Luminosity - Сияние разума

Я решила, что это глупо, и отмела эту идею, обнаружив другую причину, почему мне так не хотелось им звонить, кроме того, что никому я не доверяла так, как Эдварду. Если я приведу сюда вместо моего Эдварда кого-то другого, тогда я потеряю личный контроль над ситуацией. Дело было не просто в том, что я не считала себя вправе просить их о помощи. Скажи я им, что так считаю, тогда они бы — по крайней мере, Карлайл, возможно, не Розали, — могли подумать, что я поступаю глупо, и, конечно, могу попросить обо всём, что мне может понадобиться.

Эдвард, в противоположность им, чувствовал и вел себя как продолжение меня самой. Он даже не возразил бы против такого описания. Если Эдвард с чем-нибудь мне помогал, то у меня оставалось чувство, что я сама делала это самое “что-нибудь” — такие же ощущения у меня были по поводу того, что я сохраняю в секрете свои перемещения, хотя именно Эдвард прикрывал мои перелеты с континента на континент.

Когда я перебрала все доводы, то пришла к заключению: на самом деле я не думаю, что стоит насильственно осуществлять медицинское вмешательство в случае Сью, если она не разрешит его сделать. Мне начало казаться, что её невозможно переубедить. На самом деле я и раньше это предполагала, иначе я приняла бы сторону Бекки, и нашла бы способ заставить Сью молчать и не говорить ничего Чарли, когда она мне этим угрожала. (Например, было бы совсем не сложно забрать у неё телефон, а её дети уже и так отваживали его от того, чтобы встретиться с ней лично.) Так что — никакого Эдварда. По крайней мере, никакого физического присутствия Эдварда.

Я позвонила ему снова.

========== Глава 24: Роды ==========

Сью стало хуже.

Каждый день визуально она казалась все больше в положении, и не только для вампирских глаз. Я, как и Гарри, находилась неподалёку от хижины, когда она выпила человеческой крови. Как я и предполагала, кровь оборотней не была для нее аппетитной из-за изменившихся предпочтений в еде; она с трудом могла пить кровь неактивных носителей гена, вроде Билли, но предпочитала обычную человеческую. Чарли был её первым донором, у него неумело взял кровь один из волков стаи Рейчел, который несколько месяцев проучился в медицинском колледже до того, как вылетел оттуда. Кто-нибудь из стаи Рейчел оповестит нас, когда Сью благополучно употребит эту порцию, и мы сможем снова войти в комнату, но пока больше ничем помочь было нельзя.

Сью почти не двигалась. Она таяла на глазах, тело становилось худее во всех местах, кроме живота, который стал огромным — чересчур огромным. Она постоянно хотела есть. В основном просила яйца, но мы заставляли её есть все, что, как мы думали, может ей помочь — шпинат, различное мясо и все продукты с высоким содержанием крахмала и сахара для быстрого получения энергии. Она почти всегда была голодна, так что заставить её есть было не так уж сложно. Между приёмами пищи она постоянно пила жидкость. Время от времени её тошнило.

Малыш начал ломать ей рёбра. Без хорошего медицинского оборудования или врачебных методик сложно было сказать, был ли очередной хруст от того, что сломалось другое ребро, или уже уже сломанное треснуло в новом месте, и скоро мы перестали обращать на них внимание.

Она решила дать ребёнку имя “Коди”.

Так как она была вполне уверена, что будет мальчик, она разрешила Гарри самому выбрать запасное имя для девочки, что он и сделал, очевидно, испытывая смешанные чувства; он остановил свой выбор на “Майя”. Я сказала, что ему, похоже, нравятся имена из четырех букв, он кивнул, но мысли его витали где-то далеко.

Да, жена Гарри действительно была предназначена ему судьбой, чтобы провести с ней вечность. Наверное, это должно было умилять и выглядеть очень трогательно, вот только “вечность” в данном случае, похоже, закончится очень скоро. Сью иногда полностью теряла сознание. Обычно это длилось несколько минут, но Гарри при этом всегда впадал в панику. Даже если она была в сознании или просто спала, ему было плохо. Он мерил шагами дом. Он робко брал Сью за руку, при этом жутко пугаясь, что может причинить ей боль и ещё больше увеличить нагрузку на ее перегруженный организм. Он призывал каждого человека-не-волка из резервации сдать кровь для Сью. У него всего один раз это получилось, но он удваивал усилия каждый раз, когда она снова отключалась или кривилась при виде миски с кровью животных.

Я не особо могла ей помочь. Я рассказала Гарри абсолютно обо всем, о чем поведали мне Науэль и Уйлин, а больше никакого опыта у меня не было. Сью была твердо уверена, что я не отправлюсь домой — если ребенок, Коди или Майя, будет прогрызать себе путь сквозь свою оболочку, то присутствие вампира может помочь быстрее пройти эту часть процедуры, чтобы Сью начала обращение в вампира. Клыки и челюсти волков были достаточно острыми, чтобы разрезать кожу вампиров, и, возможно, могли открыть оболочку, но в своей звериной форме они не были способны сделать это очень аккуратно.

Я вдоль и поперек прошерстила дом семьи Калленов в Форксе и в итоге нашла комплект медицинского оборудования. Я не опознала большую часть инструментов, но нашла несколько шприцов, похожих на те, с помощью которых был обращен Иларио. Я взяла их с собой, и больше мне стало нечего делать до того часа, когда смертоносное дитя появится на свет. В основном я слонялась без дела, мечтая, чтобы Эдвард был рядом со мной, и благосклонно слушала рассказы Сета о драмах в стае, которые отвлекали его от тяжелого положения матери.

— Сэм сейчас в стае Бекки, так что, думаю, Ли чувствует себя немного лучше в волчьей шкуре, — рассказал он однажды вечером. Мы бродили по пляжу. — Для решения ему потребовалось больше времени, чем большинству из нас, но, думаю, возможно, перейдя к Бекки, он просто хотел проявить доброту к Ли. — С самого приезда я не разговаривала с Бекки или с кем-либо из ее стаи. Они придерживались той части резервации, где не было дома Клируотеров. Они пришли к нелегкому соглашению, чтобы оставить Коди-Майю в живых, если она-он не обречены на то, чтобы стать исчадием ада.

— Ну, я не думаю, что его запечатление на Эмили заставило его возненавидеть Ли, — сказала я. — Чёрт возьми, Бекки разделила целую стаю, сопротивляясь голосу Альфы, из-за разногласий с Рейчел, но я не думаю, что они ненавидят друг друга. Обычная любовь, конечно, не такая мощная штука, как ее волшебная разновидность, но тоже кое-что.

— Я не думаю, что Сэм ненавидит её, но, похоже, что Ли в этом уверена, — сказал Сет.

— Разве чтение мыслей между всеми вами не упрощает дело?

— Нас очень много. Сейчас полегче, когда осталась всего половина, но слишком много того, за чем приходится следить, много голосов. Ли вообще не хочет слышать Сэма, так что, думаю, она даже не попыталась проверить, ненавидит он ее или нет.

— А что ты думаешь о запечатлении? — спросила я.
– У вас ведь уже сколько — пятеро запечатлились?

— Да, — сказал Сет. — Не думаю, что мне этого хочется. Кажется, что от запечатления всем только хуже.

— Джареду хуже не стало, — заметила я, имея в виду парня, который влюбился в свою одноклассницу, после чего выяснилось, что она давно была в него влюблена.

— Да, ему повезло, — согласился Сет. — Но у остальных — стало, хотя бы на чуть-чуть. Сэму просто пришлось хуже всех.