Ловец сбежавших невест

– Ужасный век, - пробурчал Тристан, исподлобья с неприязнью глядя на девушку.
– Достоинством считается уж то, что ты никого не прирезал в темном переулке!

– Не многие могут этим похвастаться, - сладенько и добродетельно отозвалась девушка, скромно потупив глазки.
– Бюргеры - и те хранят скелеты в шкафах.

– Слишком много слов!
– огрызнулся Тристан.
– Энди, дайте-ка мне ваш револьвер. Чую, он мне понадобится!

– Вы будете следить, чтобы я еще разок не убежала?
– ротик девушки округлился в деланном изумлении.
– Будете держать меня на мушке? Я произвожу такое страшное впечатление?

– Достаточно того, - буркнул Тристан, - что вы бегаете очень быстро. И совершаете опрометчивые поступки!

– Я не буду, честное слово, - поклялась девчонка, делая честные глаза. Я сразу узнала это выражение лица - так говорят те, кто врет, и знает, что сделает наоборот точно. Намается Тристан с этой девицей…

– Держите, Тристан, - великодушно произнесла я, вкладывая в его протянутую ладонь револьвер.
– Только верните его мне потом, не потеряйте!

– Инквизитор - потерять оружие?
– снова сделала невинное, удивленное и глуповатое лицо девчонка.
– Такого быть не может!

Магия пресвятая! Белоснежный Тристан от гнева запылал до самых бровей, словно скромная девушка, которую кавалер прихватил в темном углу за бочок! Казалось, ему нравилось выглядеть грозным, неприступным и важным, а тут какая-то деревенская девчонка не трепещет перед ним, а откровенно дразнит его!

– Закиньте нас с Энди в лавку негодяев, - попросил Генри.
– А сами летите себе спокойно с этой девушкой до ее дома. Мы же пока поищем все необходимое для ловушки.

– Но там одни подделки, Генри!
– удивилась я. Он покосился на меня:

– На каждую подделку пошло хоть немного, но самой первосортной магии.

– Вы и магию можете собирать?!
– изумился Тристан, и Генри лишь кивнул ему.
– Ну, знаете…

Впрочем, уточнять, что его так возмутило, Тристан не стал. Он направил дирижабль по заданному маршруту, исполнять вновь утверждённый план.

***

Нас с Генри, как и было решено, Тристан оставил у лавки, а сам на дирижабле набрал высоту, дабы отвезти девушку в ее дом. Он все время хмуро посматривал на нее через плечо, но девица сидела смирно, и не пыталась выкинуть нечто такое.

Хотя что может выкинуть хрупкая юная девушка на высоте птичьего полета, над крышами и шпилями города?!..

– Ну, - произнес Тристан, стоило ему подняться как можно выше, - говорите, куда править? Где ваш дом?

– Там, - девушка чуть слышно вздохнула, кивнув в туманную даль. Там, за городом, за серой блестящей лентой реки, в зеленом тумане молодых весенних листьев притаились домики фермеров.

– Ты выросла на ферме?
– чтобы чем-то заполнить неловко повисшую паузу, произнес Тристан.

– Да, - тихо ответила девушка.
– Наш род знатный, но захудалый. Прабабка еще была богата, а дальше… Словом, пришлось заняться фермерством.

Тристан хмыкнул.

– Это вы не захотели работать на земле, - неприязненно спросил он, - или ваши родители, раз вздумали выдать вас замуж за человека, который всю жизнь ставил бы синяки? И стоило бы это тех денег, что он дал бы вашей семье? И побег - не сильно ли рискованный шаг для девицы? Чем вы себе на жизнь зарабатывать собрались? На что собирались существовать?

Видно, эти слова были бестактны и грубы, девушка гневно кинула пылающий взгляд на Тристана, ее губы сжались в узкую белую полоску.

– А ты, гордый королевский сын, - звенящим от злой гордости, произнесла она внезапно окрепшим, уверенным голосом, - что же не захотел тихо жить в покое в поместье, которое тебе подарил Король, и какую цену ты заплатил за свой сан Инквизитора? Не тебе мне морали читать, грешник Пилигрим.

– Что?!
– удивленно воскликнул Тристан, обернувшись - и тотчас был сбит с ног сильным толчком молодого, тренированного тела. Девица, словно плащ, сорвала волшебную, ненастоящую, благочестивую оболочку, и Тристан, прижатый к полу весом ее тела, над собой увидел отчаянно рыжую, кудрявую девицу с глазами цвета молодой виноградной листвы, с яркими красными губами и с лицом, исцелованным солнцем, в веснушках. Ее ало-огненные волосы крутыми кудряшками горели в лучах занимающегося утра.

Скромное платье, модные башмачки - все исчезло; девица была одета в мужскую одежду, словно разбойник - в неприметный темный костюм и высокие старые сапоги. Талию ее перехватывал широкий крепкий ремень, и на нем болтались ножны от ножа, который сейчас крепко прижимался к белоснежной коже Инквизитора.

– Так и знал, что тут не все чисто, - прохрипел Тристан, когда девица, посмеиваясь уже совершенно по-злодейски, прижала к его горлу нож крепче, не позволяя Инквизитору и пальцем шевельнуть.
– Невеста… королевская беглая невеста!

– Тихо, тихо, тихо, Первый, - шипела она, обнажая в страшной и прекрасной улыбке великолепные зубы, и Тристан едва не застонал от досады. Клыки девицы, острые и крупные, были явно не человеческие; они росли, все еще росли, что для человека не свойственно.
– Не пытайся достать оружие, дареный револьвер, и крылья не распускай. Ты можешь потерять оружие, а я обещала, что ты вернешь его владелице.

– Дитя зла!
– ругнулся Тристан, багровея от стыда и досады.
– Вампирская куколка! Сосуд греха, выкормыш черной магии!

– Ой, ой, - хихикнула девица, сгребая горстью непослушную гриву алых волос.
– Так-таки и зла?! А сам ты, Инквизитор, - она с усмешкой отогнула ворот своего одеяния и вынула иглу, огромную и острую, с небольшим отрывком нитки, - не темной ли магией был возвращен к жизни?

Тристан глянул на иглу - и затих, расслабившись, всматриваясь в яркое лицо посмеивающейся вампирши.

– Понимаешь теперь, кто я?
– спросила девица, возвращая иглу на место.
– Заочно мы знакомы, да. Прабабка, дремля у камина, любила рассказывать, как ты умело наказываешь юных невинных грешниц; и какой красивый и ровный, искусный шов она вывела на твоей белоснежной груди в благодарность за наказание, направившее ее к свету… напротив твоего горячего, храброго, благородного сердца, красавец Тристан Пилигрим. Вот отсюда, - девица коснулась пальцами груди Тристана, на которой под одеждой был тонкий, как волос, ровный шов, - и до сих пор, - девица провела вниз, до самого живота.
– Прабабка прадеда не так часто вспоминала, как тебя. Чем ты так поразил ее, не расскажешь?

– Что тебе надо, погибели дочь, - огрызнулся пристыженный Тристан.
– Ты же понимаешь, что я ненавижу вампиров, и даже родство с… моей давней знакомой тебе не поможет! Я убью тебя, стоит мне только подняться!

– Нет, нет, нет, - посмеиваясь, ответила рыжая красотка.
– Ты ничего не знаешь обо мне, Тристан Пилигрим, а я о тебе знаю все. Поэтому я взываю к твоему сердцу, к твоей защите. Ты же не убиваешь порядочных бюргеров, не так ли? Ты даже Князя Полуночи не убил, я видела. Ты всего лишь благословил его; а уж как ему с этим жить - это не твои проблемы, так?