Ложь «Родноверов»

Поэтому люди старались жить как можно порядочнее. Все понимали, что за их дела могут ответить потомки. Получить за них беду или награду. И дело многограннее, чем просто человеческие взаимоотношения. Необходимо понимать, согласны вы или нет, что грех, это такой порок, который имеет свойство переходить на потомков. Как мутации. Подданные Российской Империи были в этом полностью уверенны и старались строить свою жизнь в рамках этого формата.

А давайте разберем такой пример. Один боярин возвращается после царской опалы из ссылки в родной город, где своего почти уже ничего не осталось. Он идет к другому боярину и просит помочь. Тот идет на встречу. Опальный постепенно становится на ноги. А спустя много лет, правнук оказавшего милость приходит к правнуку того, ссыльного и говорит:

«Прадед мой Василий помог твоему прадеду Степану. Теперь и я нуждаюсь. Все хозяйство сгорело у меня».

Конечно, тот все помнит. Естественно он с радостью помогает просящему. В те времена люди имели память. Я бы сказал родовую. Даже когда лично дворяне одного города не знали дворян другого, существовал их реестр, кто есть кто, а также память и мнение окружающих любого из них о его роде. На основании этой информации делались свои выводы. Заключались браки.

Вся та ситуация ставила людей в определенные рамки. Они были вынуждены действовать размеренно и обдуманно. Нельзя было допустить возможности скомпрометировать не только себя, но и всю семью. А большевики попытались превратить всех в безродных псов. И вот сегодня передо мной, образно говоря, стоит человек, не знающий не то чтобы прапрадеда, но даже отца и что-то рассказывает про виртуальный общий наш с ним род. Поклоняется деревянным идолам, имеет лживое представление об истории моей страны, проклинает Святую Церковь, которая не бросала никогда и любила народ свой. Вот он, в моем понимании, и есть самый настоящий безродный пес.

Я продолжу немного тему про взаимоотношение Церкви с народом одним эпизодом. Перед вводом войск в Чеченскую республику, в Грозном практически не оставалось священников. Но никто из них не убежал, хотя мог бы. Ведь как можно было бросить находящихся под прессингом русских людей, живущих в жутких условиях и нуждающихся в пасторском слове, окормлении, утешении и любви.

Священников одного за одним убивали боевики. Они все равно не покидали своих паств. Как боевых постов настоящие солдаты, находящиеся на пороге гибели. «Из-за денег и роскошной жизни, вероятно». Ведь бабушка после вечерней службы могла протянуть иерею не одну сырую картошку в благодарность за труды, а две. Последний священник был убит по прямому приказу Басаева. Кто-то увидел, как он благословил колонну российских войск и донес.

НОВГОРОД

Продолжаем обсуждать эту тему в продолжение разговора о причинах противостояния власти древней Руси с не менее древней оппозицией, которую нам сегодня некоторые пытаются преподнести, как уничтожения христианами своих оппонентов. Рыбаков, книга та же, глава шестая:

«В 980 г., когда осуществлялась языческая реформа в Киеве, то нововводимый культ Перуна начал утверждаться и в Новом городе. Киевский летописец очень лаконично сказал об установлении кумира Перуна в Новгороде, ничего не сообщая, как, впрочем, и относительно Киева, о взаимоотношении нового культа с более ранними. Позднее новгородские летописцы добавили, по преданиям, некоторые детали, говорящие о взаимной враждебности местного населения и Перуна».

Вот оно насаждение одного культа, который должен был заменить другой в древнем Новгороде.

«Идол Перуна был поставлен Добрыней в том месте, которое до сих пор называется Перынью, как об этом свидетельствует Адам Олеарий, побывавший в Новгороде в 1654 г.:

«Новгородцы, когда были еще язычниками, имели идола, называвшегося Перуном. т. е. богом огня, ибо русские огонь называют «перун». И на том месте, где стоял этот их идол, построен монастырь, удержавший имя идола и названный Перунским монастырем. Божество это имело вид человека с кремнем в руке, похожим на громовую стрелу (молнию) или луч. В знак поклонения этому божеству содержали неугасимый ни днем, ни ночью огонь, раскладываемый из дубового леса.

И если служитель при этом огне по нерадению допускал огню потухнуть, то наказывался смертью» (Подробное описание путешествия голштинского посольства в Московию и Персию, составленное секретарем посольства Адамом Олеарием. М., 1870, с. 80-81. Далее следует рассказ о дубине, брошенной Перуном и о ежегодном празднике Перуна. О языческом культе деревьев см. с. 60-61.)».

Я коснулся этого божества, потому как он хорошо известен историкам, чем моментально воспользовались «родноверы». Только это не отец их, как они заверяют, а огонь. Будем поклоняться огню? Конечно, нет. Сегодня, в отличие от древних веков, сам по себе огонь нам не кажется какой-то мистической ипостасью. Да и чем-то уж очень необходимым, без чего не прожить. Мало того, что его теперь стало легко раздобыть, мы можем разогреть или приготовить пищу и другими способами. Как и отопить жилище.

Но через порог огнепоклонение ступили многие народы. А сейчас, насколько это актуально? Говорит о развитии и пути вперед или об обратном? Причем, в действиях наших предков прослеживается явный примитивизм. Даже довести до ума и как-то развить теорию об огне они не сумели. В отличие от тех же персидских огнепоклонниках.

Теперь перейдем к, непосредственно, самому началу Крещения. Некому, как сегодня иногда озвучивается, якобы, военному вмешательству христиан.

«В Новеграде людие, уведавше еже Добрыня идет крестити я, учиниша вече и закляшася вси – не пустити во град и не дати идолы опровергнут. И егда приидохом, они, разметавше мост великий, изыдоша со оружием. И аще Добрыня прещением и лагодными словы увещевая их, обаче они ни слышати хотяху. И вывезше 2 порока (метательных орудия) великие со множеством камения, поставиша на мосту, яко на сущие враги своя. Высший же над жрецы славян Богомил, сладкоречия ради наречен СОЛОВЕЙ, велъми претя люду покоритися.

Мы же стояхом на Торговой стороне, ходихом по торжищам и улицам, учахом люди, елико можахом … И тако пребыхом два дни, неколико сот крестя. Тогда тысецкий новгородский Угоняй, ездя всюду, вопил:

«Лучше нам помрети, неже боги наша дати на поругание!»

Добрыня еде в Новгород. К слову, в свой родной город. Где жрецы возмущают народ. Это единственный случай, известие о котором дошло до наших дней, свидетельствующий о «большой драке» христиан и язычников. Этим фактом к месту и без постоянно прибегают «родноверы», плачущие о каком-то истреблении. И раз больше им вспомнить, по сути, нечего, они манипулируют именно этим событием уже довольно-таки долго и останавливаться не собираются.

Отмечаем, первым делом, факт того, что в городе уже точно был как минимум один христианский храм. Много христиан. Принявших веру, разумеется, добровольно. В городе жила жена Добрыни. Жрецам, во что бы то ни стало, необходимо было «столкнуть лбами» язычников и христиан. Чтобы вторым как можно сильнее навредить, и они разозлились, а первым уже было некуда отступать.

Для этого кудесник-оратор Соловей уговаривает новгородцев устроить погромы христиан. Требует крови. В итоге убивают жену Добрыни и многих христиан. Разрушают храм. Затем выводят 5 тысяч людей на встречу Добрыни биться с ним. Добрыня побеждает. Командир язычников сбегает. Добрыня входит в город и уничтожает идолов.

Никаких сведений о погромах и преследованиях. Говориться лишь о том, что люди плачут «за идолов». И это после убийственных погромов, устроенных язычниками? Так кто же устроил эту «заварушку»? Сами поганцы. А о каком геноциде может идти речь, если сошлось два войска, и одно из них отступило?

«Народ же оноя страны (левый берег Волхова, где был Детинец), рассвирепев, дом Добрынин разориша, имение разграбиша, жену и неких сродник его избиша … (военачальник Добрыни Путята переправился через Волхов) выше града (т. е. там, где Перынь) и вошел во град … Людие же страны оные, услышавше сие, собрашася до 5000 оступиша Путяту и бысть междо ими сеча зла.

Неки шедше церковь Преображения господня разметаша и домы христиан грабляху … (Добрыня победил язычников) и а бие идолы сокруши – деревяннии сожгоша, а каменнии изломав, в реку вергоша; и бысть нечестивым печаль велика. Мужи и жены, видивше тое, с воплем великим и слезами просяще за ня, яко за сущие их боги …» (Татищев В. Н. История Российская, т. I, с. 112-113)».

Но на этом язычники не успокаиваются. Они, именно и только они, переходят к настоящему террору. Пытаются развязать настоящую войну. Помазать своих поклонников христианской кровью. Однако это у них не выходит.