Ловчий

Но он недоговорил.

Раздался глухой стук, белоризец удивленно посмотрел на светлеющее небо, выронил цепь, часто переступая ногами пошел боком и рухнул навзничь. В виске у него торчало древко стрелы с белоснежным оперением.

Опираясь на руку, я приподнялся и увидел Псицу Божью. Воительница с луком руках опиралась плечом об остов какого-то портового строения в полусотне метров от меня.

Я кивнул ей и сразу перевел взгляд на причал. Трое псов еще шевелились и стонали, но девочек и гвардейцев с монахами там уже не было.

— Все равно найду… — я сплюнул кровь и снова попытался встать.

Тело немилосердно ломило, в груди при каждом вздохе раздавался противный хрип, из носа струйками стекала кровь, но, к счастью, ноги постепенно оживали. Правда, ни со второй ни с третьей попытки подняться все равно не получилось.

— Жив? — пошатываясь, едва переставляя ноги, ко мне подошла воительница и протянула руку.

— Благодарю, псица… — не приняв помощи, я стиснул зубы и встал.

— Мы в расчете, — коротко бросила воительница. — Я видела, как твоих девочек утащили в портал, но помешать не смогла, была далеко. А пока добиралась, все уже закончилось… — она подняла руку и показала на одного из иноков. — Есть живые, можно допросить. Только… только они тебе ничего не скажут…

— Сейчас проверим… — опираясь на саблю, я поковылял к раненому.

Тихонечко подвывая и оставляя за собой полосу почти черной крови, инок попытался куда-то ползти. По инерции, потому что вряд ли уже осознавал, что с ним случилось и где он находится.

— Куда портировались белоризцы с девочками? — я наступил ему на ступню, затем прижал острие клинка чуть пониже затылка.

Но так и не дождался ответа.

— Доброй дороги… — ткнул саблей и пошел к другому.

Убил не из злости или обиды, а ради милосердия, чтобы избавить от мучений.

— Куда портировались монахи с девочками? Сразу в Вышеградскую резиденцию Синода, или?

— Тычь… — второй инок благостно и счастливо улыбнулся. — Со мной Старшие Сестры, а с тобой?

— Не знаю, — честно ответил я и тоже отправил его в Пределы. — Доброй дороги, тебе пес…

С третьим поговорить не успел, он умер еще до того, как я к нему подошел.

След оборвался. Не вполне понимая, что буду делать дальше, я присел на первый попавшийся ящик и уставился на воду.

Натужно постанывая, рядом со мной села воительница.

— Вряд ли они портировались прямо в Вышеград…

— Тогда куда?

— Не знаю… — тихо ответила Магда. — Но точно за пределы Стоозерья, потому в этих местах у белоризцев нет обителей… — и вдруг ткнула рукой в сторону полузатопленного корабля. — Смотри…

Я тоже успел заметить какое-то движение в провале изуродованной судовой надстройки.

— Выходи…

Никто не ответил.

— Выходи, сказал. Не трону.

— Поклянись, Старшими! — пискнул из рубки совсем мальчишечий голос.

— Даю свое слово. Этого хватит. Иначе…

— Выхожу, выхожу… — по пояс в воде, из надстройки на палубу выбрался совсем молодой парнишка в рыбацкой вязанной шапочке. Он непрерывно вытирал нос рукавом своей войлочной курточки и весь трясся, словно стоял голышом на сильном морозе.

— Кто ты?

— Л-лекса… — звонко стуча зубами отрапортовал мальчишка. — Матрос… значитца… на «Силе ветра». Был…

— Чей корабль?

— Дык… Федоса Бурша, купца из Вышеграда… наш и «Роза Фагории» — паренек показал пальцем на торчащую из воды обломанную мачту и злорадно добавил: — Были… Нас того… синодские зафрахтовали, значитца, чтобы доставили сюдой, а тутой вона что… Сначала нежить… а дальше как закрутило… «Розу» так вообще вздернуло над водой саженей эдак на сотню, а потом как трахнуло… Ну а потом ты всех… того…

Он хлюпнул носом и замолчал.

— Видел все, значит?

— Не-а… — парнишка согласно кивнул, а потом зажал себе обеими руками рот.

— Не бойся, — ласково проговорила воительница. — Расскажи, может слышал от белоризцев чего? Нам надо знать, куда они отправились…

— Не ведаю… — Лекса отчаянно замотал головой и тут же принялся сбивчиво рассказывать. — Когда вернулись да увидели, что кораблям крышка пришла, чегой-то бормотали… мол… до Вышеграда не достанет… мол, сильно смущаются передельные… зефиры…

— Возмущение эфира, — перевела псица. — В Стоозерье всегда так. Портация на большие расстояния здесь очень опасна. Да и на короткие, тоже. Поэтому синодские приплыли сюда на корабле, а не через портал.

— Вот-вот! — радостно подтвердил Лекса. — Точь-в-точь толковали. А тот, что с длинной палкой… мол, давай тогда в Бор… Боров…

— Боровицкую Падь? — с тревогой в голосе подсказала Магда.

— Истинно милсдарыня! — мальчик торжественно осенил себя знаком Старших Сестер. — Вы, милсдарыня, как сами… того, здесь были… Так и сказал, тама, мол, есть сильный маяк, мол, точно попаду… Оттуда, мол, уже видно будет, либо зефиры угомонятся, либо еще чевой-то… Но другие спорились с ним… все хотели добыть лодку али баркас какой и идти рекой… Ну а дальше вы, милсдарь, пришли… и тогой…

Я посмотрел на воительницу.

— Где эта Падь?

— Сравнительно недалеко, в полусотне верст отсюда. Но…

— Что, но?

— Там…

Она недоговорила. У нас за спинами раздался женский визгливый голос.

— Побили! Как есть, спасителей наших побили, святотатцы…

Я обернулся.

— Я видела, видела!!! — истошно голосила неизвестно откуда взявшаяся в порту дородная женщина в разорванном и испачканном блевотиной платье.

Рядом с ней уже собралось с десяток непонятно каким образом уцелевших горожан, столько же городских стражников и еще несколько хорошо вооруженных здоровяков довольно угрожающей внешности, которые окружали тройку богато одетых пожилых мужчин. Люди испуганно переводили взгляды с трупов на нас с Магдой и все громче роптали. Особо приветливыми их лица я бы не назвал.

— Как это понимать? — вперед выступил дородный мордатый старик в богатом румийском колете.

— Маркус Делан, по прозвищу «Кулак», — шепнула мне псица. — Глава клана «Родичи», с ним Барт Кучай и Силантий Бобух, соответственно, возглавляющие «Сынов» и «Детей». Отцы города… чтоб им попрыщило… отсиделись где-то… С головой мужики, но…

— К тебе обращаюсь, Магда! — рыкнул старик. — В чем дело?

— Это он, а не синодские, убил Хозяина костей… — псица встала и показала на меня. — Я тому свидетельница.

— Остерегись лгать, кабатчица!

— Мое слово ты знаешь, Маркус! — в голосе воительницы звякнул металл. — Горан — Ловчий — и это он сделал свою работу.

— Хорошо, пусть так… — старик недовольно поморщился. — Что вы не поделили с Синодом?

— Ты уверен, что хочешь знать? — тихо спросила псица. — Это дела Капитула и Синода, но не твои.

— Меня касается все, что происходит на этой земле! — рявкнул Маркус. — Плевать я хотел на Капитул и Синод. Пусть рвут себе глотки, но не в моем городе. Ты то каким место замазана, Магда? Впрочем, неважно. Валите отсюда оба и поживее. Или я прикажу вышвырнуть вас силой…