Лотар-миротворец (сборник)
Шрифт:
– Князь прослышал про ваш допрос покойного Мелета и требует всех к себе.
ГЛАВА 13
Совет у князя проходил в том же Навигаторском зале, только не в углу, а в самом центре. Теперь здесь стояли носилки, в которых полулежал Тизун, улыбаясь всем по очереди. Остальные сидели перед князем с обеих сторон так, словно вот-вот должны были принести стол. Лотар понял: всех рассадили, чтобы больному не приходилось слишком уж вертеть головой. Порядок сохранился тот же, и на лицах у всех лежало то же мрачное уныние.
Даже Светока была печальна
Прачис сидел выпрямившись, словно его ничто не интересовало. Но особенно он «не интересовался» Каписом. Вероятно, незадолго до прихода Гергоса с наемниками между княжичем и лекарем что-то произошло.
Лотар подумал, что неплохо бы вернуть их к прежнему разговору, но решил пока не обострять обстановку.
Когда Гергос, вытянув руку, приказал троим наемникам предстать перед собранием, Лотар вышел вперед и поклонился:
– Приветствую тебя, князь.
Рядом, зашуршав одеждой, коротко поклонился Рубос, а потом стал долго притоптывать в сложной церемонии восточного приветствия Сухмет. Как и подобает воинам, они молчали, предоставив говорить командиру.
Князь покивал и потер желтые, обтянутые морщинистой сухой кожей руки.
– По моим сведениям, молодые люди, вы развили в городе активную деятельность.
Лотар сделал вид, что не понимает, о чем речь, и покосился на Гергоса.
– Так и есть, ваша светлость.
– Нам бы хотелось знать, чего ты уже добился, чужеземец?
– заговорил Бугошит.
– Да, нам бы хотелось получить отчет, - сказал, покосившись в сторону старого боярина, Капис.
– Что бы ты хотел узнать, князь?
– Лотар умышленно не сводил глаз с князя.
– Все!
– выкрикнул своим не по-мужски визгливым голоском Сошур.
Карьеру воевода сделал где угодно, но не на плацу, подумал Лотар. Там с таким голосом делать нечего. Лотар поклонился еще раз. Теперь нужно было прояснить обстановку по-настоящему.
– Князь желает, чтобы я рассказывал перед всеми?
В зале стало так тихо, что все услышали даже какой-то легкий шум. Оказалось, что княжна притопывала ногой под длинным платьем.
– Что ты хочешь этим сказать?
– заревел Бугошит.
А вот ему на плацу было бы самое место, решил Лотар.
– Ну, - князь вытянул руку в примирительном жесте, - не будем опять ссориться.
– Но ведь этот мальчишка, - Бугошит повернулся всем телом к князю, пылая негодованием, - только что оскорбил своим щенячьим недоверием весь состав совета! Как же можно оставить такое без внимания?
Лотар обвел всех быстрым взглядом, задержав глаза на усталом и напряженном Гергосе. У того ходили желваки под тонкой обветренной кожей.
Да, решил Лотар, нужно что-то придумывать. Нужно постараться выдержать этот допрос и не сказать ничего важного. Он еще раз посмотрел на горящего негодованием Бугошита, на покрасневшее, взволнованное лицо Сошура. Нет, эти способны понять, что к чему, но нельзя говорить им все - кто-то из них сознательно или по неведению служит осведомителем другой стороны.
Лотар посмотрел на князя. У того билась на виске тонкая жилка. Лотар внутренним взором видел, как ему тяжело, как он с
трудом сдерживается, чтобы не закрыть глаза, пряча измученный постоянной болью мозг от слишком яркого света, льющегося в зал через западные окна… Лотар выпрямился, теперь он знал, что делать.– Изволь, господин князь, я готов, - сказал он.
– Вот и хорошо.
– Князь опять улыбнулся, показав на редкость крупные и ровные зубы.
Как Лотар и думал, князю не приходилось слышать о том, что на самом деле происходит при нападении собак на замки и как это выглядит. Поэтому, когда он стал подробно рассказывать, что они видели в замке Кибата, князь увлекся и слушал его, не перебивая. Перебил его Капис:
– Чужеземец, нам не нужны твои словеса. Нам хочется услышать, что ты узнал о природе постигшего Мирам несчастья. Можешь ли ты?…
– Нет-нет, - князь даже попытался приподняться с подушек, на которых лежал, - он очень дельно все излагает. Прошу… - он замялся, - Желтоголовый - ведь так тебя называют некоторые люди?
– продолжай.
И Лотар опять принялся перечислять все, что они видели и что с ними приключилось, ни слова не говоря о самом важном.
Как ни странно, рассказ произвел большое впечатление и на княжича. Тот слушал с полуоткрытым ртом, и на его скулах выступил очень яркий и свежий румянец. Когда Лотар рассказал о собаке, проломившей своим весом стену замка, он хлопнул себя по коленке и спросил высоким юношеским голосом:
– Ну что тут скажешь, а?
Лотар умолк. Никто не стал отвечать юноше. Даже его сестра понимала, что за рассказом Лотара должно быть еще что-то.
Бугошит же, привыкший говорить, а не ждать, кашлянул, обращая на себя внимание:
– Не знаю, не знаю. Конечно, то, как ты это увидел, чужеземец, довольно интересно, но после твоего рассказа все выглядит еще безнадежней, чем раньше. А наши действия кажутся уж и вовсе…
– Нет, что-то делать все равно нужно, - подал голос Сошур. Он привстал, но, решив, что можно говорить и сидя, повернулся к князю: - Мне кажется, ваша светлость, нужно устроить собакам ловушку. Что-нибудь такое, что позволит перебить их поодиночке.
– Боги, ну сколько можно об одном и том же?
– простонал Капис.
– Дело не в том, что мы не хотим перебить их, а в том, как это сделать.
Лотар постарался, чтобы никто не заметил вспыхнувшую в его глазах радость. Итак, сегодня он, кажется, выкрутился. Князь долго не выдержит, а без него никто не решится настаивать на отчете.
– И все-таки что-то предпринять следует!
– взвизгнул Сошур.
– Чтобы что-то предпринимать, нужно понять, как они устроены, - сказал княжич.
Князь, как и ожидал Лотар, прикрыл наконец веки, хотя губы его остались растянутыми в полуулыбке. Но предназначена она была, без сомнения, Светоке, которая теперь не сводила с отца глаз.
– Этим и кончаются все заседания, - услышал Лотар голос над самым ухом и, повернувшись, увидел Гергоса.
Капитан мирамской стражи грустно улыбался, вблизи он казался еще более усталым, чем всегда.
– Кажется, с таким советом мы вообще никогда не справимся с собаками.
– Лотар промолчал. Странно… Не должен старший офицер города так говорить, тем более здесь и сейчас.
– Но другого у нас нет, и приходится…