Ловушка для «Осьминога»

«Померещилось», – подумал Герман Пикк, напрягая тем не менее слух. Но больше ничего не услышал. Он уже сделал шаг, второй по направлению к ребя­там, которые приступали к обработке сухогруза из Норвегии, и все же некое предчувствие заставило остановиться, помедлить, прислушиваясь.

Стон повторился.

VII

– Опять эта «Дагенс нюхетер» пишет об организациях американских правохристиан в Швеции, связывая их деятельность с убийством Улофа Пальме, – раздраженно сказал Майкл Джимлин, бросив газетные полосы на низенький столик и поднимаясь навстречу вошедшему Стиву Фергюссону.

– А почему вы так переживаете за эти секты? – спросил руководитель «Осьминога» и, подняв газету, стал пробегать глазами заголовки. – Они слишком болтливы, эти святоши, чтобы рассчитывать на них в серьезном деле. Помните, как организация «Европей­ско-американский евангелический поход» едва не навела полицию на след, начав перед самой акцией взывать к Господу Богу о смерти Пальме? Чем не намек для полиции и контрразведки? Если бы мы опирались на этих людей, то давно бы уже погорели, Майкл

– Это верно, Стив, – согласился Майкл, снова опускаясь в кресло и выуживая губами сигарету из пачки. – Для оперативной работы они, разумеется, не годятся. Но учтите в стране тридцать объединений американских правохристиан и еще двадцать шведских движений, деятельность которых полностью нами контролируется. Они создали антикоммунистический и проамериканский фундамент общества, в их среде удобно рекрутировать молодежь и для профессиональной работы на организацию.

– Не слишком ли они пересаливают? – заметил Стив Фергюссон. – Я прочитал интервью некоего Эрикссона в «Экспрессен» [28] . Он обвинил в убийстве Пальме русских. По-моему, это слишком…

– Что вы, Стив! – воскликнул политический советник. – Это именно то, что нужно. Чем чудовищнее ложь, тем скорее она закрепляется в сознании обывателя. Об этом говорил еще мастер пропаганды доктор Геббельс. Кстати… Отличная мысль! Может быть, нам подставить этого русского моряка? Вообразите себе: какая сенсация!

28

Шведская газета.

– Русские заявят, что это фальшивка. Ведь мы сами передали им труп штурмана. Есть акты опознания, полицейские протоколы, оформлена передача останков представителям Балтийского пароходства. Есть могила этого парня в Ленинграде, куда русские тут же отвезут иностранных журналистов. Есть, наконец, запись в их кладбищенских книгах.

– Ну и что? – сказал Майкл.

– А то, что нас поднимут на смех, – ответил Стив.

– Хорошо смеется тот, кто стреляет первым… Мы расскажем, что труп был чужим, а штурман попросту перебежал на другую сторону и стал членом террористической организации. Объявим его активистом какой-нибудь мифической группы, создадим для нее легенду, заготовим документы, выдадим полиции тайник с оружием. Это будет мистификация века, Стив! Глобальная провокация! Мы прославимся с вами, наши имена напишут золотом на мраморных досках в холлах организации…

Стив Фергюссон испытующе глянул на Майкла Джимлина. Не валяет ли Майкл дурака, не издевается ли над ним… Нет, как будто говорит серьезно.

– Надеюсь, вы отдаете себе отчет в том, что эта «глобальная провокация» ставит под удар нашу резидентуру? – спросил он. – Тебе не приходило подоб­ное в голову?

– Отчего же, – отозвался политический советник. – Опасность, разумеется, существует. В конце концов, ваша фирма официально занималась трупом, хотя получили вы его от полиции. Ну и что? Такие печальные заботы входят в сферу деятельности морской брокерной фирмы «Эвалд Юхансон и компания». Вы и другие деликатные поручения выполняете. Вспомните тот случай, когда трое русских морячков завалились попить пива в контакт-кафе «Карусель»… Ты ведь сам отправился их выручать и заплатил по счету, хотя мог послать клерка.

Стив Фергюссон слабо улыбнулся, вспомнив перепуганные, растерянные физиономии молодых рюсся. Эти оболтусы решили потратить оставшиеся от поку­пок кроны, посидев в баре за кружкой пива. Той наличности, которая у них оставалась, хватило бы каждому на пару кружек в любом обычном баре или кафе Ухгуилласуна. Но нечистый попутал моряков. Подвернулась на пути «Карусель», они и вошли, не подозревая, что это контакт-кафе, а ежели по старой терминологии, то попросту бордель.

Едва парни присели за столик и попросили пива, к ним подсели девицы и принялись заказывать дорогие напитки. Разумеется, за счет клиентов, которые об этом и не подозревали, не понимая, где находятся.

Словом, платить по счету морякам было нечем, администратор вызвал полицию, а та, узнав о национальности незадачливых любителей пива, сообщила об инциденте в фирму «Эвалд Юхансон и компания», ибо именно она посредничала в пользу русских.

Стив Фергюссон сам отправился улаживать конфликт. Ему хотелось посмотреть на растерянных русских, выбитых из привычной для них сущности, в основе которой гордость от осознания причастности к Великой России. Он столько натерпелся от этих гордых рюсся, что не мог отказать себе в удовольствии с нескрываемым злорадством посмотреть в их смущенные лица.

Но сейчас Стиву стало несколько неловко от вызванного репликой Майкла воспоминания. Тогдашнее его злорадство по поводу попавших в неприглядную историю парней, которая вовсе не закончилась для них в Ухгуилласуне, а имела продолжение в Ленинграде – их лишили возможности ходить в заграничные рейсы, – сейчас показалось ему мелким, недостойным сильной личности, к каковым он себя причислял, и причислял справедливо. Поэтому Стив погасил слабую тень улыбки на своем лице и ответил:

– В любом случае, не нам с вами, Майкл, решать такую сложную задачу. За вами право выступить с этим предложением. Но предупреждаю: на мою поддержку не рассчитывайте. И еще. Самое ярое сопротивление окажет идее пожертвовать русским штурманом Джон Бриггс. А дядюшка Сэм любит его, по-моему, не меньше, чем вас, описавшего ему в младенческом возрасте брюки. Да и на этого парня мистер Ларкин имеет собственные виды. Ваши шансы невелики, Майкл.

– Убедили, Стив, – усмехнулся Майкл. – Беру предложение назад… Тем более, что вы включили русского в операцию.

– Да, парень входит в одну из трех групп, которые одновременно, страхуя друг друга, проведут акцию. Кто-то из них да отправит на тот свет Лассе Огрена.

– Санта Клауса, – поправил дипломат-разведчик. – Поскольку разработка операции началась, давайте за­будем, Стив, как на самом деле зовут того типа, который намечен как объект акции.

Санта Клаус – так было зашифровано имя лидера оппозиции, который и сейчас мешал организации, а в случае прихода к власти становился в этой стране для ЦРУ врагом № 1.

– Вы правы, – согласился Стив. – Становлюсь стар – забываю о законах конспирации.

– Просто вам слишком ненавистен этот человек, – объяснил политический советник. – И называя его, вы как бы удовлетворяете отрицательное чувство, мысленно поражаете врага еще и еще раз. Остаточное явление, оно сохранилось в цивилизованном человеке еще со времен шаманства.

– Спасибо за столь глубоко научное исследование моей психики, – иронически сказал Стив, слегка наклонив голову.

– Ладно вам, Стив, – отмахнулся Майкл, – не заводитесь. Мы столько лет работаем вместе, хотя аб­солютно разные люди. Давайте ладить по-прежнему… В общих чертах я знаком с вашим планом. Три группы – это хорошо. Надежность проведения акции суще­ственно повышается.

– Компьютер гарантирует девяносто процентов, – сообщил шеф резидентуры.

– Высокий уровень…

– Группа ближнего боя, вооруженная кольтами сорок пятого калибра, попадание из него, как правило, смертельно. Затем группа средних расстояний и блокирования, у них будут русские гранаты Ф-1, снабженные осколочными рубашками.

– Сильные штучки, – заметил Майкл, – но опасные для окружающих. Дают до двухсот осколков каждая.

– Если мы вместе с Санта Клаусом угробим пару-тройку его спутников, то организация выдаст нам дополнительное поощрение, – сказал Стив.