Лорд Системы 24
Шрифт:
— Может, это просто дух какой-то безумный вселился? — размышляю я вслух, надеясь успокоить солдат вокруг. Или себя? — Мы же сталкивались с чем-то подобным. Те же духовные пиявки! Новичков они легко берут под свой контроль и творят всякое! А потом их выгоняют при помощи магии, и ничего! Тем более на нашей стороне Чёрти-что! Она обязательно тебя поставит на ноги, Малой!
Губы парня искривляются в улыбке, но счастливой её точно не назовешь. Он, как и я, прекрасно понимает, что тут замешано нечто совсем другое.
Как какой-то дух вообще мог пробраться к ним в лагерь? Это ведь далеко не первая стоянка разведчиков!
Защитные артефакты от духов висят повсюду в лагере!
Да и у самих разведчиков, нет-нет, а есть при себе парочка амулетов! У Малого так тем более! Он с Мышью живёт, а маги всегда привлекают внимание мира духов. Находясь рядом с таким «фонарём», он так или иначе будет затронут! А потому этот вариант сам по себе отпадает.
Но что нам ещё остаётся? Увы, лишь предпринять меры, известные каждому.
— Держись, друг, тебе всего-то нужно будет посидеть на карантине, и всё. Пара дней, и будешь как новенький, — обещаю я.
— Конечно, я понимаю, — хрипит Малой и теряет сознание. В этот самый момент полевой медик пулей влетает в палатку или, точнее, то, что от не остаётся.
— Так, все на выход! Сейчас же! Пациентов оставить мне! Охранение в два человека на непредвиденный случай оставьте!
Естественно, столь внушительную группу, отправляющуюся далеко на север, Сквидвард не мог оставить без одного из своих учеников.
А потому с нами и двинулся как раз такой кадр. Очень кстати!
Бросив последний взгляд на Малого и раненного разведчика, я покидаю палатку.
Этой ночью, похоже, нам не суждено уснуть.
— Итак, что я могу сказать, — вздыхает медик, покидая новообразованную карантинную зону. — Духи тут точно не при чём.
Змеиные глаза дают чёткое понимание, что в таким вопросах собеседник разбирается не хуже нашего. Змееглазые же видят духов.
— Никаких пиявок, сущностей и прочей гадости? — уточняю всё-таки я.
— По крайней мере, ничего из того, что нам уже известно, — кивает медик, — Я просканировал обоих пациентов и не обнаружил ничего сверхъестественного. Более того, я изучил и сохранённую вами конечность девушки-зомби, и она также не управляется духом.
— Но как тогда она всё ещё… жива? — хмурю я брови.
— Хотел бы и я знать ответ на этот вопрос, — пожимает плечами медик. — Но могу сказать точно, что это не наши старые знакомые. Покров из амулетов, защитных артефактов и благословений нашего Пантеона просто не позволит им находится в черте нашего лагеря. Здесь что-то совершенно иное.
— Выходит, это всё же зомби-вирус, — мрачно выдыхаю я.
— Тут я также не был бы столь категоричен, — скрещивает руки на груди собеседник.
— В каком смысле?
— Я всю ночь пронаблюдал за пациентами, и никаких процессов превращения не наблюдается до сих пор, — поясняет медик. — Будь это классический зомби-вирус, то не должны ли они были уже превратиться в ближайшие минуты или хотя бы часы?
— А если переход происходит за несколько суток? Или недель? — спрашиваю я.
— То нам остаётся только ждать и надеяться, что это не так, — вздыхает змееглазый, — При помощи монокля я просмотрел состояние господина Малого. Никаких трансформаций в нём не наблюдается. Его статус также никак не изменился,
не считая серьезного дебаффа «истощение». Всё остальное в полном порядке.— Выходит, он не станет зомби?
— По крайней мере, если Система ничего от нас не скрывает на этот раз, то всё должно быть в порядке. Обильное питьё, постельный режим, как минимум, несколько суток, а также полный покой! — сурово заявляет змееглазый.
— Конечно, — киваю я. — Но поговорить же с ним я могу?
— Я бы не рекомендовал беспокоить пациента ближайшее время, но, полагаю, короткий разговор можно позволить, — кивает медик и освобождает мне путь.
Внутрь я вхожу с мрачным выражением лица. Две кровати находятся в разных концах лекарской палатки. Пострадавший разведчик блаженно похрапывает, тогда как Малой просто лежит на своей койке, смотря куда-то в потолок.
— Ну как ты тут? — пододвигаю к себе телекинезом табурет и присаживаюсь рядом с Малым.
— Не жалуюсь, — вздыхает тот. — Разве что подушка всего одна, да и одеяло не такое мягкое как у меня дома.
— Так мы не в Спарте, чего ты ожидал? — усмехаюсь я. — Шёлковых простыней?
— Не отказался бы, — довольно щурит веки разведчик, после чего его улыбка резко увядает. — Хочу, чтобы ты знал, Шурик. Я ни о чём не жалею. Поэтому передай моим детям…
— У тебя нет детей, Малой, — смеюсь я.
— У меня даже детей ещё нет! — берётся он за голову. — Мне ещё рано умирать.
— Ты не умрёшь, — уверенно заявляю я.
— Я верю тебе, друг, — снова откидывается на подушку Малой. — Но и ты знай. Если что-то и случится… Если я действительно обращусь, как Дыня.
— Ты не обратишься, — настаиваю я. — Змееглазый тебя осмотрел. Никаких дебаффов, кроме истощения у тебя нет.
— И всё же, ЕСЛИ это произойдёт, — упрямо качает головой Малой. — Передай моей жене, что я люблю её больше всего на этом свете. Именно она стала тем человеком, из-за которого я полюбил мир Системы. Ведь не схлопнись Старая Земля, то я никогда бы её и не встретил. А если бы даже и встретил, то никогда бы мы не стали теми, кто мы есть сейчас.
— Я ничего передавать ей не буду, — рычу я. — Ты сам это сделаешь, засранец.
Малой ничего мне не отвечает. Прикрыв глаза, он лишь расплывается в довольной донельзя улыбке.
На этом время для посещения подходит к концу.
— Готовьте отряд, — приказываю я Базальту и Боту.
— Что вы собираетесь делать, мой Король? — спрашивает у меня Базальт.
— То, что требовалось сделать с самого начала, — заявляю я. — Я выбью нужные мне ответы из местных.
Разведчики в Спарте всегда действовали именно как разведка. То есть они старались по максимуму не вмешиваться в дела наблюдаемого объекта. У них была чёткая и обозначенная цель — разведка и сбор информации.
В войне с Альянсом, во время противостояния с Техасом, при вторжении Железного Легиона Парижа и даже во время зелёной волны — разведчики оставались в тенях. Они передавали драгоценные сведения, действуя максимально скрытно.
Это диверсанты из раза в раз совершали самые рискованные акции по дестабилизации рядов противника. Ночные засады, попытки отравить еду и воду, устранение патрулей или направление орды монстров на лагерь — всё это работа преимущественно диверсантов под началом Третьего.