Лучше поздно

– По классу А?
– возбужденно сглатывает Джоэл, и в блеклых глазках загораются похотливые огоньки, а я отворачиваюсь, боясь, что не удержусь и тресну эту гадину.

– Ну да, только смотри, особо не калечь - он нам еще нужен. Можешь сломать несколько ребер, ну и там… обычный набор, не мне тебя учить. Обмочится или обделается - никаких очищающих заклятий, пусть поваляется до завтра в собственном дерьме. Пить не давать. Завтра зайду проверю. Можешь отправляться, я немного задержусь - нужно закончить с Поттером.

Аврор продолжает что-то еще говорить, обращаясь уже ко мне, но я, не вслушиваясь, не отрываю взгляда от высокой тонкой фигуры в черном. Джоэл уже ухватил его за руку, приготовившись аппарировать, но я еще могу успеть увидеть его лицо - если он успеет обернуться…

Успел. Секундное видение - спокойное ясное лицо в рамке черных с серебром волос, струящихся по плечам. До свидания, профессор… хотя правильнее, наверное, было бы «прощайте».

– Да что с вами такое, Поттер, приворожил он вас, что ли?
– раздраженный голос Блэкстона сверлом ввинчивается в мозг.
– Вы хоть что-то расслышали из того, что я сейчас говорил?

– Нет, - равнодушно отвечаю я.
– Но суть мне тем не менее ясна. Я отстраняюсь от задания, так? И, наверное, от работы тоже, - я не пытаюсь изображать равнодушие, мне действительно все равно, но аврор, похоже, счел мое безразличие показным, и резкий тон немного смягчается.

– Ну, учитывая, что это ваш первый прокол, до такого не дойдет, но от задания вы на самом деле отстраняетесь, - произносит он чуть снисходительнее.
– Вы ведь понимаете, что провалили его в самой существенной части, и не просто провалили, а, можно сказать, сделали это с блеском. Вы что, и правда что-то чувствуете к этой мрази?.. Хотелось бы все же думать, что виной всему ваша молодость и излишняя внушаемость, ведь так?

– Да, наверное, - безучастно киваю я в ответ на настойчивый пристальный взгляд - что-то объяснять и доказывать нет ни сил, ни желания… да и было бы кому. А то, что я чувствую к Снейпу, - вообще не его дело. От работы, значит, не отстранят… хорошо… значит, смогу передать вино. Или… нет, никаких «или». Лучше настроиться на худшее - так его будет легче потом пережить.

– Так что в понедельник утром явитесь ко мне, - деловито говорит Блэкстон, завершая воспитательный процесс.
– Я назначу вам взыскание, и когда вы отработаете его, будем считать, что с этим неприятным эпизодом покончено. И вот еще что, Гарри…

Видимо, зря я счел воспитательную беседу завершенной. Но я пересиливаю себя и не отстраняюсь, когда широкая короткопалая рука аврора ложится мне на колено - лучше не злить его сейчас, чтобы завтра я смог что-то сделать для Снейпа. Что?.. Я не понял, о чем он меня просит?!..

– Да, Гарри, ты не ослышался, - опять этот омерзительный отеческий тон.
– Я прошу тебя подумать о Снейпе. Хорошенько подумать о том, кем он в действительности является. Вспомнить издевательства, которым он подвергал тебя в школе, то, как он, будучи двойным агентом, много лет обманывал Дамблдора, как в конце концов убил его, как предал своих соратников по Ордену. Что бы он там тебе ни наговорил, это - его истинное лицо. И хотелось бы верить, что, осознав это, ты сможешь избавиться от своей унизительной зависимости. Договорились? Подумаешь?

– Да, сэр, - выговариваю я беззвучно.
– Я могу идти?

– Идите, - вздыхает аврор.
– Вам проще будет аппарировать прямо отсюда. Да, до понедельника освободите комнаты для… - но последних слов я уже не слышу.

Я не помню, как преодолеваю путь от хогвартских ворот до замка. Кажется, со мной кто-то здоровается… я машинально киваю в ответ… и вспоминаю, вспоминаю…

Издевательства, которым он меня подвергал?.. Насмешки, взыскания, несправедливо снятые баллы - все это сейчас кажется таким незначащим, мелким, ребяческим… а вспоминаются почему-то совсем другие моменты - то, чему я не придавал значения, что упорно отказывался замечать, не желая видеть в Снейпе ничего хорошего.

… Первый курс - и Снейп, непривычно вежливо поздоровавшись, со странной кривой усмешкой советует нам быть осторожнее - и в тот день я впервые столкнулся с Волдемортом…

… Второй курс… Джинни в Тайной комнате - и, услышав об этом, Снейп с силой стискивает спинку кресла, пытаясь сдержать потрясение и гнев…

… Четвертый курс - и в подтверждение слов Дамблдора он задирает рукав мантии и сует под нос Фаджу Черную метку - при Сириусе, при мне, при всех…

… Пятый курс - и он дает Амбридж фальшивый Веритасерум… хотя даже напои меня старая жаба настоящим, никто не пострадал бы, потому что я все равно не смог бы выдать ей адрес дома, где скрывался Сириус…

Это совсем другой Снейп - не тот, каким я привык его представлять. Этот Снейп не предал бы Дамблдора и… соратников по Ордену. Зато он поразительно похож на человека, с которым я провел шесть дней здесь, в подземельях - и о котором мне совершенно точно известно, что предал.

А Малфой утверждает, что он разговаривал с портретом Дамблдора - о чем?!

А школьников защищал от Пожирателей, как мог.

А для Макгонагалл, которую должен ненавидеть по определению, сварил Снотворное зелье.

Истинное лицо?.. Я с ума сойду до завтра, и расспрашивать Дамблдора будет просто некому.

– Гарри, осторожнее!
– кто-то дергает меня за руку, и я понимаю, что уже в холле и точно врезался бы в колонну, если бы не Макгонагалл.

– Откуда ты? Что-то случилось?
– директриса встревоженно заглядывает мне в лицо и, понизив голос, спрашивает:

– Что-то со Снейпом?

– Да, - глухо отвечаю я и по ее изменившемуся лицу понимаю, что она вполне оценила мое состояние и, возможно, даже поняла причину. Ну и пусть. У меня просто нет сил притворяться, что все в порядке. И я не обижусь, правда, не обижусь, если она отвернется и больше ни о чем меня не спросит. Честное слово, так будет даже лучше - не знаю, как я выдержал бы ее презрение, которое она, конечно, не сможет скрыть, узнав всю правду…

– Бедный мой мальчик, - очень тихо произносит Макгонагалл. Я потрясенно вскидываю глаза, но на знакомом до мельчайшей морщинки лице нет ни презрения, ни отвращения.
– Пойдем, - она решительно берет меня за руку, как маленького.
– Пойдем наверх, ты успокоишься, все расскажешь… все, что сочтешь нужным, конечно… и мы посмотрим, что можно сделать.

… И потом они забрали его, - последние слова даются с трудом, и я, сглотнув, умолкаю, не решаясь поднять на директрису глаза. Рассказ был недлинным, многое я, разумеется, опустил, но она слишком хорошо меня знает, чтобы не понять даже то, о чем я умолчал. Правда, теперь я уже не так отчаянно боюсь ее реакции, но так не хотелось бы увидеть на этом лице разочарование. Но она, кажется, не разочарована. Кажется… кажется она действительно мне сочувствует, хотя и смущена, похоже, не меньше моего.

– Хорошо, что ты решился рассказать, - негромко говорит она, и я, пользуясь тем, что она отвернулась, быстро вытираю глаза.
– Если ты думал, что я буду тебя осуждать… Гарри, ты совершеннолетний, и только тебе решать, с кем… кхм… строить отношения… хотя, не скрою, я удивлена, что именно ты… кхм… неважно. Но в этом случае… прости, не хотелось бы тебя обидеть… но ты ведь не можешь не понимать, что у вас с ним…

– Нет будущего, - прерываю я ее.
– Я знаю… просто больше не смог врать ему и себе. А что… именно я - думаете, я этого хотел? Думаете, я обрадовался, когда понял, что к нему чувствую? Думаете, я не говорил себе, что никогда себе не позволю… - задохнувшись, я умолкаю, и Макгонагалл крепко сжимает мою руку. Слава богу, она ничего не говорит, и через какое-то время, почувствовав, что снова владею голосом, я хрипло продолжаю: