Luminosity - Сияние разума

— Ты не можешь их увидеть? — спросила я. — Что-то не сходится. Меня ты видела прекрасно, когда я была человеком; они не должны были унаследовать мой вампирский иммунитет, если они вообще хоть что-то унаследовали.

— Ничего не вижу, — сказала Элис. — Я даже не могу сказать, кто из них — мальчик, а кто — девочка. Прости, я очень хотела бы помочь.

— А что-то с ними связанное? — спросил Эдвард. — Если мы остановимся на одном из них, и ты посмотришь на несколько месяцев вперед, и увидишь нас?..

Элис попыталась, но затем поморщилась.

— Не вижу ничего, что связано с ними. Ох, мать моя женщина, вот ведь веселье…

Я беспокойно вдохнула.

— Я думаю, тогда нам придется действовать вслепую — или, скорее, с той информацией, которую мы можем получить из генов. Это пол, и что еще?

— Карлайл уже обследовал один из них, и хотя он практически уверен, что это эмбрион женского пола, у него двадцать четыре пары хромосом — это означает, что любые знания человеческой генетики могут быть полностью бесполезны, — сказал Эдвард.

— У людей двадцать три пары, правильно? — спросила я, и он кивнул. — Карлайл когда-нибудь исследовал клетки, взятые от вампира?

— У нас двадцать пять пар, — сказал Эдвард. — Так что в этом есть какая-то странная систематичность. Во всяком случае, Карлайл может догадываться, что будут означать другие гены в хромосомах эмбриона, но это будет всего лишь… игра в угадайку.

— Думаю, что выбор у нас все равно шире, чем у большинства родителей, — вздохнула я. Элис и Джаспер покинули комнату, Джаспер при этом потирал висок. Он бросил на меня подозрительный взгляд через плечо. После того, как я научилась блокировать и его способности, мы старались не пересекаться. Открытого противостояния не было, но когда мы натыкались друг на друга в холле или обменивались какой-то информацией, он, очевидно, был менее дружелюбным и более охотно подозревал меня в каких-то недобросовестных поступках.

Эдвард нахмурился вслед уходящему брату, но не стал ничего говорить по этому поводу.

— Так и есть, — ответил он, повернулся ко мне и взял мои руки в свои. — Так что, любимая, — сын или дочь?

— А у тебя есть предпочтения?— спросила я, и он помотал головой. — Полагаю, что по той информации, которой мы располагаем, девочка, предположительно, должна быть не ядовитой. Выглядит как преимущество.

У меня уже был след от укуса, и, возможно, если бы у меня родился сын, тот укус я могла бы списать на то, что меня куснул ребенок. Но я не была уверена в том, что смогу долго скрывать реальные обстоятельства. У Эммета могут возникнуть подозрения, если я неожиданно потеряю интерес к спаррингам, а во время боя рукава у меня не смогут закрывать руки, конечно, если я не буду прилагать очевидные, и оттого еще более подозрительные, усилия, чтобы этого избежать. Мне на самом деле нужно было подумать, как объяснить след от укуса. Столкнулась с бессмертным ребенком в Швеции, когда Эдварда не было рядом? Но тогда что я с ним сделала после того, как он меня укусил? Нашла младшего братишку Науэля где-то в Финляндии, и его мать взяла с меня клятву держать все в тайне? Да, вполне сойдет. Ввязалась в бой с вампиром-карликом?

— Действительно, — сказал он, как всегда, не обращая внимания на мой мыслительный процесс — это было хорошо, но иногда бесило. — Тогда остановимся на дочери?

Я медленно кивнула. Все происходило как-то слишком быстро, и хотя это было необходимо, и мне нравилась сама идея, все равно было страшновато. Выбор пола для меня был гораздо более эмоционально значимым, чем куча странных медицинских приборов, которые появились в доме.

— Думаю, нам пора задуматься об именах, — сказала я, — так как у нас не будет столько времени их обдумывать, как у человеческих родителей.

Мы вместе вышли из комнаты, где находились эмбрионы, среди которых была наша будущая дочь, и пошли во двор.

— Я ничего не знаю о том, какие имена для детей тебе нравятся, — сказал Эдвард.

— Аналогично, — ответила я. — Мне кажется, мы должны — так или иначе — назвать ее в чью-то честь. Меня немного беспокоит, что полувампир в большом ковене вампиров будет чувствовать себя несколько… одиноким. Имя со значением может помочь ей обрести уверенность в себе. Хотя, конечно, я это сейчас сама придумала: мои родители выбрали мне имя из детской книжки, потому что оно красиво звучало, но я не чувствовала особой неуверенности в себе.

— Зато нам есть с чего начать, — сказал Эдвард. — Меня назвали в честь отца. Я не слишком хорошо его помню, но у меня его имя, и это что-то значит.

— Я этого не знала, — сказала я. — Ладно, тогда как звали твою мать?

— Элизабет, — ответил Эдвард. — На самом деле я думаю, что “Изабелла” — это тоже один из вариантов имени “Элизабет”, но источник, откуда я взял эти сведения, может быть не самым надежным.

— Тогда, может, другой вариант имени Элизабет, — сказала я. — Особенно, если то, что ты сказал — правда.

Я перебрала остальные имена, которые мы могли бы дать нашей дочери.

— Знаешь, я думала, что есть способ скрестить имена “Рене” и “Эсме”. Ведь гласные в них так похожи. Но их никак не получается объединить таким образом, чтобы получилось слово, похожее на имя, а не на название покемона.

Эдвард рассмеялся.

— Думаю, для Розали будет очень важно, если мы где-нибудь упомянем и ее имя. Возможно, сделаем его вторым именем? — предложил он.

— Есть смысл также назвать ее в честь Джанны. Ее помощь поистине огромна. Как тебе “Аннароуз” — для второго имени?

— Превосходно.

Мы пошли в наш коттедж, и я вытащила ноутбук и начала искать в Интернете имена, производные от “Элизабет”. Их было много, в том числе, как Эдвард и говорил, “Изабелла”. Я отмела те варианты “Элизабет”или “Изабеллы”, которые просто по-другому произносились, а также короткие сокращения-прозвища вроде “Лиз”. Вполне вероятно, что наша дочь будет откликаться на них вне зависимости от того, на каком варианте мы остановимся.

— Смотри, — сказала я, ухмыляясь. — Баффи — это прозвище для Элизабет.

— Думаю, что этот вариант нам не подходит, — серьезно сказал Эдвард. — Люди могут сделать неправильные выводы, если заметят, что с ней что-то не так.

Я кивнула и удалила его из списка возможных имен, а затем начала удалять другие имена по более мелким причинам, в основном, эстетическим. Я вычеркнула “Либби” и ее ближайшую “родню”, по настоянию Эдварда — он знал кого-то под этим именем, и она показалась ему неприятным человеком. Через некоторое время у нас в руках остался короткий список: “Бабетта”, “Беттина”, и несколько похожих имен — “Элспет”, “Ильза”, “Лизель”, их производные и “Лилибет”.

— Мне нравится Лизель, — сказала я, — но думаю, что Элспет лучше. Оно редкое, но при этом благозвучное и не настолько оригинальное, чтобы через сто лет стать гораздо более неуместным, чем сейчас.

— Значит, Элспет Аннароуз, — подытожил Эдвард.

*

Карлайл выбрал для нас женский эмбрион, а Розали досталась почетная обязанность его имплантировать. Остальные эмбрионы были заморожены. Нас заранее предупредили, что для методов in vitro вероятность беременности была достаточно низкой, но на следующий день Джанна была уже абсолютно уверена, что первая попытка удалась, и взяла себе на завтрак полную тарелку яиц. А спустя недолгое время после завтрака ее начало тошнить.