Лука Витиелло - другой перевод.

— Твоя щетина царапается, — прошептала она, а затем вновь застонала, когда я прошелся языком по ней.

— Хочешь, чтобы я прекратил?

— Нет, — прохрипела она. Я поддразнил ее клитор своей щетиной, и Ария вновь всхлипнула. Вскоре она начала толкаться назад, выставляя мне свою киску. Я распахнул ее и мягко провел языком по ее напряженному входу, пока она не расслабилась. Затем аккуратно вошел языком. Я стал трахать ее языком, пока мой большой палец дразнил ее клитор. Блять. Я просто не мог дождаться, когда вновь погружу свой член в нее. Я приподнял бедра, аккуратно толкаясь в теплый рот Арии. Она уже многому научилась, подстраиваясь под мои движения, сжимая член пальцами.

Ария напряглась, когда, наконец, достигла пика, обрушиваясь киской на мое лицо, и я подбадривающе сжал ее попку, наслаждаясь тем, как она отпускает контроль. Она прекратила сосать мой член, пока стонала и беспомощно подрагивала на мне. Я погладил ее спину и попку, прорычав:

— Развернись, принцесса. Я хочу видеть тебя, когда кончу в твой рот.

Ария слезла с меня, располагаясь на коленях между моих ног, ее щеки горели после оргазма и из-за моих слов. Она обхватила меня, а затем опустила рот на мой подрагивающий член. Я застонал от зрелища, как моя толстая головка скользит между ее розовых губ. Волосы Арии закрывали половину ее лица, но я откинул их.

— Смотри на меня, — приказал я.

Глаза Арии вспыхнули, а румянец на щеках стал ещё ярче. Я мягко направлял ее голову, задавая угол и скорость, которые хотел. Она вновь отвела глаза, но я не стал давить, зная, что ей нужно время, чтобы стать смелее. Вскоре мои движения стали хаотичными, когда я со стоном кончал. Движения Арии тоже были сбивчивыми, пока она пыталась все проглотить. Ария отодвинулась и неуверенно облизала губы. Я все ещё обхватывал ее затылок, и Ария, как уже делала прежде, прижалась к ней щекой. Она подползла ко мне, и я прижал ее к своей груди.

— У меня уже лучше получается? — спросила она с легким смешком.

Я нахмурился и взглянул на нее, но она не смотрела в ответ, вместо этого глядя на руку, поглаживающую мой живот.

— Лучше получается сосать мой член? — спросил я с ухмылкой.

Она кивнула.

— Я знаю, что я не была хороша поначалу, и, вероятно, все еще не очень... Но я хочу научиться.

— Ты идеальна, — ответил я, проводя рукой по изгибам ее тела.

Она одарила меня странным взглядом.

— Я даже близко не идеальна.

— Ария, я и не ждал, что ты - богиня секса, когда женился на тебе.

— Ты обрек себя на жизнь посредственного секса, — сказала она, приподнимая брови.

Я вновь усмехнулся.

— Все не так, как ты говоришь. Я знал, что тебе предстоит научиться, и ты сделаешь это. И я невъебически рад, что ты не ханжа, которая вечно против попробовать что-то новенькое.

— Ладно, — сказала она, расслабляясь в моих объятиях. Я поглаживал ее руку, пока дыхание Арии не углубилось, и она не уснула. Засыпать с кем-то еще и в объятиях или просто рядом было тем уровнем доверия, который казался мне почти непостижимым. Арии не составляло труда быть уязвимой рядом со мной. С другой стороны, она была не менее уязвима и когда бодрствовала. Она была в моей власти и во сне, и наяву, и знала это. Я провел большим пальцем по ее руке, затем по бедру и нежной коже живота. С легким вздохом она прижалась ко мне еще крепче, ее пальцы коснулись моего бедра, хватаясь за меня.

В такие моменты казалось, что прошла целая жизнь с тех пор, как я спал без Арии рядом с собой.

ГЛАВА 21

Чезаре ожидал меня и Маттео у входа на склад. Он позвонил мне минут десять назад, чтобы сообщить о нападении русских.

— Док все еще пытается подлатать одного из ребят, — сказал Чезаре, Его темные глаза налились кровью, когда он повел меня внутрь. Запах крови и рвоты витали в воздухе.

Глаза изучали представшую передо мной картину. Кровь покрывала пол и стены. Казалось, что русские специально облили ей все. Я прошел мимо расчлененных тел, прямиком к доктору и его помощнице, родственнице одного из Солдат. Я насчитал два трупа, но, когда подошел к Доку, удивился, что их не три. Я опустился на колени рядом с одним из своих Солдат. Он был принят лишь недавно, все еще недостаточно взрослый. Я все еще помнил, когда его принимали в члены мафии пару лет назад. Я не понимал, что Док пытался сделать, потому что на его теле не было живого места. Русские переломали в его ногах и руках каждую кость, прежде чем содрать с них кожу и вспороть живот.

— Нико, — безэмоционально произнес я.

Опухшие глаза парнишки быстро сфокусировали на мне, но тут же закрылись. Я взглянул на доктора, который покачал головой.

— Так больно... — вскрикнул он.

— Знаю, — отозвался я, мягко касаясь его плеча. Он содрогнулся, струйка крови вытекла из его рта.

Док показал мне пять пальцев.

Пять минут агонии.

Я вынул нож и придвинулся ближе.

— Я расскажу твоей семье, как храбро ты сражался. Они будут гордиться тобой, Нико.

Он слегка кивнул. Я провел рукой по его грудной клетке и разместил кончик ножа в нужном месте. Одним резким ударом я вонзил нож в его сердце. Медленно я вынул нож и встал весь в крови своего Солдата. Волна ярости затопила меня. Слишком молод, чтобы умереть.

Маттео стоял рядом со мной, качая головой.

— Братва захлебнется в крови за это.

Они будут утопать в крови и страдать не меньше, чем мои люди.

— Дай мне адреса семей, — сказал я Чезаре. Я всегда старался лично сообщать семьям моих погибших Солдат, когда кто-либо из них умирал. Они заслуживали услышать это от их Капо, человека, за которого они сражались и умирали, но мой папаша хер на это клал, так что я шел к ним вместо него.

Семья парнишки была последней в списке. Дверь квартиры распахнулась прежде, чем я успел постучать. Женщина лет тридцати стояла в дверях, а позади нее молодая девушка. Ее муж погиб два года назад, я узнал ее, и ее сын Нико вскоре же дал клятву Семье.

Она вскрикнула, стоило ей увидеть меня. Она знала, зачем я приехал. Она все еще помнила мой последний визит.

Я подошел ближе, и она отчаянно покачала головой, плача. Еще один ребенок, мальчик, показался позади нее. Ему было лет тринадцать-четырнадцать, не старше. Когда он увидел меня, его глаза расширились, а затем и лицо изменилось от ужасающего осознания.

Его мать кинулась ко мне, ее лицо исказилось от отчаяния, когда она начала ударять меня своими кулаками.

— Нет! Не Нико. Только не он тоже.

Двое ее детей застыли. Я позволил ей ударять себя

, но вскоре ее сын схватил ее за руки и оттащил.

— Мам, успокойся. Пожалуйста.

Но она не могла. Слова сожаления никогда не давались мне легко.

— Ваш сын храбро сражался.

Она слабо кивнула. Мальчик смотрел на меня, пытаясь выглядеть как настоящий мужчина, пусть в его глазах и застыли слезы.