Лс1 Неотвратимые обстоятельства. Лара

– Что ты подумал бы о человеке, если бы узнал, что он умер и через полдня воскрес?

– Что он заключил сделку с дьяволом - он же был там и все видел - или сам является...

– Серьезно?
– Креция задрожала всем телом, внезапно на глаза навернулись горючие слезы

– Ты тоже видела её, - осознав, что перегнул палку, мальчик приблизился и неожиданно обнял её за плечи, крепко прижимая к себе.
– Сначала мне даже показалось, что это ты...

– Это и правда была я ...
– Она прижалась "растекающимся" лицом к вороту его рубашки, шмыгнула забитым носом и зарыдала, едва ли не повиснув на нем.
– Я дьявол...

– А ну, потише реви, - она такая тяжелая! Альфи едва доволок её до полки, насилу усадил туда рыдающую навзрыд девочку и, схватив её за идеально уложенные локоны, разочек хорошенько "от души" встряхнул. Кеси зашипела от боли.

– Будь ты дьяволом, сожрала бы меня заживо за столь грубое...
– он прикусил язык, боясь зайтись в истошном крике боли. Эта зараза пнула его в голень. Она что, в деревянные колодки обута?
– За что?

– Если делают больно мне, я всегда отвечаю вдое больнее в ответ, закон Борха!
– Её взгляд прояснился, и парень понял, что не так. С её глазами. Нет, они не были мутно-серыми, как у покойников. Но с левым глазом её творилось что-то не то.
– На что уставился?

– У тебя правый глаз зеленый, а левый - золотисто-алый. Думаешь, это нормально?

– О нет, - Креция закрыла один рукой, но ничего не изменилось.

– Вообще-то, лево с другой стороны, ты идиотка!
– Нетерпеливо брякнул он, за что ещё раз получил деревянной колодкой по другой голени.
– Что, уже правду сказать нельзя?

– Начни со своего имени и того, какой интерес привел тебя в наш дом...
– она осеклась, стоило ладони закрыть правый глаз. Все вокруг скрыла Тьма. Крупные струпья пепла парили с неба, осыпая выжженную до красна потрескавшуюся от жара землю. Её новый знакомый, израненный Падший стоял в трех метрах от неё и печально ей улыбался:

"Добро пожаловать в ад, малышка. Вот истинная цена за твое возвращение в Мир..."

***

Креция резко отвела руку и снова увидела перед собой раскрасневшегося парнишку:

– Ты что-то увидела, да?
– Альфи потер ноющий голеностоп, с досадой думая о том, что она ему не ответит. Чтобы она не увидела, это привело её в ужас и шокировало. Иначе она не застыла бы на добрых пять минут в неудобной позе.
– Это так ужасно?

"Нет, не передумала, просто отсрочила неизбежное. Забрать тебя я всегда успею.

– Лучше поздно, чем рано.
– Душа тяжело перевела дыхание, - Прошу... верни меня домой.

– Верну, но сначала позволю себе небольшую роскошь. Маленький подарок.
– Туманная ведьма улыбнулась в лучших традициях Лукреции Борха.
– Уверена, ты будешь в восторге"

– Теперь понятно, - голос Креции зазвучал бесстрастно, глухо и невнятно. Она закрыла лицо руками, истерично рассмеявшись, - Ты абсолютно прав, я на самом деле идиотка...

– ...?
– Альфонсо не понял её душевного порыва к самобичеванию, - Да что с тобой не так?

"Только запомни хорошенько, это будет наш с тобой большой-большой СЕКРЕТ! Если не сдержишься и кому-либо его откроешь, ты УМРЕШЬ! Либо умрет тот, кому ты откроешь нашу маленькую тайну. В чем суть уговора поняла?.. Прекрасно, а теперь..."

– ...могла бы сразу догадаться, что ГАДИНА задумала пакость!
– кончики её ресниц увлажнились от проступивших слез.
– Она использовала мой же прием против меня и у меня недостало ума это понять. Меня провели, как неразумное дитя!
– с каждым словом голос Креции повышался на октаву, она притопывала ногой, пыхтя от злости и становясь багровой лицом, как свекла. Арагонский пару секунд прикидывал, что ему делать со стремительно разрастающейся в ней истерикой и стоит ли вообще соваться к этой драчунье близко, когда она напоминает пороховую бочку. Когда она схватилась за волосы и потянула их резко вниз, он схватил её за руки и применил один из приемов отца. Её пальцы невольно разжались, с губ сорвался глухой стон, и она посмотрела на него с осмысленным отчаяньем.
– Я не могу рассказать, насколько все плохо, ясно?

– она попыталась вырваться из его цепкого захвата, - Пусти! Иначе отец объявит о моей кончине и я опоздаю с объявлением о...
– в следующий миг она оказалась на свободе.

– Ну и? Чего ждешь?
– они смотрели друг на друга, тяжело дыша. Первым развернулся и, ухватив её за локоть, в сторону Сикстинской капеллы побежал парень. Подобрав подол платья, она постаралась "лететь" вровень с ним. На резких поворотах он притягивал её к себе, не давая впечататься в угол... стену... столик с цветами... массивный шкаф...

– Скажешь им, что коронер ошибся. Что сердцебиение и дыхание во время лихорадочного забытья настолько замедлились, что лекарь в силу возраста не сумел их разобрать. Скажи им, что просто заснула и тебе снилась какая-нибудь белиберда. Что эта была не кантарелла, а какая-то лесная ягода, которую ты приняла за чернику...

– Разве они ещё не убедились, что это была кантарелла?
– она ойкнула, когда парень резко остановился, и с размаху налетела на него, - Чего ты остановился?

– Там умывальник, - он потащил её к воде, - тебе следует умыться. Или хочешь, чтобы твоих стариков удар хватил от одного твоего вида? Выглядишь ты отвратительно!

– Твоя честность более ядовита, чем моя ложь.
– сдавленно прошептала она, опуская лицо к вазону и пытаясь стереть ледяной водой следы воска, пудры и бальзама. Она позволила ему помочь себе, стерпела, когда он обтер её лицо рукавом шелковой рубахи. Взявшись за руки, они побежали дальше и лишь у входа она почувствовала, как он отпустил её.

***

По инерции Крецию повело дальше и она смогла затормозить лишь посреди помещения. Двери за ней тихо прикрылись и на вкрадчивый скрип все присутствующие повернулись к ней. Родриго с всхлипом схватился за сердце, подхваченный за руки со обеих сторон Корельо: "Да не убоюсь я пройти долиной смертной тени..." Горячечный шепот десятков голосов нервной волной прокатился под сводом Капеллы. Ванноца неловко упала в кресло, любезно кем-то поставленное позади неё. Мораг угрожающе оскалилась, демонстрируя удлинившиеся клыки. Похоже было что, кто-то со страху забыл, где и в присутствии кого находится... Яго заметил её реакцию, быстро спрятав хищницу за спину: "Тут смерды, тихо!" Мефисто нервно сглатывал, сверля мрачным взором нежданную гостью: "Живая? Обращенная? Древний передумал? Она голодна?" Хоффи "намочил" штаны и заплакал не то от обуявшего его ужаса, не то от радости. "Я же видел её мертвой..." Цезарь тоже, как отец, схватился за сердце, слепо глядя "мимо неё": "Я знал, что у тебя получится!"

Их мысли долетали до неё пощечинами, поцелуями, толчками и объятьями. Но никто даже не попытался заговорить вслух! И Креция поняла, что придется это сделать ей:

– Я жива!
– она развела руки в сторону и сделала шаг навстречу Папе, все отступили на два - от неё.
– ...?
– Креция потрясенно замерла, ощущая удушливый смрад страха, исходя-щий от присутствующих: они все, абсолютно ВСЕ, её боялись! Отлично, и что теперь?

***

Можно всю жизнь прожить рядом с человеком и так и не узнать, что он на самом деле думает о тебе. Но иногда жизнь подкидывает ситуации, которые словно волшебные хрустальные шары "проявляют" окружающих, высвечивая их истинные сущности...

...будто мало ей было слышать их мысли, так она ещё и ощущала их эмоции. В этом помещении не оказалось ни одного воистину близкого ей человека, который несмотря на испытываемый страх заставил бы себя приблизиться к ней и обнять, демонстрируя остальным, что бояться нечего и некого, и её, что ей верили и продолжают верить.

Проклятье, она никогда не думала, что все её многочисленное семейство, смертные и хищники, приближенные к нему, окажутся одним большим стадом тупоголовых баранов!