Лучший частный детектив

Однажды мне пришлось в обеденный перерыв выехать по делам в налоговую инспекцию моего района. Возвращался я по одной из оживлённых улиц, примыкающих под прямым углом к проспекту. На светофоре загорелся красный свет, и я остановился. Каково же было моё удивление, когда, осматривая перекрёсток, я увидел неподалёку сидящего на бордюрном камне, отделяющем проезжую часть от тротуара, Бегущего Человека. Не обращая внимания на окружающих людей, на машины, он увлечённо читал газету. Сзади раздались сигналы нервных водителей. Я вынужден был прервать своё наблюдение. Автомобиль мягко тронулся с места, и в этот момент сидящий на тротуаре поднял голову. Наши взгляды встретились. На меня смотрели холодные глаза определённо разумного существа.

Я был уверен в этом по той причине, что как-то мне пришлось с небольшой разницей во времени заглянуть в глаза человека, лишённого рассудка, и в глаза щенка таксы. Не напрасно говорят, будто глаза — это зеркало души. Так вот, в первом случае я увидел пустоту, а во втором — то, что назвал бы примитивным, может быть, но всё же разумом, отзвуком зачатка души, данной Богом.

Я вернулся домой, но работа, как это иногда случается, больше не задалась. Из памяти не уходила сцена у светофора: движущиеся машины, люди и провожающий меня взглядом человек, сидящий у самой дороги. Интересно, по какой причине судьба столкнула меня с ним? Я по натуре фаталист, то есть не верю в случайные совпадения, но абсолютно убеждён в том, что происходящее с нами сегодня — это неизбежный результат цепочки жёстко связанных событий, случившихся в прошлой жизни, и не только моей. И где-то там, в далёком прошлом, находились истоки сегодняшней встречи у перекрёстка.

Впервые я увидел Бегущего Человека в начале проспекта, там, где совсем недавно был сооружён пешеходный мост. С него, облокотившись на перила, было удобно наблюдать за тем, что происходит вокруг. Я оставил машину неподалёку и занял наблюдательную позицию, надеясь увидеть знакомую фигуру на разделительной полосе, которая проходила прямо подо мной.

Было начало октября. Вечерело. Красноватое солнце садилось за холмы, заливая окрестности неярким светом. В его лучах необыкновенно красивым казался городской пейзаж правобережья с его набережной, башнями новостроек, золотыми куполами церквей и зелёными пятнами парковых зон. Поток машин на проспекте напоминал два рукава реки: один, движущийся в мою сторону, был наполнен ярким светом фар, другой — красными фонарями, убегающими в сторону центра.

Он возник внезапно, когда я уже собрался уходить. Человек с раздвоенной на конце палкой неторопливо бежал по разделительной полосе. У перекрёстка он остановился и медленно повернул голову в мою сторону. Расстояние между нами было слишком большим, чтобы я мог видеть его глаза. Но зато мне отчётливо было видно, как он протянул свою палку в моём направлении, потряс ею, словно пытаясь пригрозить, затем повернул направо, пересёк проспект и скрылся между домами.

Я быстро сбежал по ступеням перехода и устремился за ним. За крайним домом у «Макдоналдса» было многолюдно, дороги уходили в разные стороны, и невозможно было определить, по какой из них скрылся безумец. Мне ничего не оставалось, как сесть в машину и уехать прочь. Но я дал себе слово, что узнаю всё, что связано с этим человеком и, прежде всего, так ли он ненормален, как это кажется окружающим.

По сути, то, чем я собирался заняться, являлось самостоятельным детективным расследованием. Вторжение в чужую жизнь без санкции специальных органов всегда незаконно и даже опасно, поскольку должно вызывать естественное противодействие со стороны исследуемого лица. Все мы существуем под прикрытием мнимой уверенности в том, что наша собственная вселенная, существующая в сознании, недоступна взглядам со стороны. И стоит только усомниться в этой безопасности, почувствовать, что кто-то пытается вторгнуться в наш внутренний мир, как мы моментально становимся на защиту своего права на личную жизнь. Причём в зависимости от ситуации и особенностей характера человека, эта защита может носить достаточно агрессивный и даже опасный характер.

Понимая всё это, я решил быть крайне осторожным и по возможности деликатным, если только последнее определение можно было употребить в данном случае. Начать я решил с визита к психиатру.

2

Большой город всегда связан с наличием стрессовых ситуаций в жизни человека. И далеко не каждый в состоянии справиться с ними самостоятельно. Для этих целей в последние годы появилось довольно много частных кабинетов, где можно было получить психологическую поддержку. Мне она никогда не требовалась — я, слава Богу, сам решаю свои проблемы, но меня всегда интересовало то, как должен выглядеть человек, перед которым посторонние люди готовы показать изнанку собственной жизни. Каким он должен быть? Насколько при этом уровень его интеллекта и культуры должен превышать мой собственный? Лично для меня непростые вопросы, на которые я по сей день так и не смог отыскать приемлемые ответы. Те же психологи, с которыми меня случайно сталкивала судьба, вызывали скорее недоумение, чем желание раскрыть перед ними душу. Впрочем, мне нужен был психиатр, а не психолог, а это несколько иной аспект изучения человеческого сознания.

Просмотрев в газете ряд объявлений, я, в конце концов, остановился на одном из них. В нём сообщалось, что доктор медицины Орест Павлович Бенедиктов, специалист в области психологии и психиатрии, принимает по такому-то адресу с восемнадцати до двадцати часов по средам и пятницам. Всезнающий Google подтвердил квалификацию профессора Бенедиктова и, кроме того, предложил список написанных им монографий и учебников.

Меня привлекли в этом человеке не столько учёная степень и удачное сочетание имени, отчества и фамилии, сколько то, что он практиковал в области психиатрии. Всегда для ускорения и положительного завершения дела лучше обратиться к профессионалу, чем пытаться самому разобраться в сложной проблеме, тем более в такой, которая связана с внутренним миром человека. Я набрал номер, значащийся в объявлении, и договорился с ассистентом о встрече на завтра.

Офис профессора Бенедиктова находился в одной из башен торгово-развлекательного комплекса, расположенного у моста в центре города. Аренда помещений здесь стоила недёшево, поэтому можно было предположить, что дела у доктора медицины шли неплохо. На звонок дверь открыла симпатичная девушка в белых брюках и такой же кофточке с зелёными вставками. На бейдже значилось: «Виктория». Приветливо улыбаясь, она пригласила войти, предложила кофе и сказала, что Орест Павлович примет меня вовремя. Кофе был неплох, из скрытых колонок лилась ненавязчивая мелодия, а девушка за столом приятно оживляла умеренно строгий интерьер помещения.

Доктор Бенедиктов оказался ухоженным мужчиной лет шестидесяти. Короткая причёска практически не тронутых сединой волос, умный взгляд серых глаз за стёклами очков в тонкой оправе, в меру жёсткие черты лица. Он встал из-за стола при моём появлении и приветливо улыбнулся:

— Добрый день! Прошу садиться!

— Добрый день! Спасибо!

Я сел в удобное кресло напротив. Хозяин кабинета занял свое место и представился. Я в свою очередь назвал себя.

— Чем могу служить, Игорь Александрович?

— Да, собственно, Орест Павлович, мне нужна ваша консультация, как эксперта в области психиатрии.

— У вас проблемы по этой части?

— Нет. Слава Богу, нет.

— Это уже хорошо. Спрашивайте, я к вашим услугам.

Я задумался, подыскивая подходящую форму вопроса, и, наконец, произнёс:

— Орест Павлович, скажите, пожалуйста, безумие может быть временным? То есть я хочу знать, может ли человек быть безумным большую часть суток, а, скажем, четыре часа пребывать в нормальном состоянии или близком к нему?

Профессор удивлённо поднял брови:

— Непростой вопрос… Я могу знать, почему вы интересуетесь этим?

Я коротко улыбнулся:

— Видите ли, моя профессия — журналист. Я работаю на удалённом доступе по контракту с различными изданиями, то есть являюсь фрилансером, как сейчас принято говорить. В настоящее время меня по определённым причинам интересует тема человеческого безумия, по которой я и хотел бы получить консультацию у вас как специалиста в этой непростой сфере знаний.

— Ну, хорошо… Скажите, а вы когда-нибудь задумывались о том, что такое «безумие» вообще?