Локки 4 Потомок бога

— Я остановился в «Божественном замке», буду жить там. Вам известно это место? — снисходительно проговорил я, увидев, как гадкая тётка удивлённо дёрнулась, словно от пощёчины.

— В отеле, что возле храма Перуна?! — поражённо выдохнула она, чуть не упав с жалобно скрипнувшего стула. — Вы не шутите? Ректору нужны правдивые ответы.

Смертная с надеждой закусила губу в ожидании, что я сейчас выдам сухой хохоток и скажу, что да, шучу, а на самом деле снял собачью будку около городской свалки.

— Не шучу. Можете, позвонить в отель и проверить, — холодно выдал я.

— Нет-нет, я вам верю, — кисло сказала тётка и сделала несколько записей в журнале, раздавленная таким поворотом, который она, наверняка, считала несправедливым. Возможно, она даже и позвонит в отель. Представляю, какая у нее будет рожа после этого звонка.

Глава 23

Отдав документы, я покинул академию, криво улыбаясь. Тётка напоследок под моим давлением поведала, кто те двое кадетов, отправленных в столицу из Стражграда. Я бы мог и сам догадаться, что это Огнева и Белова. Кажется, мне не удастся отдохнуть от них.

Тяжело вздохнув, я бодро вышел за ворота и увидел, что таксист до сих пор ждёт моего возвращения. Он заметил меня и с виноватой рожей шустро вышел из машины, открыв мне заднюю дверь.

— Присаживайтесь, господин, — проговорил он, подобострастно улыбаясь.

Будь у него хвост, он бы сейчас вилял им, как пропеллером.

Мужичок явно нашёл в интернете информацию обо мне и сильно впечатлился. Но не думаю, что он искренне раскаивается из-за своего поведения. Скорее в нём боролась досада оттого, что он так жаждал поставить на место завравшегося юнца, а тот, оказывается, и правда герой. От осознания этого у водителя даже кончики усов уныло повисли.

— Благодарю, — холодно проронил я и уселся на заднее сиденье.

Таксис прыгнул за руль и погнал автомобиль к отелю, попутно обронив несколько раз, что расскажет всем друзьям, что вёз самого Александра Громова, героя Стражграда. И теперь в его голосе не было иронии или ехидства. Он действительно расскажет корешам обо мне, но, конечно, выставив себя в хорошем ключе.

Я же никак не реагировал на его слова, лениво поглядывая за окно, где проносились особняки, дворцы и старинные здания, порой побитые пятнами плесени. Всё-таки в Петрограде довольно влажно, поскольку много воды вокруг.

Однако мне пришлось отвлечься от видов осенней столицы, когда в кармане брюк запиликал сотовый телефон.

Вытащив его, увидел номер Рафаэля Игоревича Шилова, тренера из академии Стражграда, того самого смуглого щёголя, в чьей жене Маргарите сидела Дагра, пытавшаяся убить меня чужими руками.

— Добрый день, — слегка удивлённо проговорил я, прижав трубку к уху.

— Добрый, — хрипло выдавил смертный, уже без прежних весёлых и задорных ноток в голосе. Он казался измученным. — Слышал, что тебя на время перевели в столичную академию. Надо бы встретиться и поговорить. Подъезжай к бару «Смерть Чернобога». У тебя же есть свободное время?

— Есть, — немного подумав, ответил я.

О чём хочет поговорить Шилов? Надеюсь, он не пронюхал, что я причастен к исчезновению его бывшей жены?

— Тогда я тебя жду, — просипел он и сбросил вызов.

— Любезный, маршрут меняется. Едем к бару «Смерть Чернобога», — бросил я таксисту.

Тот удивлённо выгнул брови, но не стал ничего комментировать. Лишь молча кивнул и повернул в узкий проулок, воровато изгибающийся между двумя особняками с колоннами.

Ну а вскоре мне стала ясна причина удивления шофера. Бар «Смерть Чернобога» спрятался в конце грязного тупика в полуподвальном помещении, и выглядел он как идеальное место, чтобы спиться и захлебнуться в луже собственной блевотины.

Расплатившись с таксистом, я покинул машину, переступил через валяющуюся на земле храпящую тушу небритого алкаша и спустился по ступеням, украшенным сигаретными окурками.

Внутри бара плавали сизые клубы сигаретного дыма, пахло пивом, и несмотря на ещё не позднее время, половина обшарпанных столов уже оказалась занята субъектами подозрительной наружности. Они громко разговаривали и хохотали, восседая на высоких стульях.

— Эй, Громов! — позвал меня Шилов, обнаружившийся за угловым столиком. На него падал косой серый свет, льющийся из мутных окон под закопчённым потолком.

— Интересное место вы выбрали, — иронично проговорил я, усевшись напротив мужчины, подметив, что его лицо изрядно осунулось, а под глазами залегли темные круги.

— Оно замечательно подходит моему нынешнему состоянию, — невесело сказал он, проведя рукой по длинным сальным волосам, распространяя вокруг себя запах свежего перегара.

— Вы готовитесь стать солистом рок-группы? Говорят, Петроград славится ими.

— Признаться, Громов, вот чего-чего, а от нехватки твоего юмора я совсем не страдал, — криво усмехнулся мужчина и подвинул ко мне одну из двух стопок. — На вот, выпей, чтобы разговор был душевнее и честнее.

— Сыворотка правды? — вскинул я бровь.

— Почти, — загадочно улыбнулся тот и залпом опорожнил свою тару.

Я поколебался миг, но тоже одним махом выдул содержимое стопки и едва копыта не отбросил. Аж слёзы на глазах выступили.

— Это… это что такое? — просипел я, не в силах вдохнуть воздух, так всё горело внутри. — Я будто жидкий металл выпил. Чуть душу Марене не отдал. Кажется, даже одним глазком увидел её владения.

— Это «смерть Чернобога», за этим пойлом сюда народ и ходит, — попытался довольно ухмыльнуться мужчина, но бурда даже его проняла. Он поморщился, мотая головой. — Мне думается, эта «смерть Чернобога» состоит из самогона, настоянного на дедовских портянках, авиационного керосина и одеколона. И возможно, из капельки берёзового сока. Чувствуешь этот благородный древесный аромат?

— Да, что-то есть такое, ежели откинуть весь остальной смрад, выжигающий слизистую, — осторожно понюхал я пустую стопку.

— Ещё по одной?

— Нет уж, спасибо, я пока жить хочу. А вы вроде хотели со мной поговорить. И вряд ли у вас это получится, ежели я помру.

— Да, хотел, — помрачнел Шилов. — Правда, что ты убил капитана Морозова, оказавшегося хаоситом? Мне тут кое-кто уже нашептал, что стряслось в Стражграде, но я жажду всё узнать из первых уст.

— Не вы один. Но вам-то я всё расскажу, однако только после клятвы держать рот на замке.

Смертный истово поклялся, призвав в свидетели богов.

Тогда я принялся рассказывать ему о своих приключениях. Он слушал меня, порой вставляя уточняющие вопросы. А уже под конец моего рассказа мы выпили по второй стопке «смерти Чернобога».

— Молодец, Громов, я всегда знал, что ты рано или поздно спасёшь какой-нибудь город или хотя бы село, — вымученно сострил мужчина, кривясь от выпитой гадости.

— Да, я такой. А вы чего же так… э-э-э… изменились? — кивнул я на его потрёпанный пиджак с пятнами грязи. — И не сказать, чтобы в лучшую сторону.