Лс1 Неотвратимые обстоятельства. Лара

Они стояли напротив стола капитана Донжу и смотрели стыдливо в пол. Все, кроме Кеши. Парень упрямо не сводил глаз со старшего по званию.

– Когда я брал вас в Легион, я думал, что вы взрослые, уравновешенные люди.
– Его синие глаза остановились на Кеше.
– Ралф поклялся мне, что с вами, в частности с тобой, Кэш, проблем не будет, а что на самом деле? Это уже третья потасовка, в которой ты участвовал за месяц! И всегда, все побитые, а ты без единого ушиба. Ты все дела только силой решаешь? Язык тебе для чего дан?

– Я должен был сказать, что не разрешаю им резать брата и предложить уйти?
– насмешливо парировал парень.

– Это просто смешно! Это они пришли ночью к Яро и начали угрожать ему ножом, говоря, что прирежут, если он не отдаст им денег! Я предотвратил резню, а вы мне за это ещё выговариваете?

– Угрожали ножом?
– Растерянные глаза Донжу обратились к испанцам с перебинтованными головами, те смотрели куда угодно, но не на своего капитана.
– но кроме пятен крови дежурные ничего не нашли на месте потасовки...

Кеша выудил складной нож из кармана и поиграл им, показывая длину лезвия:

– Потому что я его отобрал.
– рассудительно ответил парень, убирая нож в карман, прежде, чем потянувшийся к нему испанец, его не выхватил. Положив ладонь на его лицо, он легонько оттолкнул от себя наемника.
– Стой смирно, пока я снова тебе не двинул. Теперь он мой. Трофей. Сунешься снова и я повешу себе на шею твои глаза. Говорят, сейчас модно носить всякие украшения...

– Видите!
– зачастил испуганный иностранец.
– Он угрожает мне! Вы должны уволить его со службы, он псих! Чокнутый!
– пауза - И путь вернет мне нож!

– Уму не постижимо!
– возмутился Яро, метая глазами молнии в наглеца-испанца.
– Сам только что сознался, что использовал нож! Не лезь к моему брату, урод!

– Так, все ясно!
– прервал потасовку мужчина, с презрением посмотрев на испанцев, - Вы двое, соберите свои вещи и уходите из лагеря. Даю вам час времени. В противном случае вас выпроводят под ручки. Уходите!
– он перевел утомленный взгляд на Кешу, - а с вами мы поговорим отдельно!
– когда испанцы в гробовом молчании покинули кабинет, капитан обратился к Кеше.
– Похоже, тебе не терпится в бой... Ваш тренер говорит, что у вас двоих лучшие результаты в группе по стрельбе, метанию ножей и маскировке. И схватываете вы все на лету...
– Кеша слушал его, затаив дыхание и не отводя глаз.
– Через две недели меня командируют в Алжир. Вы с братом едете вместе со мной.

– Отлично!
– с мрачным удовлетворением ответил парень.
– Мы согласны.

– Там идет война.
– с чувством сказал капитан.
– Это тебе не игрушки!

– А я сюда и не играться приехал...
– саркастично усмехаясь, парировал Кеша.

***

Он спал и видел сон. Он проникал в него из ночи в ночь на протяжении почти пяти столетий. День его с братом смерти и обретения ими бессмертия...

Зима в январе 1381 года выдалась поистине студеной. Снег, которого они отродясь не видели, сыпал крупными хлопьями с утра и до самых сумерек, пряча за тучами лучи солнца. Сегодня им надлежало казнить во имя Святой Инквизиции ведьму, сознавшуюся в убийстве более сотни мужчин. На суде единственный чудом выживший свидетель утверждал, что ей достаточно было коснуться губами своих жертв, чтобы те навсегда засыпали...

Они с братом Мефисто несколько лет исправно служили мессу при Храме Святой Марии на юге Рима, прежде чем были направлены в церковную комиссию по делам Инквизиции, созданную при Папе Урбане VI, чтобы готовить осужденных на смерть еретиков и ведьм к казни через сожжение.

Привязать к столбу Мораг не составило труда, она не сопротивлялась. Но стоило им начать выкладывать вокруг неё сухую солому, как она принялась обольщать их, обещая вечную жизнь в обмен на свое освобождение.

Ягов с интересом разглядывал синеокую деву, чьи волосы цвета вороного крыла доходили ей до бедер, скрывая под собой рваную одежду. Она была слишком молода, чтобы вот так страшно умирать. Наверняка призналась под пытками, а кто не признается? Таких он ещё отродясь не встречал...

– Отпусти меня, милый ангел...
– её голос зачаровывал его, вводя в транс.
– Отвяжи меня и я подарю тебе то, о чем прежде ты и мечтать не смел...

Крепкий подзатыльник вернул священнослужителя к суровой реальности. Ягов обернулся к младшему брату и с досадой потер место ушиба.

– Поменьше ворон считай!
– сердито протянул Мефисто - Они скоро явятся, а у нас ничего не готово! Нашел кого слушать: эта ведьма скажет тебе, что угодно, лишь бы ты её отвязал. Ты же слышал, она во всем созналась!

– А кто не сознавался? Тебя бы подвесили на дыбу, ты бы тоже сказал все, чтоб они захотели от тебя услышать! Сам подумай, будь она ведьмой, как ты говоришь, стала бы она нас просить отвязать её? Сама бы управилась!

В пылу ссоры они не заметили, как все вокруг них стало меняться. Небо пронзила молния, вместо снега с неба пошел ледяной дождь стеной. Ветер взметнул волосы ведьмы и они с ужасом отпрянули, разглядев её лик.

– Господи, Креция!
– в голосе Мефисто явно слышалась мука, он упал ей в ноги и принялся умолять, - Одумайся! Скажи им, что согласна уступить...

Ягов, будто со стороны, увидел себя, окруженного праздной толпой, пришедшей поглазеть на казнь ведьмы, несколько недель терроризирующей прилегающие к городу деревеньки. Снег растаял и на покрытой зеленью траве образовались широкие лужи. Жители Праги в гробовом молчании наблюдали за занимательную сцену: рядом с плачущим Мефисто появился высокий темноволосый красавец. Он тоже опустился на колени перед ведьмой, скованной несколькими громоздкими цепями, и взмолился к ней:

– Знаю, мне нет прощения за всю ту боль, что я причинил тебе. Кеси, прошу тебя, оставь все в прошлом и стань самой собой, той ласковой и нежной возлюбленной, которая делала меня самым счастливым мужчиной на свете!

Здесь в толпе он увидел двух мужей Креции, Джованни Сфорца и Альфонсо д"Эстэ, загадочного Гонзаго, младшего брата Хоффре, отца и ... Гора.

Стервятники кружат над жертвой, но слетаются только в самом конце...

– Ласковая?
– Креция хищно улыбнулась, - Цезарь, а ты не придумал её?

– Что?
– Борха отпрянул, когда сестра цинично рассмеялась ему в лицо.

Она тоже заметила Гора и лицо её исказилось до неузнаваемости. Она вскинула глаза к небу, раздался глухой рокот грома и земля задрожала.

– Да ослепнут глаза зрячих!
– закричала она на латыни во всю мощь легких и в ответ ей зазвучали истошные крики из толпы. Люди один за другим стали хвататься за глаза и падать наземь, плача и умоляя о помощи.
– Да услышат они зов Серых Духов и обрящут Тьму, какая она есть!
– крики стали ещё более жалобными, мольбы - страстными. Они заглушили звон церковного колокола. Церковная комиссия готова привести приговор Креции к исполнению и уже на полпути к ним. Времени почти не оставалось...