Лука Витиелло - другой перевод.

— Семья не была такой же единой, как сейчас. — начал я, рассказывая, с чего все началось, как я стал членом мафии. Даже тогда я не испытывал чувства вины из-за убийства человека. Убийство отца вновь нарушит стабильность в Семье, если я не буду осторожен.

Ария напряженно наблюдала за мной, но без неадекватной очарованности или благоговейного страха, с которым на меня обычно смотрели во время этого рассказа.

— Тогда ты впервые убил, да?

— Да, первое убийство из многих.

Я не знал наверняка, сколько человек я убил. Не только потому, что в пылу перестрелки никогда не было наверняка понятно, чья пуля достигла своей цели - моя или Маттео, но и потому что в какой-то момент я перестал считать. Разве имело значение, сколько я убил человек - двадцать, пятьдесят или сотню?

Пальцы Арии все еще поглаживали мой шрам, но я сомневался, что она замечала это. Она была полностью сосредоточена на моем лице.

— Когда ты убил в следующий раз?

— В ту же ночь. После того, как убил того мужика, я сказал Маттео спрятаться у меня в шкафу. Он стал спорить, но я был мощнее, так что запер его там. К тому моменту я потерял уже достаточно много крови, но адреналин бурлил внутри меня, и я все еще слышал звуки выстрелов с первого этажа, так что направился туда, прихватив свое оружие. Мой отец отстреливался от двух нападавших. Я спустился по лестнице, но на меня никто даже не обратил внимания, и тогда я выстрелил в одного из них. Отец ранил в плечо второго.

— Почему он не убил его?

Ох, Ария, такая невинная.

— Он хотел выяснить у него, были ли другие предатели в Семье.

— В таком случае, что было с тем парнем, пока отец отвозил тебя в больницу?

Будто бы отец когда-нибудь прерывал свои пытки, чтобы оказать мне медпомощь и уж тем более отвезти в больницу.

— Не говори мне, что он не сделал этого.

— Он позвонил врачу Семьи, сказал зажать рану и отправился выбивать из чувака информацию.

Ария медленно покачала головой.

— Ты мог умереть. Некоторые раны нужно лечить в больнице. Как он мог так поступить?

— Семья всегда на первом месте, — ответил я. Это была правда, которой я жил. Это было тем, что мы требовали от наших Солдат и то, чему следовали я и Маттео. — Мы никогда не отвозим раненых в больницу. Там задают слишком много вопросов и впутывают полицию, это признание слабости. И моему отцу нужно было убедиться, что предатель выложит всю информацию раньше, чем ему удастся покончить с собой.

— Так ты согласен с тем, как он поступил? Ты будешь просто смотреть, как кто-то, кого ты любишь, до смерти истекает кровью, лишь бы защитить Семьи и свою власть.

Любовь.

Кто-то, кого я люблю.

Неужели Ария и впрямь думала, что я способен на любовь? Что люди, подобные отцу и мне, способны питать такие искренние чувства? Возможно, каждый ребенок рождался с потребностью любить и быть любимым, но я вырос без подобных «функций», вероятно, они были выжжены насилием, предательствами и жестокостью.

— Мой отец не любит меня. Маттео и я - лишь его гарантия сохранить власть и удержать имя Семьи на плаву. Любовь здесь ни при чем.

Ария поморщилась, отчаяние отразилось в ее голубых глазах.

— Ненавижу эту жизнь. Ненавижу мафию. Порой я жалею, что нет никакого шанса сбежать отсюда.

Мое тело напряглось из-за ее признания.

— От меня? — спросил я, отодвигая ярость и боль, которые вызвала у меня эта мысль.

— Нет. Из этого мира. Неужели ты никогда не хотел нормальной жизни? — она приподняла голову и вновь начала изучать мои глаза, выискивая в них что-то хорошее или надежду на что-то. Она должна понять, кто я, кем я всегда буду.

— Нет. Это то, кто я есть, кем был рожден, Ария. Это единственная жизнь, которую я знаю, единственная, которую хочу. Для меня нормальная жизнь все равно что жизнь орла в клетке.

Блять, я даже никогда не подумывал о нормальной жизни. Никогда не мечтал посещать колледж, иметь обычную работу. Я даже толком не знал, кем бы стал, если бы не был членом мафии. Сколько я себя помню, моей целью было стать частью мафии, встать во главе. Ничего больше не имело значения. Я закончил старшую школу скорее для видимости, и только влияние и деньги отца позволили мне обойти школьные правила из-за частых прогулов.

— Этот брак связывает тебя с мафией. Кровь и смерть будут частью твоей жизни, пока я жив, — заключил я, ненавидя то, что рушил мечты и надежды Арии, но знал, что так будет лучше.

Ария всегда будет моей, не было ни единого варианта, что я отпущу ее. Если бы она смирилась с тем, что есть, не надеясь на большее, если бы приняла брак, основанный на уважении, а не любви, тогда она смогла бы справиться с этой жизнью и связью со мной.

Мне не нравилась эта мысль, но все глупые эмоциональные фантазии были выбиты из меня, когда я был еще ребенком.

Ария кивнула, но не выглядела поверженной. Напротив, она выглядела решительной.

— Тогда так тому и быть. Я пойду туда, куда и ты, и не важно, насколько темным может быть этот путь.

И в своем фирменном стиле, такая невинная и заботливая, она пробралась сквозь еще одну стену, которую я совсем не планировал опускать, лишая меня всей чертовой решимости убедить ее на брак, основанный на уважении и комфорте. Я яростно поцеловал Арию, сгорая от всей гаммы эмоций внутри меня, большинство из которых абсолютно незнакомы и полностью неприемлемы.

Ария хотела ебанной сказки, любовной истории в духе гребанного голливудского блокбастера. И она определенно хотела заполучить это, а я не был уверен, был ли я достаточно силен, чтобы противостоять.

Ария и я спустились вместе на кухню. Был почти полдень, и я должен был встретиться в Маттео, чтобы поехать в «Сферу». Я не планировал пробыть в постели так долго, но после прошлой ночи я чувствовал необходимость быть с Арией близко так долго, как только мог.

Ромеро еще не прибыл, когда Ария залезла в холодильник в поисках продуктов, которые мы смогли бы приготовить во что-нибудь съедобное, а также сделать кофе. Мои глаза постоянно возвращались к ней. Она была одета в белый сарафан в горошек, ее волосы все еще были влажными после душа, она была босяком и напевала мелодию, которую я не знал. Она выглядела так, будто бы с ее плеч свалился тяжелый груз.

Когда чашки были полны кофе, я поставил одну рядом с Арией, которая сообразила две чашки каши с фруктами. Сделав глоток кофе, я со спины приобнял ее за талию. Ария откинулась назад, положив затылок на мою грудь, чтобы встретиться со мной взглядом.

— Выглядишь счастливой и чувствующей облегчение, — тихо сказал я.

Она с легким смешком прикусила губу.

— Так и есть.

— Почему? — спросил я тихо. Я не мог перестать касаться ее и едва сдерживался, чтобы не зарыться носом в ее светлые волосы.