Love Hurts

Дерек некоторое время наблюдал за сладко спящим Стилински.

Как же он сейчас был похож на свою маму Клаудию.

А за окном все не утихала гроза. Очередная молния, словно ножом разрезала ночную мглу и, вслед за ней, раздался оглушительный раскат грома.

– Мамочка, пожалуйста, не уходи от меня! – прокричал Стайлз, ворочаясь, словно сильно испугавшись чего-то во сне.

Хейлу в свои двадцать пять до боли не хватало родителей, особенно матери. Он часто тосковал по тем дням, когда они все вместе с Клаудией жили в их усадьбе.

Наклонившись к парню, Дерек стал говорить тихо, как бы успокаивая:

– Все хорошо, Стайлз. Спи. Твоя мама не ушла. Она навсегда останется с тобой. В твоем сердце.

========== Глава 25 ==========

Стайлз сладко зевнул, потянулся и открыл глаза.

Сначала, он не мог понять, где находится. А потом события прошлого вечера стали накатывать на него напоминая о том, что он все-таки решил пойти к Дереку, попал под дождь, и как потом Хейл напоил его чаем и любезно предложил остаться у него на ночь.

«Ну прям, мальчишник какой-то. Не хватало только чипсов, колы, стрелялок и журнальчика с голыми тёлками», - шутя, подумал Стайлз.

Приподнявшись на диване, он увидел все еще тихо сопящего Дерека.

Тот лежал на животе, спина была обнажена, простыня окутывала только поясницу и бедра. На спине Дерека было что-то нарисовано, и Стилински, чтобы лучше рассмотреть, что же это, встал и на цыпочках подкрался к его кровати.

Между лопаток Хейла красовалась татуировка трех закрученных спиралей выходящих из центра.

Стайлз невольно залюбовался рельефной спиной Дерека, мощными плечами и шеей. Ему так сильно захотелось провести пальцем по тату, заблудиться в лабиринте каждой спирали.

Возможно, со временем он захотел бы набить на своем теле что-то подобное.

Дерек перевернулся на спину, но не проснулся. Его глазные яблоки быстро бегали под веками, брови слегка хмурились, а рот чуть приоткрылся.

Стайлзу показалось, что он даже зарычал во сне. У него было всего несколько минут до того как Дерек окончательно проснется, и он поспешно продолжил восторженное созерцание полуобнаженного Хейла.

У него был волевой подбородок, черные густые волосы, длинные ресницы, которым позавидует любая девчонка. Мышцы груди и торса были гладкими и накаченными.

« Вот бы мне иметь такое совершенное тело», - с завистью, сглатывая слюну, подумал Стилински.

– Ну что, насмотрелся уже? – спросил Дерек, резко распахнув свои оливковые глаза.

– Я просто хотел посмотреть на тату, - отводя быстро взгляд, пробубнил Стайлз. – Что это за спирали?

– Это трискелион, кельтский символ. Он используется в обрядах нашей семьи с испокон веков. У меня есть ожерелье моей матери, которое она как альфа одевала на обряд посвящения в стаю.

– Что еще за обряд? – спросил заинтересованно Стайлз.

– Скоро узнаешь, - ответил Дерек загадочно, начав зевать и потягиваться.

Стилински опять невольно окинул его взглядом, и потом недовольно оглядел себя.

– Парень, перестань комплексовать по поводу своей внешности. Тебе только нужно подкачать мышечную массу, и быть боле уверенным в себе, - голосом наставника произнес Дерек. – Ну, а наглости тебе не занимать, - добавил он шутя.

– Тебе легко говорить, когда ты вон какой, - с обидой в голосе произнес Стайлз.

– Поверь мне, приятель, моя жизнь далека от идеала, - сказал Дерек серьезно.

– Тебе, например, говорили, что у тебя красивые губы и выразительные глаза? – обратился он к Стилински.
– А этих милых родинок на лице так много, что хочется их пересчитать одну за одной, - говорил Дерек с толикой восхищения.

– Правда? Ты действительно так считаешь? – спросил Стайлз, слегка покраснев.

– Да парень, и этого не стоит стыдиться.

– А что не так с твоей жизнью? – спросил Стайлз удивленно.

– Слишком много вопросов, парень, давай марш в ванную, а потом я, - начал ворчать Хейл.

Стайлз пошел умываться, решительно настроенный узнать, что у Дерека за жизнь такая, что он от нее не в восторге.

***

Поместье Уиттморов.

Питер, сидя за столом в столовой наслаждался весьма вкусным и сытным завтраком в обществе своих родственников Уиттморов.

Как он узнал из разговоров, после всех тех трагических событий шестилетней давности, его мать Нора, с ее утонченным вкусом не в состоянии перенести гибели дочери и, больше не желая видеть неподвижное, почти мертвое тело сына, и возможно, грозившей ей опасности, решила перебраться жить в Австралию больше пяти лет назад.

Тетушку Эмму она забрала с собой, чтобы было кем помыкать, как она всегда любила.

Питер был приятно удивлен тем фактом, что его содержание в больнице взял на себя Дерек.

Дэвид Уиттмор после гибели жены в том ужасном пожаре, вскоре нашел себе молодую любовницу и теперь проживал с ней в Париже, изредка наведываясь домой к детям.

Судя по всему, дальнейшим воспитанием Эрики и Джексона занималась Кристалл. Мужа и своих детей у нее не было. Она так и не вышла замуж.

«Интересно, почему?» – рассуждал Питер глядя на Кристалл, сидящую напротив. – « Неужели все еще тешит себя надеждами повести меня к алтарю? Ну, ну. Удачи!» - ехидно добавил он.

Хотя, они когда-то неплохо проводили время вместе, и Питер подумывал о «приятном продолжении банкета», он видел что, Кристалл уже не та легкомысленная девчонка и не станет столь бездумно пускать его в свою постель.

Ну да Бог с ней. Перед Питером стояли куда серьезнее задачи: разобраться с Арджентами и постараться сохранить за собой статус альфы.

До посвящения оставалось несколько дней. Все желающие пройти инициацию начнут съезжаться уже сегодня.

Питеру нужно было каким-то образом отвлечь внимание Дерека, а так же проследить, чтобы Ардженты поймались на его приманку.

Заметив, что Кристалл поднялась к себе, Питер решил посвятить племянников в свой план.

– Эрика, Джексон, - обратился он к ним, - я хочу, чтобы вы первыми узнали, что я ваш новый альфа.

Видя такое же удивление на их лицах, он закатил глаза и со вздохом продолжил:

– Я вызвал Лору на честный поединок, - соврал Питер, не моргнув глазом, - это чистая правда, и мне весьма жаль, что не было свидетелей, - сказал он с досадой. – Тем не менее, факт остается фактом, - он сделал паузу, тем самым подчеркивая значимость этой фразы.