Лучше, чем идеально

С Бесконечной Любовью,

Элизабет Уортингтон (твоя бабушка).

Эштин права… Моя бабушка умирает. Она не уточнила, какой ей был поставлен диагноз. Мои мысли кружатся в водовороте предположений. Он должен быть плохим, раз она не назвала его. Не удивлюсь, если это рак легких, как и у моей мамы. Мама была одной из тех немногочисленных невезучих людей, у которых обнаружили рак легких, даже притом, что она ни дня в своей жизни не курила. Полагаю, следует винить наследственность и окружающую среду.

Или может у бабушки рак поджелудочной железы, который является смертным приговором любому, кому был вынесен. Или какое-нибудь ужасное, изнуряющее заболевание, о котором тоже тяжело говорить.

Дерьмо, теперь я не могу перестать думать об этом.

Большинство подростков, наверное, в настоящий момент были бы уже в самолете, устремляясь в сторону своей больной бабушки. Но у большинства подростков бабушка не Элизабет Уортингтон, знаменитая тем, что считает, будто ее социальное положение это то, перед чем надо преклоняться и к чему нужно стремиться. Я уверен, сейчас она понимает, что ее кровь не голубая, и что ни за какие деньги не купишь здоровье.

Я читаю письмо еще два раза, перед тем как положить его назад в конверт и посоветовать себе забить на него. Я почти жалею, что прочитал его. Это все Эштин виновата. Если бы не она, у меня бы не возникло чувство вины. Мне нужно успокоить свои мысли, иначе я буду думать об этом всю ночь.

Один человек способен отвлечь мои мысли от этого письма.

Эштин находится в своей спальне перед ноутбуком. Ее комната отделана в розовом цвете, на стенах изображены цветы. На ее кровати даже есть маленькая плюшевая колибри. Над ее столом постер «Чикагских медведей» и фотография восемь на десять дюймов некой Кейти Кэлхун, одетой в техасскую футбольную форму.

Это самая девчачья комната, в которой я когда-либо был. Уровень моего тестостерона снижается.

Она резко поднимает голову от компьютера.

— Это шутка, правда?

— В какой-то степени, — я откашливаюсь и опираюсь об комод. — Я просто хотел сказать тебе, чтобы ты была готова сегодня к семи вечера.

— Для чего?

— Ты проиграла, помнишь?

— Да, но скажем так, я не считаю честным то пари, потому что ты сказал, что это письмо было приглашением в Олимпийскую сборную по синхронным прыжкам на батуте. Ты солгал.

— Это не имеет значения. Ты сказала, что нет никакой сборной по Олимпийским синхронным прыжкам на батуте, а я поспорил, что есть. Это скучно, Эштин. Ты проиграла. Сегодня вечером пришло время платить. 

Глава 26

Эштин 

Я сижу в своей комнате и смотрю на часы. Сейчас шесть тридцать. Я не собиралась потакать Дереку и идти на это «несвидание», но я не хочу, чтобы он думал, что я уклоняюсь от своих обязательств по сделке. Дерек, вероятно, ожидает, что я принаряжусь, но он быстро поймет, что это не тот случай.

Я уверена, что у меня меня мешки под глазами, и выгляжу я дерьмово, потому что практически не спала прошлой ночью, идеально для нашего с Дереком «несвидания». Для завершения образа я направляюсь в ванную комнату, чтобы взять резинку для волос и собрать их наверх... и натыкаюсь на Дерека. Он бреется, склонившись над раковиной... с обернутым вокруг талии полотенцем.

— Ты не запер дверь, — я прикрываю глаза рукой, чтобы не смотреть на его невероятно сексуальное полуобнаженное тело.

— Это ты так оделась для сегодняшнего вечера, Лапочка? Спортивные штаны и футболка?

Я держу руку перед глазами:

— Да.

Слышу, как он споласкивает бритву в раковине.

— Сексуально.

— Я старалась выглядеть сексуально.

— Эштин, посмотри на меня.

— Зачем? — в животе ощущается покалывание, из-за того, что он так близко и на нем только полотенце, демонстрирующее его «V», и я пытаюсь держаться подальше, хоть и не хочу. — Ты, наверное, хочешь подтянуть свое полотенце, оно падает.

— Оно не падает, разве что ты его сорвешь.

— Как хочешь, — я убираю руку от глаз. — Думаю, у тебя проблемы с самооценкой.

— Проблемы с самооценкой? — он искоса смотрит на меня, затем фыркает: — Угу, ладно.

— Дерек, — произношу я ласковым женственным голосом. — Принятие — первый шаг к выздоровлению.

— Я не утверждаю, что у меня нет проблем, но не с самооценкой. Я рад, что ты снова стала самой собой. Если ты хочешь постоять здесь и понаблюдать, как я бреюсь, то у меня возражений нет. Это в любом случае поднимет мою самооценку, которой ты похоже думаешь мне недостает.

— Я не хочу наблюдать за тобой, Дерек. Мне нужна резинка для волос, — я тянусь мимо него и вытаскиваю ее из шкафчика. Свежий запах его чистой кожи, смешанный с какой-то туалетной водой, которой он пользуется, обволакивает мои чувства. Мне хотелось бы, чтобы он не принимал душ, словно готовясь к настоящему свиданию. Это не настоящее свидание. Это долг по проигранному пари.

— Может, намекнешь куда мы собираемся? — спрашиваю я его, чтобы приготовиться к худшему.

— Неа. Ты любишь сюрпризы?

Для меня было сюрпризом, когда мои родители объявили, что разводятся. Для меня было сюрпризом, когда моя мама собрала вещи и уехала. Для меня было сюрпризом, когда Брэнди исчезла вместе с Ником. Я посмотрела на него с абсолютно серьезным выражением лица.

— Нет. Определенно. Нет.

— Очень жаль, — он приподнимает бровь и ехидно улыбается, — я люблю сюрпризы.

Я закрываю дверь и возвращаюсь в свою комнату, чтобы дождаться семи часов, когда придет пора спуститься вниз на «несвидание».

Когда я через десять минут спускаюсь в гостиную, моя сестра вместе с Джулианом играют в какую-то карточную игру. Дерек, по-видимому, в своей комнате, обдумывает способ, как сделать мою жизнь несчастной. Он не знает, что я к нему чувствую... он не может знать, что я к нему чувствую. Скрывать свои настоящие чувства будет очень сложно, поэтому я, насколько смогу, должна сорвать наш сегодняшний вечер.

— Дерек сказал, что вы куда-то уходите, — говорит Брэнди. — Это так мило, что вы ладите друг с другом. Выглядит так, словно вы начали заново, мне это нравится.

Я киваю:

— Угу.

Моя сестра возбужденно хлопает в ладоши:

— В чем ты пойдешь?

Я показываю на свои спортивные штаны:

— В этом.

— Ох, — произносит она, растерянная из-за того, что я выбрала что-то настолько повседневное. — Мм... хочешь одеть что-нибудь из моего?

— Неа. Это прекрасно подходит. Мне так удобно.