Лс1 Неотвратимые обстоятельства. Лара

– Думаешь, она будет с ним счастлива?
– ему и идти-то было трудно, а вместе с Крецией и того невмоготу, какая же она тяжелая!
– Мне кажется, он ей не подходит!

– Право, Цезарь, ты хуже отца!
– Насмешливо ответил Хуан, - По тебе, так лучше бы она состарилась и умерла в девках, нежели вышла бы за кого-нибудь! Ты в самом деле переживаешь, что она может быть несчастна с ним? Да она скорее овдовеет или ещё чего придумает, чтобы не жить с тем, с кем не хочет. Даю палец на отсечение, что этот брак не продлится и полугода. Она вернется в Ватикан пешком и будет умолять Родриго взять её обратно. Одного только не учла, что насмотревшись на её цирк любимый папочка десять раз подумает, чтобы принять её обратно...

– его сбило с мысли шипение брата. Хуан обернулся и увидел, что лицо Цезаря белее лика смерти.
– Ты чего?

– Ничего!
– выдавил сквозь сцепленные зубы юноша: острые коготки Креции впились в его шею глубже.
– Просто я устал и хочу спать. Не мог бы ты подниматься побыстрее?

– Ты же всегда пел, что твоя сестра легче пылинки, чего теперь пыхтишь, как паровоз?

Цезарь заглянул в лицо сестры, уютно примостившейся на груди. Глаза были открыты и черны, как ночь. Сказать, что она была зла, это ничего не сказать.

– Пусти меня, Цезарь, если сейчас не побью этого засранца, то от сожалений заболею!

– Наконец-то будет драка!
– язвительно произнес Хуан, - Какая же свадьба без драки, м?

– Прекрати её задирать, не-то я сам тебе накостыляю.
– рявкнул Цезарь и, добравшись до конца лестницы, быстро понес сестру в её покои.
– Потерпи, моя хорошая, мы уже...

– Я не шучу, Цезарь, - зло продолжила Лукреция, - пусти, или я тебя тресну вместо него!

– Кеси...
– Цезарь остановился и нехотя поставил девочку на ноги. Он что, неправильно понял смысл её послания? Что он на сей раз сделал не так?
– Ты не хочешь, чтобы я...

– Немедленно дуй к себе!
– она ткнула указательным пальцем ему в грудь. Больно!
– Хуан должен видеть, что ты вернулся в покои и собираешь пожитки! Будешь спорить со мной и я тут же забуду, о чем написала тебе! Считаю до трех... Один... Два...!"

***

– Цезарь!
– его неумолимо трясли за плечо.
– Просыпайся, сколько можно дрыхнуть?

– Тебе что, жалко?
– Цезарь вздохнул и протерев покрасневшие от недосыпа глаза, хмуро уставился на брата, сидевшего в повозке напротив него.
– Сколько нам ещё ехать?

– Часа два, не меньше.
– Лениво протянул Хуан, не отводя глаз от пейзажа за окном.
– Мне скучно и обидно. Почему Папе вздумалось отослать нас посреди спектакля? Я не увижу истерики Креции на тему: "Лучше убейте меня, я ни за что не лягу с этим стариком!" - Хуан сложил руки домиком, выгибая затекшую спину.
– Это, конечно, не смертельная потеря, но я мог бы здорово повеселиться, наблюдая за её крокодильими слезами...

– А я ещё удивлялся, почему она так тебя недолюбливает...
– Цезарь поерзал на жесткой скамье, да через два часа его задница превратится в один огромный синяк.
– Знаешь...

– Это не я прикончил её любимца и подал его на стол, будто это деликатес какой-то! Не я раз за разом выставлял её бездушным маньяком перед Папой и семьей!
– Лицо Хуана раскраснелось от гнева, он яростно жестикулировал.
– И ты... зря ты так полагаешься на эту ведьму. Сегодня она дружит с тобой взасос, а завтра предаст тебя, как только найдет союзника поумнее и посильнее. И подставит тебя так, что до конца жизни будешь доказывать всем, что ты не баран! Неужели ты до сих пор не раскусил её?

– Перестань!
– Цезарю неприятно было слушать брата. Откуда столько желчи и гнева? Сколько он ни пытал Кеси о причине их вражды с Хуаном, она стойко отмалчивалась. Интересно, а что скажет Хуан?

– Скажи правду, брат, чего вы с сестрицей не поделили?

– Понятия не имею, - в глазах Хуана разлилась горечь - лучше спроси эту змею, чем я ей не угодил. Хотя нет, это уже не важно. Хватит о ней. Ехать долго, я пожалуй посплю...

"В ночь со 2 на 3 сентября 1492 года ... несколько часов спустя...

Голова Цезаря раскалывалась от мучительных сомнений и тревоги: почему её все ещё нет? Правильно ли он понял послание? Хоть у Креции и красивый почерк, но до чего же, черт побери, неразборчивый! Может, она имела в виду не эту ночь, а следующую?

"Между вторым и третьим дн...м жди меня в ..., когда все уснут"

Разве она не поняла, что завтра утром он вынужден уезжать? Или специально все подстроила, чтобы в последний момент увильнуть? Неужели трудно было написать конкретные время, дату и место? Все равно, он съел бумажку, как она велела, а не сжег, чтобы не оставлять пепел. Он, конечно, знал Крецию, как облупленную, с её любовью все продумать и окружить тайну такой завесой секретности, что даже при желании трудно будет уличить её в содеянном, но разве это не перебор? Да он поседеет к утру, если останется в комнате и будет просто ждать. Это невыносимо и расточительно!

Спустив карнавальную маску на лицо и высунувшись за дверь, Цезарь оглядел пустой неосвещаемый светом лампад коридор и на цыпочках выскользнул наружу. Покои Креции находились на этом же этаже, только в другом крыле здания. Сцепив руки вместе, он начал про себя молиться и поспешил к любимой, останавливаясь лишь на поворотах, чтобы осмотреться. Сердце набатом билось в голове, казалось ещё немного и его стук перебудит весь дом... или оно разорвется, не вынеся перенапряжения...

...На углу он столкнулся с кем-то лоб в лоб. Чувство ужаса и шока заставило его действовать молниеносно! Схватив случайную прохожую в потьме, он первым делом зажал ей рот и нос, не давая проронить ни звука. Едва слышный стон угас, не успев прорваться наружу. Она стала судорожно извиваться, пиная его ногами, куда придется:

– Только пикни мне, убью!
– От его сдавленного шепота повеяло замогильным холодом.
– Ещё пнешь и я сверну тебе шею. Хотя, в любом случае, чтобы ни делала, ты труп...

***

Она узнала голос Цезаря и от облегчения обмякла в его руках. Он прижал её к стене своим телом, чтобы освободить одну руку и стянуть маскарадную маску с её лица. Глаза привыкли к темноте и он узнал по очертаниям... свою Лукрецию!

– Господи всемогущий, - от волнения он внезапно перешел на испанский язык, - какого черта ты шастаешь во тьме, когда я измучился ждать тебя в своих покоях?

Стоило ему убрать задрожавшую руку с её лица, Креция не преминула хихикнуть:

– В любом случае?
– девочка закрыла рот ладошкой, продолжая смеяться.
– Кто бы мог подумать, что у меня настолько кровожадный брат? И ты в самом деле убил бы?

– Это не смешно, я мог покалечить тебя!
– огрызнулся он, кутая хихикающую девочку в ткань накидки, беря на руки и едва ли не бегом возвращаясь в свою комнату... смех оборвался, когда он осторожно опустил её на постель и снял маску со своего лица.