тяжёлым вонючим одеялом, ослабив мою магию. Аж дышать трудно стало, будто грудь сдавило стальными кольцами.

А уж когда от амулетов жриц к бассейну потянулись чёрные туманные струйки, так у меня даже перед глазами замелькали мушки, а уши будто ватой заложило.

Кровь же в бассейне забулькала и заходила ходуном, как закипевшая вода в раскалённом котле. Из неё показалась черноволосая женская голова, потом проявились плечи, идеальной формы грудь, сексуальные бёдра, ноги…

В итоге некрупные изящные ступни женщины коснулись успокоившейся поверхности бассейна. По её обнажённому телу стекали последние струйки крови. Она быстро облизала полные чувственные губы и надменно улыбнулась, обнажив ровные зубы, перепачканные красным.

Красота Маммоны поражала. Она будто сочетала в себе все: и разнузданность шлюхи, и притягательность добропорядочной девицы, и неукротимую страсть воительницы… Любой мог в ней увидеть свой идеал.

У меня вмиг пересохло во рту, а рука сама собой потянулась к богине Хаоса, грациозно ступившей на край бассейн.

— Локки, фу, — прошептал я сам себе, с трудом оторвав взгляд от запредельно сексуальных бёдер богини, заставивших меня почувствовать огненное вожделение.

Громов-младший тоже, естественно, поддался чарам Маммоны. Он затрепыхался как умалишённый, пытаясь добраться до тела богини.

Пришлось погасить его сознание, чтобы он не мешал мне. Следом я набрался смелости и перевёл взор на храм.

Маммона простёрла руки к склонившимся в поклоне жрицам и в звенящей тишине проговорила глубоким женственным голосом, проникающим в самую душу:

— Вы призвали меня, дочери мои. Что же вы хотите поведать мне?

— Великая мать, главная жрица пала от руки врага, — проговорила одна из почитательниц Маммоны.

— Я почувствовала это, — сказала та. — Поведайте же мне, как это произошло.

Каждая из жриц выдала по несколько предложений, вместе сложившихся в рассказ, повествующий, что какой-то гад грохнул высшую прямо в её храме, воспользовавшись помощью дракона.

— Что ж, видимо, она была слаба, — заключила Маммона, позволив себе презрительную улыбку.

Клянусь душой Локи, отлично! Богиня не стала упоминать, что вообще-то нефигово было бы найти убийцу и отомстить ему.

— Я назову ту, кто станет следующей высшей жрицей, — продолжила богиня, — но сперва потешим свою плоть.

Её слова послужили сигналом для жриц. Те снова уселись за столы, оставив один для Маммоны. Та грациозно присела на подушечку, бесстыже скрестила ноги и начала поедать свежие человеческие сердца, горкой громоздившиеся на золотом подносе.

Хаоситы-мужчины снова принялись барабанить и тянуть свои песнопения.

Но вскоре уродов позвали к столу. Те со всех ног ломанулись к жрицам.

И вот тут-то началась безумная вакханалия с сексом прямо на столах, на блюдах с едой, с реками вина, охами, ахами и криками боли, поскольку некоторые жрицы, да и сама богиня, убивали мужчин после соития.

— Как бы потом всё это развидеть, — пробормотал я, скользнув брезгливым взглядом по покрытому струпьями зверочеловеку, сжимающему в объятиях красотку-жрицу из числа людей.

От этой струящейся во все стороны похоти, боли и гедонистических флюидов Хаос ещё больше окреп, буквально заставляя меня выцарапывать каждый глоток воздуха.

Нет, долго я тут не продержусь. Пора действовать. Тем более сейчас есть шикарный шанс подобраться к богине, оседлавшей крупного зверочеловека. Жаль только, «телепортация» отказалась работать. Но хоть «иллюзия» меня не подвела. Правда, время её действия сильно упало, а потребление маны выросло кратно.

Но прежде чем наложить на себя иллюзию, я полностью разоблачился, чтобы одежда не выдала, ежели ко мне кто-то случайно прикоснётся. Только поясную сумку оставил да саблю. Первую я передвинул на поясницу, а вторую привязал к ноге ремнём.

Вот теперь я наложил на себя иллюзию смуглого обнажённого хаосита со зверским лицом и спустился с валуна. А дальше, используя тени и прикрытия, добрался до храма, где шло повальное совокупление.

Все были заняты, так что на меня никто внимания не обратил. И я, уже не скрываясь, посеменил к Маммоне, приволакивая ногу с примотанной саблей, будто она окостенела и плохо сгибалась в колене.

Сейчас лучше действовать в полный рост, а то ведь на крадущегося зверолюда точно обратят внимание. А так я вполне уверенно шёл, изображая вожделение и попутно обходя сплетающиеся тела.

Внезапно что-то с силой обрушилось на мою спину, повалив на плиты пола.

Из-за неожиданного нападения я едва не потерял контроль над иллюзией, а это был бы приговор. Но мне невероятным усилием воли удалось сохранить на себе наложенное обличье.

Более того, я даже резко перевернулся на спину, готовый драться за свою жизнь. Но у напавшей была совсем другая цель. На меня буквально рухнула потная жрица из числа людей. Её разведённые бёдра оказались на моём животе, а грудь уставилась на меня двумя розовыми ареолами. На искажённом страстью прекрасном лице царила полубезумная улыбка, большие глаза сверкали, а спутанные чёрные волосы водопадом коснулись моего подбородка.