Лондон в огне
Шрифт:
В криках и ругани решили требование-ультиматум сейчас же писать. Напомнить, что вовсе не в броневые войска по Присяжному договору вербовались, вытребовать досок и кирас, и щоб по три галеты к чаю, как и было обещано. Писаря долго искали, потом Южный корпус казармы с Северным корпусом вражду вспомнили, подрались наскоро…
Писать, считай, почти все разучились. Выводил уцелевший умник буквицы карандашом на картонке, что счастливым случаем в лагерь занесло. Диктовали текст путано, 0404-й правильно говорил, что надлежит взвешенно и законно писать, щоб обвинений в зраде не имелось. Писарь пытался удрать, вернули. Хлюпал носом, дописывал — а что там накарябал и проверить некому. «Требовательно испросим обещанного нам…» а дальше-то что?
Относить ультиматум в штабную канцелярию и вручать в руки сэру
Понятно, что быстрых результатов сотники не ждали. Писарь ночью исчез — это понятно, хлопец за побратимов на риск осмелился, куда ж ему теперь деваться, раз присягу нарушил. Сами сотники своим английским сержантам-советникам еще до ужина всё про Совет подробно доложили — от союзников скрывать такое дело никак нельзя, за такое собственным хвостом ответишь. Но верил Корпус — устранятся недостатки, не станут в киборги хлопцев принудительно забирать. Европа тут, людей слушают и ценят, сама добрая Королева за тем следит…
Стояли побратимы плотным строем, переплетя хвосты, пели невмирающую Сларагерву и верили — в поход скоро. Сабли дадут, паек полуторный. Возносил плац многоголосую гордую песнь к небесам туманным…
В казарме 0404-й, расчесывая на ночь седеющую щетину хвоста, сказал:
— Скоро в дело! Предчувствие у меня. Город возьмем, дома, землю и батраков сразу раздадут. Королева слово держит. А про мертвяков, что там, у дорог стоят — то слухи. Никогда брехне не верьте, хлопцы.
Молодые волинтеры кивали. Брехне верить кто станет? То давно когда-то было: мертвяки у дорог… с пиками стояли? Или с копьями? Пустое, уж не вспомнить. Да и кому оно надо, вспоминать глупости старинные?
[1] Гладкоствольный ударно-капсюльный пистолет «Тауэр» обр.1842 года конструкции Джорджа Лоуэлла
[2] Семейство логаниевых включает около 500 видов, распространенных главным образом в тропических и субтропических. Семена чилибухи, рвотного ореха и стрихноса Игнатия — главный источник стрихнина и бруцина
[3] Предводителя шотландского восстания сэра Уильяма Уоллеса казнили в Лондоне 23 августа 1305 года
Глава пятая,
где читатель вместе с пытливой героиней совершает волнительную экскурсию по Лондону
…Грузный джентльмен умело заслонил проход корпусом, уцепился за перила, но угодившая между ног вражеская трость сбила его с шага, заставила замешкаться. Соперник — невысокий молодой человек просочился на трап первым, изящно обойдя и возмущенную даму в широком старомодном капоре, и уже стучал подошвами по ступенькам трапа. Вот и простор площадки империала — вперед, ближе к кучеру, (но не рядом!) с левой стороны, там куда лучше видно. Лоуд плюхнулась на сиденье, поставила между колен трость-спасительницу, поправила съехавший цилиндр и огляделась с чувством глубокого удовлетворения. Омнибус раскачивался и поскрипывал, заполняемый спешащими пассажирами, кондуктор призывал не медлить — час пик, каждая секунда на счету. Наконец, звякнул колокольчик и полностью заполненное транспортное средство тронулось в путь. Лоуд на всякий случай посмотрела в серое утреннее небо, извлекла из кармана фунтик с каштанами — еще горячие (взяты у проверенного торговца, червивых и пустотелых у него немного) и хрустнула первым орехом — сосед глянул осуждающе, но тут смотри не смотри, перекусить мы имеем право, пусть кто-то и считает путевые трапезы не совсем приличным.
Плыла мимо знакомая широкая Коммершел-роуд, омнибус катил под железнодорожными виадуками и толстыми трубопроводами пневмолиниий. Стучали колеса экипажей, покрикивали кучера, фыркали и гневно свистели автоматоны, по тротуару бежали продавцы газет и опаздывающие на службу джентльмены, гавкали рвущиеся со своих поводков собаки — Лондон окончательно проснулся.
Лоуд украдкой щелкнула-запустила пустую скорлупку в кабину наглого автоматона (за шиворот водителю не попала, ну, так ведь и несподручно было целить). Ехать предстояло далеко, по пути имело смысл обдумать ситуацию и найти какой-то свежий и интересный шпионский ход. Несомненно, работа проделана большая и успешная, но немного безрезультатная. Пока безрезультатная! Нет таких городов, что не могли бы взять коки-тэно.
Основная сложность
как раз и заключалась в том, что брать город не требовалось. Собственно, и разрушать Лондон тоже было не очень обязательно. С одной стороны это хорошо: город большой, суетный, если жечь и топить, очень хлопотно и утомительно выйдет — тут и так дышать нечем, хоть ветер сегодня северный и дым заводов слегка сносит. Нет, ну не ш… негодяй ли этот кэбмен — так и подрезает, черттова деревенщина! Карточки[1] за такое лишать нужно!За эту, как тут принято говорить «неделю», шпионы осознали сложность поставленной задачи. Лагерь Нью-Крэйн найти не составило труда — сведения о нем имелись достаточно точные. Съездили со Светлоледей по Кентской дороге, прогулялись — сидят обожаемые хвостачи за глухим забором, под охраной, по слухам обучаются с утра до ночи и страшно томятся. Толку от этого лагеря немного, проникать внутрь незачем — хвостатые они и есть хвостатые. Командование, если к ним и приезжает, то перехватить его трудно — три дороги, автоматоны и экипажи мелькают тут часто. Узнать нужный человек едет или лейтенантишка с пустяковым пакетом, не получится. Лоуд дважды каталась за город сама, меняя личины, гуляла вокруг Нью-Крэйн, присматривалась. Нет, не было там ничего любопытного. Можно, конечно, коменданта пощупать — но будет ли толк? По слухам от местных деревенских, лагерный полковник туп как бревно.
Искать необходимо человека знающего, брать за эти… жабры и душевно разговаривать. Имелись наметки, как и что делать. Но выбрать нужного человечка и свой истинный интерес не выдать — вот сложность. Лоуд и не подозревала, что такие запутанные схемы-системы гильдий могут в этой стране выстраиваться: чиновники, военные, флотские, городские, все по чинам и рангам. Бери кого хочешь, тряси, да только толку-то? Что пальцем в небо…
Лоуд неодобрительно посмотрела в небо. Многовато у города неприятных сторон. Начиная с дымно-газового удушья и кончая… Э, да разве тут закончишь? Опытный оборотень не слишком придирчив — люди есть люди, что с них ждать? Пованивают, суетятся, болеют, врут неуклюже и непременно самого пафосного уважения требуют — ни ума, ни вкуса. Но тут вообще сущие самоубийцы обжились…
Омнибус катил вдоль бесконечных верфей: виднелись за зданиями и заборами корпуса огромных недостроенных кораблей, зияли титаническими деревянными _ ребрами-шпангоутами. Рядом, в других цехах роились крошечные светляки огней газовой сварки — очень хитроумного изобретения. Почти непрерывно въезжали за ворота верфи специальные автоматоны, груженые баллонами. Проплывали над рекой грузовые дирижабли, волокли под своими закопченными брюхами замысловатые конструкции, смахивающие на потроха железного великана. Все дымило, стучало, ехало и плыло. Да, флот тут заделывают немалый, это к войне, понятно. Но на что им война, если от удушья передохнут?
В горле снова запершило, Лоуд в печали догрызла последний каштан.
Неправильный город.
Она сошла с омнибуса у «Брент Каледон Кросс».
Рабочие спешно укладывали брусчатку, другие сколачивали помост — да, здесь все и будет. Вон она, новая станция подземки. Вход перекрыт забором, но судя по всему, его скоро снимут. Лоуд деловитым шагом проследовала мимо, оценивая улицу и представляя, как и где будет стоять полицейское оцепление. На подземке оборотень каталась трижды — любопытно, но удовольствие ниже среднего: кирпичный туннель, лязг, дым и копоть. Укс бы там вмиг загнулся. Но здесь, на «Брент Каледон», придется снаружи поработать, что чуть приятнее. Лоуд почитала в газетах о всяких торжественных открытиях и примерно представляла, как оно случится. Здесь толпится публика, там стоит музыка и отборноблагородные мордосы…
Сменив облики, шпионка прошла мимо станции еще дважды, последний раз прошаркала престарелой леди — рабочие сказали что-то непочтительное, никакого уважения к возрасту, одно грубиянство, вот взорвать вас шм… дерзляков дурнопахнущих.
Осмотрев подходы, Лоуд сочла место действия вполне позволительным — вот и трактир имеется, наверняка, там зеваки места заранее займут. Но под шпионские цели лучше обосноваться в кофейне — место для Светлоледи более приличествующее. Угораздило же с напарницей — с такой ходить, все равно, что с барабаном и знаменем — все взгляды на нее. Ну, она, конечно, не виновата что такой неудачной уродилась.