Лучший частный детектив

* * *

Сомнения то накатывали, то отступали. После звонка Ражнёву сегодня Вера впервые открыла почту. Надо признаться, сначала сообщение об исчезновении Егора не слишком тронуло. Да, отношения с отцом у него напряжённые. Вот и пропадает парень. Пусть старший Корсунский поволнуется за сына, ему полезно. Возможно, он именно такой реакции отца и добивается…

Она отправила сообщение Лике, что добралась хорошо, поблагодарила за содействие. Затем, потягиваясь, начала читать послания, напевая что-то бодрящее…

…И вдруг музыкальная пауза резко прервалась… громким возгласом удивления.

— О-ох! — будто что-то упало на пол. — Ничего себе!

— Ну что там ещё? Бритни Спирс вышла замуж за Снежного человека? — Борис появился в дверном проёме, но при виде Вериной озабоченности улыбка сползла с его лица. Вера смотрела на экран округлёнными от удивления глазами.

— Посмотри, Борис. Валентина Дмитриевна, ну, я тебе рассказывала про неё, выслала мне фотографию Александры Корсунской в юности. Она, фотография то есть, у неё сохранилась. Вот она. Ужас. Это…это…же, — не в состоянии выразить мысль, журналистка тыкала пальцем в фотографию, и вместо слов у неё выходило что-то вроде мычания.

Борис уставился на снимок, с которого на него смотрела юная девушка.

— Ну и что тут ужасного? Довольно симпатичная барышня.

— Это же… это… — Вера не могла это выговорить, и Борис в недоумении ушёл на работу.

Глава IV

Женщина сидела у окна, и вся её поза словно кричала об одиночестве. Опущенные плечи, осунувшееся лицо, поддерживаемое сомкнутыми в замок руками, и стеклянный взгляд… Зеркало, отразившее этот горестный образ, словно специально загородилось от него вазой с цветами. Правда, розы уже были увядшими. Букет был куплен неделю назад. Из ярко-жёлтых цветы превратились в жухлые бесцветные комочки. Коснувшись пальцем мятой розы, она с интересом стала наблюдать, как один за другим, сухие лепестки попадали на стол…

Поежившись, словно от холода, и поправив сползший синий плед, налила себе водки в обычный стакан, выпила залпом.

Письмо от этой несчастной женщины её не просто разжалобило, оно всколыхнуло самые сокровенные чувства, воспоминания. Она написала комментарий, по просьбе этой назойливой журналистки, довольно жёсткий, но справедливый.

Да, у неё был сегодня повод выпить. Но об этом никто не должен знать. Психолог, как учитель, является к страждущим непогрешимым, всегда довольным и бодрым, радостным и счастливым.

Вот вчера к ней приходила мамаша со своим великовозрастным сыном. Нет у 22-летнего парня ни цели, ни интереса, ни желаний. «Диагноз» налицо — отсутствие какой бы то ни было мотивации к жизни. Всё больше и больше появляется таких молодых людей, с необъяснимой грустью на безучастном лице. Просто эпидемия какая-то…

Юноша сидел и молчал, никак не реагируя на многословие своей обеспокоенной матери. Этим безразличием он сильно раздражал. Обычно понимающая и такая спокойная на сеансах, она уловила это монотонное, словно вибрация стоматологического сверла, чувство раздражения. Правда, парень пару раз хмыкнул в сторону матери, тем самым обозначив бесполезность консультации и бессмысленность всего и вся. Затем и вовсе, как-то невыразительно махнув рукой, встал и вышел из кабинета. Приходилось делать усилия над собой, чтобы раздражение не вышло наружу.

И в чём тут дело? Сразу нашёлся ответ — «Отсутствие страданий». Душа этого юнца ещё не плакала, в ней не происходило никаких реакций, она не расцвечивалась огнями радости и не переполнялась чувством безвозвратной утраты. Ведь всё теперь может протекать в режиме онлайн, стоит лишь нажимать на послушные кнопки, и вот ты бог и царь в своём виртуальном мирке. Здесь добиваешься многого, возвышаясь в своих глазах, а неудачи не столь трагичны, ведь о них кроме тебя никто не знает…

На столе лежала вчерашняя газета, одна из новостей которой была обведена карандашом.

«Задержан подросток, убивший своего отца. Причиной тому послужила любимая компьютерная игра, в которой герои дерутся на топорах, мечах, молотах и др. Родители не знали, как побороть страсть 14-летнего ребенка к виртуальному миру и лишили его возможности играть в «Готику», отобрав клавиатуру. Отец спал, сын зашёл в комнату и ударил его по голове кувалдой несколько раз. Проснувшуюся мать заставил вернуть клавиатуру, угрожая разделаться таким же образом и с ней. После спокойно закрылся в комнате и начал играть…».

Женщина ещё раз пробежала глазами газетные строки и произнесла: «Такими проще управлять. Следует лишь знать, на какие кнопки подсознания нажать. И с какой целью…».

Она сняла с полки фотографию мальчика, машинально пальцем стёрла пыль с чёрной рамки и примкнула к портрету губами. Слёз не было. Их не было давно. Высохло горькое озеро скорби. Тупая сердечная боль всё чаще являлась вместо тихой слёзной печали. Силы ей давала лишь цель, к которой она безустанно стремилась…

* * *

Ожидание всегда терзает душу. Тем более ожидание с неизвестным исходом. Вера отправилась в больницу, теперь она торопилась.

При входе в лечебницу она обратила внимание на санитарку, которая поливала цветы, стоящие на подоконнике.

— Здравствуйте. Был ли у вас здесь парень?

— Какой парень? — женщина, не понимая, о ком идёт речь, часто заморгала.

— Ну, молодой такой, симпатичный, лет двадцати-двадцати двух. Егор Корсунский… зовут.

Полистав книгу посетителей, санитарка произнесла:

— Не-а. Никого не было. А вы ведь… журналистка, бывали уже у нас, я помню.

— Да, Вера Валуева меня зовут.

— Вы-то мне и нужны… — женщина вдруг поменялась в лице и перешла на шёпот.

— Зачем?

— Ну не в милицию же мне обращаться…

— А что случилось-то?

Вместо ответа она, посмотрев по сторонам, указала на расположившуюся в дальнем углу коморку, открытый дверной проём которой гордо демонстрировал полки с уставленными на них порошками, вёдрами и другой бытовой утварью.

…В тесной комнатке женщина присела, облокотившись на край втиснутого сюда каким-то образом стола.

— Понимаете, я санитарка, давно здесь работаю. Но такое… Это впервые. Так вот… вчера…

Она рассказала, как случайно подслушала разговор врачей. Они ругались. Вернее, сначала на повышенных тонах что-то объясняли друг другу. Речь шла о больной Глаголевой.

— Сама я давно заметила, что девушку здесь держат как невольницу.

— Как это? — не поняла Вера.

— Ну, Наталья Николаевна девчонку ввела в транс этот, а вывести, как бы… забыла. Так вот доктор ей и говорит, что, мол, это нарушение методики. А она как завопит: «Я здесь автор, а не вы! Требую мне не мешать!». Он ей — «Читал я вашу методику, не впервые на свет родился. Нарушаете…как её…этику. Нельзя экспериментировать на девчонке. Пора выводить из транса-то этого!» В общем, шумели, даже до оскорблений дело дошло. Карьеристкой он её назвал.