Ловушка для змей

– Красивая матрица – потухшая матрица, – в тон ему произнес Лу.

– Да что он такое говорит!!! – завопил Квардли, обращаясь к Джиму. – Скажите ему, господин герцог, чтобы он больше не говорил таких вещей! Он меня уже так перепугал за целый день, что я дома спать не могу! Я буду спать у вас – вот!

– Пожалуйста, – пожал плечами Джим. – Места у нас много… И вообще, – подумав, добавил он, – я предоставлю вам собственную спальню, а сам лягу у адмирала Эрвиля.

– А с чего вдруг такое благородство? – подозрительно спросил Квардли.

– Не знаю, может, от жары, – соврал Джим. Ведь на самом деле он боялся, что ночью в его нехорошей спальне начнется очередной кошмар, тем более что окно выходило на свежие могилы.

«Стоп – или все же не могилы? Квардли ведь сказал, что я никого не убивал, а, просто меня хотят извести психически… Опять стоп. Если меня хотят извести психически, значит, все это продолжится…» Чтобы отвлечься от своих тяжелых мыслей, Джим посмотрел в окно. Ему вдруг захотелось, чтобы поскорее состоялся второй поход. По крайней мере там нет этого ужасного времени для свидания с самим собой. Для споров со своим расстроенным рассудком.

Скоро автомобиль въехал в ворота адмиральского особняка.

Лакеи обрадованно засуетились вокруг прибывших господ, словно собаки, возбужденные возвращением хозяина.

Дворецкий спрашивал Джима о его самочувствии, и он что-то отвечал. А сам просто радовался, что день закончился и после прохладной ванны можно растянуться на пристенной кушетке в спальне Лу.

Когда Кэш уже поднимался по высокому крыльцу, опираясь на плечо одного из слуг, он вдруг остановился и посмотрел туда, где под высокими каштанами стоял флигелек. В окне горел свет, а на подоконнике сидела девочка.

«Ну вот, с Фриззи все в порядке, а мне-то привиделись такие кошмары», – подумал Джим и пошел дальше.

83

За стеной часы пробили двенадцать, однако на первом этаже еще слышались приглушенные голоса слуг, которые прибирали в столовой после позднего ужина.

На большой кровати ворочался Лу. Время от времени он ронял свой пистолет, и тогда Джим вздрагивал и выходил из дремотного состояния.

После очередного удара об пол Кэш сказал:

– Положи его на тумбочку, иначе ты будешь отбивать каждый час, как кукушка.

– Не могу, рядом с ним мне спокойнее, и потом, нет гарантии, что и меня не начнут пугать твои кошмары, – отозвался из темноты Лу.

– С кошмарами уже разобрались. Они глупость и наваждение.

– Это как? – поинтересовался Эрвиль.

– Ну… – Джим широко зевнул и продолжил: – В общем, здесь есть и плохая, и хорошая стороны. Хорошая, что я никого не убивал, это мне просто навязали такие ужасы гипнотическими сеансами.

– А плохое?

– А плохое… Плохое – это то, что, видимо, я все же занимался сексом с тем противным стариком, – со вздохом пояснил Джим. – По крайней мере так я понял со слов Квардли.

– Квардли болтун.

– Болтун не болтун, но кое-что сечет в психологии примитивных субъектов.

– А это что такое?

– Не знаю, Лу, – признался Джим. – Я очень спать хочу, ведь всю прошлую ночь я… Одним словом – умучался… И что самое странное – выходит, зря старался, поскольку гипноз и все такое.

– Зря, – согласился Эрвиль. – Только непонятно, отчего ты устал, если никакой девчонки не было?

– Как не было – была. Я ее сегодня во флигеле видел. Цела и невредима – маму ждет. Джим снова зевнул.

– Послушай, Джимми, – после некоторой паузы заговорил Лу. – Или я дурак, или ты гонишь какую-то чушь.

– Ты дурак, Лу, – с готовностью подтвердил Кэш.

– Да нет, постой, выслушай меня… – настаивал Эрвиль, а затем Джим услышал громкий звук передергиваемого затвора.

– Эй, товарищ, надеюсь, ты не очень на «дурака» обиделся?

– Да нет, это не про тебя. Это я для самоуспокоения – что-то меня знобит очень. Так вот, я продолжаю, Джимми. Ты говоришь, что девчонка – это просто гипнотический сеанс, правильно?

– Правильно, – ответил Джим, удивляясь, почему Лу спрашивает столь очевидные вещи.

– Однако тут же ты говоришь, что сегодня видел девчонку во флигеле, что она маму ждала.

– Ну, и что дальше? – уточнил Джим, однако кольцо страшного понимания стало все сильнее сдавливать его судорогами страха.

– Лу-у-у… – прошептал Джим.

– Чего тебе?

– У тебя есть еще один пистолет?

– А зачем тебе, для успокоения?

– Да…

– Другого нет, но ты не бойся, я тебя охранять буду.

«Да уж, не бойся, подумал Джим, – не бойся, когда и сам не знаешь, по какую сторону рассудка находишься… Так была девочка или нет? А если была, то когда – вчера ночью, в залитой кровью постели или сегодня, в окне флигеля?» – Флигеля, где укубусы повесились! – продолжил Джим свою мысль вслух.

– Кто повесился?! – тотчас вскричал Лу. – Да что же ты, сволочь, так меня пугаешь?! Я чуть из пистолета не выстрелил! Тогда уж лучше иди в свою спальню…

– Извини, Лу, я не специально. А в спальню мне нельзя, во-первых, там Квардли храпит, а во-вторых, фрески там шевелятся, в движение приходят. Жутко это, хотя, конечно, пережиток. У тебя здесь фресок нет?

– Фресок нет, но нога одна достает очень…

– Нога???

– Да, у письменного стола одна ножка ночью постукивает и мяучит жалобно. Даже иногда слова разбираю.

– Да ты что?!

– Серьезно. Иногда вроде как: «Поехали, детишки! Поехали!» – а другой раз: «Дай пить, дяденька! Дай пить!» – Ой! Да это пострашнее фресок будет! – ужаснулся Джим.

– Не знаю. Я привык уже. Иногда пойдешь, просто водички на нее поплещешь, она и успокоится…

Оба замолчали. Наполненная страхом темнота казалась густой и ощутимой.

– А знаешь, Джимми, – вздохнув, произнес Лу, – иногда я думаю: а скорей бы на войну! В атаку и то не так страшно ходить, как жить в этом доме.