Лучшая мама для шамана

Хана, в чистых подгузниках, умытый, сладко пахнущий влажными салфетками и кремом, уютно чмокал в кроватке, возлежа на нескольких подушках таким образом, чтобы не подавиться молочком. А Манта вычерчивала в углах комнаты защитные символы, вливая в них всю имеющуюся у нее фурьеку. Как это делать, она не знала, поэтому действовала через Мосуке. Она поддерживала связь с духом, а тот передавал энергию в символы и инстинктивно откачивал силу из Оямады.

– Ты правда считаешь, что это поможет?
– раздался за спиной мягкий, вкрадчивый голос.

Оямада подпрыгнула, обернулась.

Посреди комнаты, рядом с кроваткой, стоял Хао Асакура в алом кимоно, украшенным всполохами огня и кленовыми листьями. Он с интересом и насмешкой взирал на девушку, как на несмышленного ребенка.

– Барьер очень слабый, разве что от низших падальщиков, - поделился король шаманов.

– Пусть так, - Манта сложила руки на груди, упрямо выставила подбородок.
– Хотя бы от этого защищу Хану. Я буду защищать его от всего, несмотря ни на что.

Шаман подошел ближе, взгляд стал более серьезным, внимательным.

– Ты не итако и не шаман. Ты даже не его мать. Так почему же так сильно печешься о нем?

– Потому что… - она не знала, как объяснить это чувство. Как словами передать то, что творилось у нее в душе при взгляде на Хану.

Манта повернулась к кроватке и встретилась взглядом с малышом-Асакурой, тот узнал ее, агукнул, пуская молочные пузыри. Тонкая белая струйка потекла по подбородку, на пижамку. Девушка подошла и вытерла ее.

– Он мой, - просто развела руками, беспомощно смотря на шамана.
– И я не знаю, как объяснить по-другому.

Но Хао, по-видимому, понял, потому что кивнул и растворился. А в следующий миг в комнату вошел Йо. Погладил сына по щечке, улыбнулся Манте, и от этой улыбки сердце забилось быстрее. Она уже и забыла, как мягко, тепло умеет улыбаться Йо, согревая душу и сердце.

– Сейчас приму душ и приготовлю завтрак, - произнес он.

Манта кивнула, не имея уже сил на удивление. Горло ее сжимал комок. Йо никогда ни для кого не готовил, предпочитая обходиться фаст-фудом. Даже Анна не сумела его заставить научиться, пришлось итако самой браться за ложку с поварешкой. А тут сам вызвался, причем добровольно. Оямада улыбнулась, повернулась к малышу.

– Твой папа меняется, - поделилась она с Ханой.

Тот булькнул молочком и неожиданно широко улыбнулся, открывая беззубые десны. Янтарные глазенки наполнились медовым сиянием. Как будто солнышко выглянуло на миг. Теперь, пожалуй, Манта понимала, почему молодые родители покупают фотоаппарат и постоянно носят его с собой. Потому что хотят сохранить эти светлые моменты, каждый миг взросления своего ребенка.

Пожалуй, тоже надо обзавестись таким.

– Вот так, не нужно бояться, - Манта поддерживала руки склонившегося над Ханой Йо.

– Это слишком сложно, - пожаловался отец, отстраняясь, садясь на пол.
– Как у тебя получается? Мы ведь вместе на те занятия ходили!

Манта тихонечко засмеялась.

На пятом месяце Ханы им позвонили из клиники и пригласили на бесплатные занятия-консультации для молодых родителей. Педиатр-педагог рассказывал им обо всем: об особенностях развития, отличительных чертах каждого временного отрезка. И показывал, что нужно сделать, чтобы помочь ребенку. Например, как правильно держать его на руках, чтобы ребенок учился сидеть правильно, укреплял позвоночник - на сгибе руки, как на стульчике, опираясь позвоночником на грудь родителя, поддерживаемый второй рукой. Хане это нововведение очень понравилось, он почти лежал на Йо, не слезая с его рук. Тем более, так можно было обследовать гораздо больше, увидеть больше комнат. Шаман расхаживал с сыном по квартире, рассказывал о птицах, растениях, пока Манта занималась на диване. А потом передавал малыша девушке, а сам лез затыкать розетки специальными насадками, прятать малочисленные провода. Манта сменила телефонный аппарат с обычного на дистанционный, а еще спрятала к чертовой матери стационарный компьютер, оставив лишь ноутбук. Если не видно разницы, надо действовать как безопаснее.

И вот сейчас они учились переворачивать Хану, чтобы тот начинал самостоятельно держать головку. Под щечку ложилась мягкая подушка, когда малыш уставал, он ложился на нее и отдыхал. Зато не так больно бился, Манта помнила, как испугалась, когда услышала гулкое “бам” в первый раз. Хана отдыхал, даже не отреагировал на звук, который произвела его голова, а Оямада принялась разыскивать более толстый и мягкий ковер.

Материнский инстинкт вкупе с материнской паранойей.

– Смотри, - она подтянулась к лежащему на спинке Хане, - кладешь руку на подгузник, так, чтобы большой палец и мизинец упирался ему в бедра, и начинаешь переворачивать. И не забывай поддерживать головку!

Хана перевернулся, осмотрелся. Вид ему понравился, но через пять минут он устал и снова - бам. Манта вздрогнула, но приказала себе не реагировать. Не стоит разводить панику, если уж сам ребенок не заплакал. Она не должна так остро воспринимать все, иначе разбалует маленького шамана без меры.

– Я сегодня погуляю с ним, а ты выспишься, - посмотрела она на Йо.

Несмотря на то, что клан давал деньги на воспитание сына, от работы и тренировок Йо не отказался. По ночам он частенько уходил, чтобы подарить покой еще одной заблудшей душе. Таких в городе было полным-полно, большой мегаполис, здесь частенько происходили несчастные случаи, и души оставались привязанными к месту смерти, не понимая, не осознавая себя. Частенько превращаясь в довольно-таки злых существ.

С ними-то и разбирались Йо и Амидамару, шаман говорил, что так развивает свой дар, учится лучше понимать окружающий мир.

– Нет, я пойду с вами, надо же подышать свежим воздухом,- Асакура поднялся.
– Как там сегодня на улице?

Нельзя сказать, что он стал образцовым папашей. Как и большинство мужчин, он пугался детского плача, а еще терпеть не мог менять пеленки, любил поспать, готовила в основном Оямада. Но все недостатки меркли по сравнению с тем, с какой любовью относился он к сыну, с какой нежностью гладил его, с какой радостью возился, кормил и купал. Как будто он вознамерился додать ему все то, чего сам был лишен в детстве. И как будто искупал вину за то, что хотел оставить, пусть и только в самом начале.

Манта не мешала, она была рядом, однако понимала, что в семью Асакура не входит. Кто она? Лучшая подруга отца маленького шамана, помощница, бесплатная нянька. У него есть отец и красавица-мать, сильная, смелая, решительная и строгая. Такая идеально подходит наследнику великого клана шаманов. Анна держала Йо в стальных руках, но при этом знала себе цену, с достоинством несла длинное ожерелье из синих бус. Она могла приструнить самого Хао, могла пойти наперекор всему. А еще, когда Манта боялась за Йо и паниковала, безоговорочно в него верила.

Такая заслуживала быть его женой.

Разве можно сравнить с нею мелкую девчонку в потрепанной майке, заляпанной детским питанием и молоком, с присыпкой на волосах?

– Манта, - девушка очнулась от прикосновения к руке. Йо смотрел обеспокоенно, даже встревоженно.
– С тобой все в порядке? Ты вдруг стала грустной. Вон даже Хана почувствовал.

Оямада бросила взгляд на малыша. Тот сверлил ее взглядом, обиженно скуксился, девушка погладила его по носику, знала, что он любит, когда так делает. И взяла себя в руки. Ни к чему это самоуничижение, она годами жила со своими комплексами, так что нечего отравлять ими мирную, спокойную жизнь. Лучше принять все, что может дать Йо. Сколько бы времени ни было у их маленькой семьи, она будет наслаждаться им и примет все, без остатка.