Лучшая зарубежная научная фантастика: После Апокалипсиса

– Пустое тщеславие. Все происшествие не имело к нам никакого отношения. Неужели не понимаешь? Если это случилось сейчас, наверняка уже было не раз и не два. Кто знает, сколько в прошлом исчезло планет, использованных в качестве оружия в забытых войнах? Может, все, что мы сейчас видим: планеты, звезды и галактики, – только остатки ужасных столкновений такого масштаба, что мы даже вообразить не можем. А мы просто сорняки, растущие у обочины. Так и передай премьер-министру. А я-то думала спросить у них об их богах! Ну и дура я – потратить на эти вопросы всю жизнь, а ответы – вот они… Ну и дура! – Она заводилась все сильнее.

– Не волнуйся так, Эдит…

– Ой, уйди. Я буду в норме. Это Вселенная сломалась, а не я. – И она отвернулась, словно собиралась спать.

* * *

В следующий раз, когда я увидел Эдит, она уже выписалась из больницы и вернулась в свою церковь.

Этот сентябрьский день походил на тот, когда я впервые встретился с ней после появления пришельцев, но сейчас хоть дождя не было. Ветер дул холодный, и мне казалось, он должен успокаивать ее обожженную кожу. Эдит нашлась на том же месте, рыла землю перед церковью.

– Равноденствие, – сказала она, – скоро будет дождь. Нужно закончить ремонт до очередного потопа. И предупреждая твой вопрос: доктора меня отпустили. Повреждено только лицо, все остальное в порядке.

– Я и не собирался спрашивать.

– Ну, ладно. Как Мэрил, дети?

– Хорошо. Мэрил на работе, ребята вернулись в школу. Жизнь продолжается.

– Думаю, так и должно быть. Чего еще ждать? И кстати – нет.

– Что – «нет»?

– Нет. не пойду я работать в этот ваш «мозговой центр» при министерстве.

– Хотя бы обдумай предложение. Ты бы идеально подошла. Слушай, мы все пытаемся понять, что случится дальше. Прибытие пришельцев, война на Венере – это было как религиозное откровение. Как его описывают. Откровение, которое видело все человечество по ТВ. Внезапно наше представление о вселенной полностью изменилось. И теперь необходимо понять, куда двигаться дальше, во всех сферах: политике, науке, экономике, развитии общества, религии.

– Я скажу тебе, что будет дальше. Безысходность. Религии потерпели крах.

– Это не так.

– Ладно. Теология потерпела крах. Философия. Большинство переключили канал и уже обо всем забыли, но те, у кого есть хоть капля воображения, знают… В каком-то смысле это был последний шаг, конец того процесса, который начали Коперник и Дарвин. Теперь нам известно, что во вселенной есть существа с гораздо более высоким уровнем интеллекта, чем тот, которого мы когда-либо сможем достичь, и мы знаем, что им на нас плевать. Равнодушие – вот настоящий убийца, ты так не считаешь? Все наше тщетное беспокойство о том, нападут они или нет, и нужно ли подавать сигнал… А они просто взяли и уничтожили друг друга. Если выше нас стоит это, что можно сделать, кроме как отвернуться?

– Но ты же не отворачиваешься?

Эдит оперлась на лопату.

– Я не религиозна; я не в счет. А мои прихожане отвернулись, и вот я тут одна. – Она посмотрела на чистое небо. – Может быть, одиночество – ключ ко всему. Изоляция в галактике обусловлена огромным расстоянием между звездами и пределом скорости света. Когда вид эволюционирует, он может достигать кратковременного периода развития индивидуальности, технологических достижений, открытий. Но потом, когда вселенная ничего не дает тебе взамен, ты замыкаешься на себе и погружаешься в мягкие объятия эусоциальности – роя.

– Но что дальше? Как это скажется на массовом сознании хотя бы? Может, пришельцы потому и начали войну – просто пришли в ярость, случайно узнав, что они не одни во вселенной.

– Большинство комментаторов считает, что из-за ресурсов. В конце концов, наши войны в основном ведутся из-за них.

– Да. Горькая правда. Вся жизнь основана на разрушении другой жизни, даже в огромных масштабах пространства и времени… Наши предки поняли это еще в ледниковый период и стали поклоняться животным, которых убивали. И пришельцы, и венерианцы – они были настолько выше нас… Но, может, мы в лучших наших проявлениях, в моральном смысле превосходим их.

Я коснулся ее руки:

– Поэтому ты и нужна нам. Из-за твоих прозрений. Надвигается буря, Эдит. Думаю, надо работать вместе, если мы надеемся ее пережить.

Она нахмурилась:

– Что за буря?.. Ах да. Нептун.

– Ага. Нельзя уничтожить целый мир без последствий. Орбиты планет неустойчивы, астероидов и комет тоже, а еще сиротливые луны кружатся сами по себе. Беспорядочные остатки крушения уже проникают во внутреннюю часть Солнечной системы.

– И если будет столкновение…

Я пожал плечами:

– Надо будет помогать друг другу. Больше никто нам не поможет, это уж точно. Слушай, Эдит, возможно, венерианцы и пришельцы – обычное явление для других цивилизаций. Но кто сказал, что мы должны быть такими же, как они? Может, мы найдем кого-то более похожего на нас. А если нет, что ж, будем первыми. Искрой света, которая воспламенит вселенную.

Она глубоко задумалась.

– Ну, тогда с чего-то надо начать. Как с этим дренажем.

– Вот, другой разговор!

– Ладно, черт с тобой, пойду в ваш «мозговой центр». Но сначала поможешь мне закончить осушение фундамента, согласен, городской житель?

Итак, я надел комбинезон и рабочие ботинки, и мы рыли канаву в сырой, липкой земле, пока у нас не заболели спины, а свет дня равноденствия медленно не померк.

Йен Макдональд Земляные работы

Британский писатель Йен Макдональд – целеустремленный и смелый автор, наделенный многосторонним и впечатляющим талантом. Первый рассказ он опубликовал в 1982 году, и с тех пор его произведения часто появлялись в «Interzone», «Asimov’s Science Fiction» и во многих других изданиях. 1989 год принес ему премию «Локус» «Лучший дебютный роман» – за книгу «Дорога отчаяния» («Desolation Road»). В 1992 году Макдональд завоевал премию Филипа К. Дика за роман «Король утра, королева дня» («King of Morning, Queen of Day»). Другие его книги: романы «Побег на „Синей Шестерке“» («Out on Blue Six»), «Сердца, руки, голоса» («Hearts, Hands and Voices»), «Терминальное кафе» («Terminal Caf'e»), «Жертвоприношенье дураков» («Sacrifice of Fools»), «Берег эволюции» («Evolution’s Shore»), «Киринья» («Kirinya»), «Экспресс Apeca» («Ares Express»), «Киберабад» («Cyberabad»), «Бразилия» («Brasyl»); сборники: «Имперские сны» («Empire Dreams»), «Чужие языки» («Speaking in Tongues»), «Кибера- бадские дни» («Cyberabad Days»). Роман «Река богов» («River of Gods») стал в 2005 году финалистом сразу двух премий: «Хьюго» и премии Артура Ч. Кларка, а повесть, взятая из него, «Маленькая богиня» («The Little Goddess»), вошла в шорт-лист «Хьюго» и «Небъюлы». В 2007 году Макдональд получил премию «Хьюго» за повесть «Супруга джинна» («The Djinn’s Wife»), затем премию Теодора Старджона за рассказ «История Тенделео» («Tendeleo’s Story»), а в 2011 году – мемориальный приз Джона В. Кэмпбелла за роман «Дом дервиша» («The Dervish House»). Самая новая его книга – захватывающий роман в жанре «янг-эдалт» «Странник между мирами» («Planesrunner»)[29].

Родившись в Манчестере в 1960 году, Макдональд провел большую часть жизни в Северной Ирландии, а сейчас живет и работает в Белфасте. Его сайт: www.lysator.liu.se/~unicom/mcdonald/.

Здесь он переносит нас на колонизированный Марс будущего, где терраформирование затянулось на несколько поколений, копаюшщх настоящую огромную дыру.

Таш прекрасно разбиралась в ветре. Она знала множество его мелодий: иногда он пел флейтой между труб и магистралей; иногда гремел среди опор и кабельных стоек, словно тамбурин, а то снова рыдал предсмертным стоном из порталов турбин, визжал песком за ирисовыми диафрагмами окон, когда начинались недели пыльных бурь поры равноденствия. От рельсов и вагонеток погрузочной линии ветер улетал с завываниями хора демонов, а от ковшей отскакивал, треща и выстукивая так, что ей мерещились крохотные заводные ангелочки, мечущиеся взад и вперед по сотням километров конвейерных лент. Вихри сезона ураганов с визгом врывались в метеоритную котловину Изиды, мертвую уже миллиарды лет, когтя карнизы и фронтоны Западного Диггори, вгрызаясь в многоярусные крыши так свирепо, что Таш боялась: все немедля сорвется и улетит, кувыркаясь, в недра Большой Дыры. Хуже этого ничего не было. Все умерли бы страшно: глазные яблоки, пальцы и губы взорвались бы, щеки полопались бы багровыми венами. У нее бывали кошмары, когда ей виделись мгновенно сорванная крыша, и открытое небо, и воздух, уносящийся прочь с воем оглушительного выдоха. Затем глаза лопались. Она представляла себе этот звук. Два тихих влажных хлопка. Потом близ-брат Ночи сказал ей, что она не сможет услышать, как лопаются глаза, потому что воздух будет очень разреженным, и вообще вся эта история – просто легенда, сочиненная вредными дедобабками и субтетками, которым нравится пугать дочетырехлеток. Но Таш это внушало мысли о том, как хрупок Западный Раскоп и все три остальных участка Большой Дыры.