Ловушка Пандоры 2

Но ведь не он. Не он убивал, а то что жило в нем!

Но ведь и не остановил того. Как слабак, подергался и сдался…

— Вижу, смерть моя приходит, — Чёрный ворон, весь я твой.

Что-то ощутимо мазнуло по щеке. От неожиданности Илья распахнул глаза и вновь не поверил увиденному. И вновь подумал, что ему напоследок явился прекрасный мираж, чтобы облегчить его уход.

— Илья! Да посмотри же ты на меня?! Илья! — требовала Аня, давая ему очередную оплеуху.

— Ты не можешь быть здесь! — замотал головой Илья.

Она не могла, но была здесь. Волосы растрепались. Раскрасневшаяся, теплая, живая Аня. Его Аня. От того, что она видела, как он мотал на кулак сопли и распевал похоронные песни — стало так тошно, что захотелось провалиться сквозь землю. Но вместе с тем по телу расплылась нежность, перебитая страхом. Ведь бездна уже совсем близко. Привыкнет ли он когда-нибудь к этой каше в голове?

— Какого черта ты тут делаешь? — резко оборвал он собственные метания.

— Илья, они уже близко! — скороговоркой заговорила Аня. — Мне нужно как-то тебе помочь! Надо тебя отцепить и бежать!

— Аня! Ничего не надо! Уходи! — как можно тверже приказал он, но голос подвел, дрогнул.

— Я уйду только с тобой! — категорично заявила она. — Лучше скажи, где найти ключи от цепей?!

«Упертая», — с раздражением и восторгом пронеслось у Ильи. Он мельком глянул на болото, оценивая расстояние — зомбаки были слишком близко. Слишком большой риск, скорее всего — она и ему не поможет и сама погибнет.

— Меня уже не спасти! — трезво диагностировал он. — Они слишком близко. Беги, Аня!

— Я без тебя никуда не уйду! Поэтому заткнись, прекрати паниковать и вспомни, где можно взять ключи!

— Аня… ты не понимаешь…

— Чем дольше мы спорим, тем у нас меньше шансов! — жестко оборвала она. — Я не брошу тебя и уйду только с тобой!

Аня стояла перед ним, нетерпеливо скрестив руки. Было очевидно, что она действительно останется, что бы ни случилось. Хотя, кое-что сработало бы, но он не мог ей в этом признаться. Илья еще раз прикинул расстояние до коряги и подсчитал шансы на благоприятный исход, пока они были, хотя и мизерные. Он уступил.

— Ок, он бросил ключ вон к той коряге, — обреченно признался Илья, и не успел закончить фразу, как пожалел о сказанном. Твари, будто почуяв что-то, прибавили скорости. — Аня ты не успеешь!.. Пожалуйста!

Но Аня больше не слушала его. Она опрометью метнулась к болоту.

Илья заскрипел зубами, вспомнил, как однажды он поставил человека перед выбором: жизнь Вени или жизнь его девушки. Веня, не колеблясь ни секунды, выбрал девушку. А Илья так не смог — он по итогу выбрал себя.

[1] И. Гете «Прометей»

Вспышка 6. Границы свободы

Смердящее месиво из искалеченных останков надвигалось на них с чудовищной скоростью и отвратительным чавканьем. Сказать, что Ане было страшно — это ничего не сказать. Ей настолько было страшно, что в какой-то момент она перестала обращать на это внимание.

Самое главное, что она нашла Илью. Кто-то жестокий приковал его к скале и бросил перед надвигающейся жутью.

Когда Аня обнаружила его, он, зажмурившись, плакал и пел про «Черного ворона». В первый миг она оторопела. Сам факт плачущего Ильи ошеломлял, но больше всего её поразил выбор песни. Из сотен других, почему именно эта? Именно та, которая так нравилась Матфею — заслушанная когда-то Аней до дыр. Однако исполнение Ильи и Матфея настолько контрастировало, что у них легко получилось бы спеться в красивый дуэт. Эта мысль была глупой и неуместной. Аня, выругав себя за идиотизм, тут же забыла о ней.

Она с трудом привела Илью в чувства. Еще с большим трудом убедила дать ей шанс спасти его. Когда он показал, где ключи от оков, Аня едва не взвыла от отчаяния. Зомбаки почти поравнялись с той самой корягой, на которую кивнул Илья. И она, не думая дольше ни секунды, бросилась туда.

Но вскоре ей пришлось сбавить обороты. Почва под ногами была обманчивой. Как только Аня спустилась с предгорных холмов — погрязла в ржавой трясине по колено, и её едва не утянуло еще глубже. Повезло ухватиться за чахлое деревце и вытащить себя из жадных объятий топи. Пришлось ступать медленно, осторожно нащупывая твердь под ногами, возмущаясь неправильности райских угодий, напичканных болотами и зомбаками.

Хотя то, что приходилось смотреть себе под ноги, а не вперед, на ту жуть, к которой она сама себя приближала, было скорее успокаивающим фактором. Стоило ей забыться и поднять голову, как приходилось чудовищным усилием воли перебарывать желание развернуться и убежать. Оно возникало инстинктивно.

Поэтому Аня сосредоточенно смотрела лишь себе под ноги, примечая безопасные островки, которые были немного темнее.

Сзади кричал Илья, требуя, чтобы она уходила прочь, чтобы спасалась. Он, никак не мог понять, что бросить его сейчас равносильно худшему из предательств. Это означало бы предать в себе человечность.

Аня не могла разбрасываться дорогими ей людьми. У нее их почти не осталось. Она итак слишком многих потеряла.

Постепенно она вся ушла в свои мысли. Её беспокоили последние напутствия мамы про уничтожение того, кого она привела за собой. Аня никак не могла понять, зачем её добрая мама, а это была точно она, в тот краткий миг их недолгой встречи благословила не на любовь, а на ненависть. Это неспроста, у мамы, наверняка, имелись какие-то серьезные причины. Но какие? Ане даже представить было трудно, что могло бы её убедить сейчас внять советам матери и совершить такую подлость. По итогу, получался какой-то бред, Аня делала ровно противоположное последней воле горячо любимой мамы. Но чувствовала свою правду как никогда.

Аня хорошо помнила, что перехватила его пулю. Спасла Илью от смерти на Земле, и здесь, в раю, его присутствие невозможно. Да и казался он совсем другим, какой-то просветленный, будто лучшая версия себя. Живее, чем при жизни. Эмоции, которых прежде ей так в нем не хватало, которые она все это время пыталась разглядеть или додумать, сейчас проявились в Илье так по-человечески искренне, что все в ней откликнулось в ответ теплотой и нежностью.

Возможно, Аню испытывали, проверяли — достойна ли она рая. Поэтому и искушали её таким вот странным способом. Вот только соблазн казался не соблазнительным. Ане и на мгновение не захотелось оставить Илью на растерзание этим зомби и уж тем более как-то поспособствовать его беде.

Задумавшись, она оступилась. Под ногами угрожающе чавкнуло. Её стремительно стало затягивать в ржавое болото. Аня замахала руками, но сделалось только хуже. Тогда, собравшись с силами, она заставила себя успокоиться. Осмотрелась, заметила совсем рядом бурый островок, осторожно подобралась к нему. Стала медленно вытаскивать себя.

Выкарабкавшись, она, дрожа всем телом, взглянула вперед и инстинктивно дернувшись, вскрикнула, спешно поднимаясь.

До дерева оставалось еще прилично. Зомбаки же приближались с устрашающей скоростью. Но даже не их вид испугал Аню, и даже не то, что они рвали и пожирали истерзанную плоть друг друга. Нет, до костей продирало гнетущее ощущение надвигающейся на неё пустоты и вечного голода. Это было глубже зримых образов и гораздо сильнее. На нее навалилось такое жуткое безразличие ко всему, такая пустота, что захотелось опять лечь и не вставать больше никогда.