Лондон в огне
Шрифт:
— Фиг с ним. На цилиндре улик нет. Идем…
Шпионки подхватили сундук и двинулись по маршруту.
— «Фиг» — тоже ругательство, — намекнула оборотень. — Уж не проиграла ли Светлоледя наш спор?
— Ничего подобного. Это дерево такое, фиговая пальма. А «фиг» — это одиночный плод данного растения.
— Ядовитое что ли? Раз им ругаются?
— Нет. Игра слов. Листками этого дерева в древности бельишко заменяли. Вот намек и остался.
— Умно. Значит, намек на этот самый, неназываемый, но через дерево? Учтем.
— Ты, учетчица, в роль входи. Первый контакт всегда особенно важен.
…- ф-фух, здесь, вроде.
— Нужно отдышаться. Этот сундук
— Отдыхай. Ждем кого-то проезжающего, а то будет вообще непонятно, откуда мы взялись. Вдруг хозяев бессонница мучает, и они улицу слушают? — пробормотала Катрин, озирая предполагаемое обиталище. Трехэтажный, (если считать почти полностью ушедший под землю цокольный, окаймленный каменным ровиком полуподвал), не слишком выразительный дом. По два окна на этаж — за окна здесь налоги платят. Закопченный фасад отмывать бесполезно. Но номер дома и дверной молоток, (не похожий на молоток), на месте, да и дверь, видимо, регулярно открывается, — живут люди, в меру сил денежку зарабатывают. Соседние дома жмутся вплотную, на двери того что слева тускло поблескивает табличка. Катрин прогулялась, полюбопытствовала — «К. Дж. Квиртейбл. Пошив мужских сорочек и гетр». Что ж, вполне престижное соседство.
— И кто там? — поинтересовалось Лоуд, возлегшее на сундук и вольготно скрестившее упитанные нижние конечности.
— Элитный портной. Ты не особо расслабляйся. Выглянет кто-то, сочтет тебя деревенщиной, человеком грубым и эксцентричным. И шокированные туземцы воздержатся от приглашения на чай.
— Очень надо. Тут кругом сплошная отрава, страшно подумать, чем напоят. Да и к чему скрывать от честных горожан печальную правду — да, простоват я и это… экстравагантен. Зато открыт к общению! Не трясись, сестренка, все будет нормально.
— Нахвататься оно успело, — проворчала Катрин, поправляя шляпку.
— Оно обучаемое, — подтвердило оборотничье создание и назидательно воздело пухлый палец. — Будь попроще и люди к тебе тоже потянутся! Кстати, слышишь, храпят, — Лоуд показала на окно. — Заливисто выводят. Сразу слыхать — утонченные горожане. Столица!
— Чего ж не храпеть? Ночь кругом.
Сообщники оглядели пустынную Гринфилд-стрит. По агентурным данным полисмены здесь ночью не гуляли, но все равно торчать перед домом с подозрительным сундуком довольно глупо.
— Этак до утра просидим, — Лоуд шмыгнула носом. — Сыро здесь, сестренка.
— Сопливник дать?
— К чему мне ваши запоздалые благодеяния? Унизить норовите? О, едет кто-то, — Лоуд обрадовано соскочило с сундука.
По Гринфилд-стрит катил экипаж — весьма музейно-каретного вида. Пара лошадей с шорами на унылых мордах устало клацала подковами. Катрин стало жаль
скотинку — этак всю жизнь по унылому городу прокружишь, здесь же навечно мылом и останешься.Лоуд двинулась на перехват транспорта:
— Стой, стой, милейший!
Донесся обрывистый разговор, Лоуд изумлялось:
— Сколько?! Да тут рукой подать! Совесть есть? Сколько?! Лошадей заморил и сам спятил. Езжай отсюда! Вот поговори, поговори мне еще!
Ночные кабыздохи заклацали дальше, а возмущенно сопящее Лоуд вернулось к сундуку:
— Два шиллинга! Совсем обнаглели! Что тут ехать-то? Кстати, шиллинг это сколько?
— Объясняли уже тебе.
— Как тут упомнишь? Развели денег немеряно. Ладно, ломимся, что ли?
Лоуд ухватило молоток и загрохотало по двери:
— Мистер Ивеи! Мы уже здесь! Спите, что ли? Эй, есть кто живой?!
В доме явно ожили — молоток в лапе Лоуд обладал неоспоримой бодрящей силой. Мелькнул в окне огонек свечи, перепуганный женский голос что-то спросил и Лоуд возопило:
— Как «кто»? Мистер Бёртон с сестрой и багажом! Не ждали, что ли? Да дом ли это доброго мистера Ивеи? Это дом нумер двадцать семь? Тут у вас все так запутанно…
В доме засуетились, Лоуд обернулось к скромно стоящей у сундука начальнице и радостно сообщило:
— Живы-здоровы, но слегка застеснялись. Ужин они нам должны? Или это уже завтрак считается?
— Ты идиотизма-то поубавь, — шепотом посоветовала Катрин. — Здесь по-сдержаннее принято себя вести. Без шумного панибратства.
— Ну и пусть сдерживаются. А я честный канадец, у меня душа широко открытой незамутненности — как наши родные и бескрайние канадские просторы. У нас в Квебеке сразу бы пустили честного человека. Ужин бы уже разогревали, джин наливали…
Катрин испытала приступ неуместного желания отвесить крепкого пинка под зад говорливому «канадцу», но было несколько поздновато. Да и сковывающий подол платья применению действенных приемов воспитания не способствовал. Стиснув зубы, командирша опергруппы опустила на лицо вуаль — засов на двери наконец-то щелкнул.
Дверь отпер высокий и сутулый человек в теплом халате. Когда поднял повыше свечу, стало понятно, что ему за пятьдесят и он слегка плешив и носат. Лоуд рванулось по ступенькам:
— Мистер Ивеи? Рад, крайне рад знакомству! Мы те самые Бёртоны, что имеют честь снимать у вас комнаты. Припозднились, честно сказать, расписание ни к чертту не годится. Кузен вообще в Глазге застрял. А эти ваши кэбмены?! Каково?! Не знать собственный город!
У нас в Квебеке… Ах, о чем это я?! Позвольте представиться: лейтенант Джон Бёртон, Квебекская саперная рота, в отставке, моя сестра Катрин, вдова, она с западного побережья, мы по делам наследства, придется повозиться, знаете, все эти тяжбы и адвокаты, а комнаты? оплатили на полгода, извольте наши рекомендации! ага, вот сюда идти? Отличный дом, уютно, а когда завтрак? Сундук, втащить, ну, показывайте-показывайте!..
Катрин, в общем-то, готовая к манерам плотного психологического воздействия своей соучастницы, слегка ошалела — истерзанное сундуком и попытками воскресить в памяти детали чужой легенды, Лоуд атаковало стремительно и безжалостно. Хозяин пятился, заслоняясь подсвечником, промямлил, обращаясь к кому-то невидимому:
— Анди, ты слышишь? Жильцы приехали.
Из глубин коридора что-то пискнули.
— Отлично, мой дорогой мистер Ивеи, — Лоуд одобрительно бухнуло рукой по перилам, отчего те жалобно скрипнули. — Идемте за сундуком! Потом покажете ваш дворец. У вас здесь чудно. Нет, это не Квебек. Ах, Англия! Милая старая Англия! Её запахи, ее древние ароматы…