Лучший книжный парень

Не говори «мой член», Люк.

— Моя шея. Вот это место. — Я поглаживаю кожу в ложбинке на шее. — Я растекусь словно воск, если ты немного поиграешь там. — Она даже не вздрогнула, когда я сказал «ты».

— Это одно из моих любимых мест. И еще мне, как ни странно, нравится ключица. А где еще? — Мы совсем перестали задавать вопросы по очереди, но мне нравится видеть, как она спрашивает все, что приходит в голову. Такая смелая.

Я тоже чувствую себя слишком осмелевшим, поэтому приподнимаю футболку, чтобы показать ей, и не могу отрицать, что тихий вздох, который срывается с ее губ, тешит самолюбие.

— Не обращай внимания на то, что моя спортивная фигура — это далекое воспоминание, но вот эти места по бокам действительно чувствительны.

— Ох, заткнись, ты выглядишь великолепно. — Она грызет костяшки пальцев, и я уже собираюсь опустить рубашку, когда она спрашивает: — Можно мне…? — но обрывает себя на полуслове.

Наблюдать за тем, как она сдерживается — настоящая пытка, и я отчаянно хочу узнать, что она хочет сказать.

— Что тебе можно?

— Можно мне потрогать тебя там? — Блядь. У меня перехватывает дыхание.

— Конечно.

Она подползает ко мне по дивану, и я откидываюсь на подлокотник, прижимая футболку к груди. Кара протягивает ко мне руку, и, клянусь, я вот-вот взорвусь, когда она нежно проводит пальцами по моему животу. Я закрываю глаза, когда она прослеживает дорожку волос к моему паху, но как только я думаю, надеюсь и молюсь, что она собирается запустить пальцы за пояс моих джинсов, она отстраняется и снова увеличивает расстояние между нами.

— Извини, у меня что-то вроде наклонности к животам после прочтения книг «Короли льда». Ну, ты скоро поймешь. — Она кивает на книгу, которую я оставил на обеденном столе.

— Не стоит извиняться. — Я с трудом сглатываю и снова опускаю футболку, радуясь, что колени укрыты одеялом. Мне нужно успокоиться, сказать своему члену, чтобы он перестал смущать меня, но я не хочу, чтобы эта игра заканчивалась. Мне нужно знать, что ее заводит, что ее отталкивает, чего она желает, все ее самые сокровенные фантазии. И я получаю удовольствие, что чертовски здорово после долгих лет страданий.

— Как насчет, быстрого раунда?

— Конечно. — Она садится немного прямее и кашляет, приходя в себя.

— Как ты относишься к связыванию? — спрашиваю я.

Глаза Кары расширяются, а рот приоткрывается от шока:

— Вау, хорошо, начали. Эм, да, может быть, немного, не уверена, насчет всех этих подвешиваний к потолку.

— С завязанными глазами?

— Да, это очень сексуально. А ты?

— Никогда этого не делал, но, по-моему, звучит забавно. Порка?

— Хммм, немного, если будет подходящее настроение. Удушье?

— Боже, нет. Тебе это нравится? — мне противна сама мысль об этом. У меня от этого мурашки по спине.

— Нет, это не для меня, но моя подруга Хэтти говорит, что в наши дни это нравится многим парням. Я не возражаю против крепкой, собственнической хватки в другом месте, — она поглаживает кожу на шее, переходящей в плечо, — или, когда ты держишь меня за лицо, это нормально. Мне нравится, когда меня слегка дергают за волосы, просто от отчаяния, а не из желания сделать больно. Это трудно объяснить. — Она рассеянно наматывает волосы на пальцы, и это заставляет мой член подергиваться.

— Метки. Укусы?

— Хм, — она надувает губы и качает головой. — Я так не думаю.

Это так горячо, что мы говорим об этом так небрежно. Кара выглядит просто великолепно, завернувшись в плед на краю моего дивана и подперев голову одной рукой. Она — воплощение того, как по вторникам мы вместе планируем, что приготовить на ужин, а по воскресеньям разгадываем кроссворд. И в то же время она — самое сексуальное создание, которое я когда-либо видел.

— Хотя в «Нарушителе сделки» есть одна сцена, где они на его яхте, и прямо перед тем, как Джейсон набросился на Арию, он кусает ее за бедра, а затем еще больше их целует, и я определенно думаю, что это было горячо. О, и вот еще что… — Она отворачивается от меня, одергивает футболку на спине и проводит рукой по своему плечу. — Прямо между лопатками. Ну знаешь, как говорят, что все в теле взаимосвязано, ну, этот кусочек определенно связан с моим… хорошим местечком, — она смеется. Этот разговор невероятен. — Если бы ты укусил меня там, я бы… — она замолкает.

Боже, я так сильно хочу прикоснуться к ней там. Провести кончиками пальцев по ее спине, покрыть ее позвоночник нежными поцелуями, посмотреть, что произойдет, когда я прикушу его зубами. Она выпрямляется, отодвигается в свой угол дивана и делает глоток вина.

— Хорошо, думаю, мне нравятся укусы. А что насчет тебя?

— Теперь, когда ты мне это рассказала, мне нравится. — Я не могу отвести от нее глаз. — А как насчет кнутов и прочего?

— В книгах выглядит лучше. Лично для меня — нет. Анальный секс? — спрашивает она так, словно это самый обычный вопрос, который можно задать человеку, с которым ты встречался всего три раза.

— Никогда этого не пробовал, и, честно говоря, меня это немного пугает. А тебя?

— То же самое. Как насчет совместного использования игрушек? — Черт возьми, каждый из этих вопросов заставляет меня трепетать.

— Этого я тоже никогда не делал, но после прочтения той сцены в «Заснеженной гостинице» я определенно заинтригован. А как насчет еды и секса?

— Блин, ни в коем случае. Грибковая инфекция проявится в любую секунду. Лучше сначала поесть, а потом заняться сексом. Или, на самом деле, лучше сначала заняться сексом, потому что я бы никогда не стала плотно ужинать, а потом прыгать на батуте, если ты понимаешь, о чем я?

Я расхохотался. Она точно знает, как поднять настроение.

— Я понимаю, что ты имеешь в виду. И секс всегда вызывает у меня зверский аппетит. Согласен, гораздо лучше сначала заняться этим.

— Соски.

— А что насчет них? — ее прямота возбуждает, и в каком-то смысле потрясающая.

— Тебе нравится, когда их трогают? — уточняет она.

— Да, разве не всем это нравится?

— Ада… — она морщится и останавливает себя. — Некоторым не нравится.

— А тебе?

— Да, определенно, — кивает она с широко раскрытыми глазами и энтузиазмом. — И они не слишком чувствительны. Ты можешь быть с ними чуть более груб. — Она сказала «ты».

— Они сейчас возбуждены? — она резко выдыхает. Черт, ситуация быстро обострилась. У меня ужасное предчувствие, что в этой игре гипотез это окажется слишком реальным вопросом.

Она тихо выдыхает «да», и я чувствую, как вся комната вокруг нас замирает.

— У тебя стоит? — Черт возьми, эта женщина меня погубит. Что за вопрос. Если бы здесь не было этого пледа, ей даже не нужно было бы спрашивать.

— Да, — признаюсь я, мой голос звучит тихо. Воздух между нами сгущается. Я чувствую, как у меня скручивает живот, словно я стою на краю трамплина для прыжка, заставляя себя сделать следующий шаг. — Тебе нравится, когда тебе говорят, что делать?