Luminosity - Сияние разума

— Спроси Розали, что она потеряла, — мрачно ответил Эдвард.

— И что она мне скажет? — спросила я.

— Она сама ответит, — буркнул он.

Я открыла дверь пикапа.

— Белла, — просительным тоном сказал Эдвард. Я предположила, что он хочет, чтобы я осталась.

— Не-а, — ответила я, — я не хочу участвовать в таинственных разговорах. Если это все, что ты сейчас можешь сказать, то я собираюсь поехать домой и позвонить Джессике. До завтра!

Я надеялась, что достаточно весело произнесла эти слова, чтобы они не казались маленькой местью. Дело было не в этом, я не собиралась мстить Эдварду за таинственность, я просто не хотела мириться с тайнами, поскольку это было неприятно. Было бы отлично, если бы его разговоры со мной стали менее туманными и бесполезными, но когда его реплики становятся неинформативными, для меня лучше всего будет уехать.

*

Эдвард не стал следовать за машиной. Я доехала до дома, зашла внутрь и позвонила Джессике. Она призналась, что наши планы совершенно вылетели у нее из головы, однако согласилась встретиться после обеда для учебы. Я на скорую руку сделала соус и замариновала в нем лосося. Рыба готовилась достаточно быстро, так что было бы даже лучше, если бы я начала ее готовить уже после прихода Чарли. Я установила таймер, чтобы напомнить себе заранее поставить духовку на разогрев, и принялась за домашнюю работу.

Когда я ее доделала, то взяла свой блокнот и сохранила в нем все важные мысли за день, в особенности ту часть, где я отказала себе в благородстве или великодушии при попытках свести моих друзей друг с другом. Таймер прозвенел в тот момент, когда я была на середине размышлений, почему Эдвард не хочет, чтобы я становилась вампиром. Очевидного мотива не было. Если я ему нравлюсь, то он должен желать, чтобы я была рядом. Даже если он думал, что однажды я ему надоем, я не обязательно должна оставаться с Калленами на всю вечность. Если бы меня обратили, то, как дополнительный бонус, я бы не пахла как еда, и ему не пришлось бы постоянно бороться с искушением, чтобы я была в безопасности. Возможно, при обращении возникали другие последствия для психического здоровья, о которых Элис не упомянула, а я еще не заметила. (И хотя, оглянувшись назад, я поняла, что поведение Эдварда и Элис имело под собой разумное объяснение, но все-таки нельзя забывать, что сначала они показались мне не совсем адекватными.) Скорее всего, от трех “тяжелых” дней обращения или от невозможности восстановить силы во время сна могли быть побочные эффекты. Нужно узнать подробнее. Я закрыла блокнот и пошла включать духовку.

Чарли пришел как нельзя вовремя — плита как раз издала сигнал, что достигнута оптимальная температура для готовки. Я расстелила на противне фольгу, положила на нее рыбу и поставила все в духовку, одновременно расспрашивая отца, как прошел у него день. Форкс не отличался высокой преступностью. В основном Чарли ловил тех, кто превышал скорость, и заезжих буйных туристов, которые думали, что будет весело похулиганить вдалеке от дома. Соответственно, его день прошел без происшествий. Когда он закончил описание своего бедного на события дня, я рассказала ему, что сидела за обедом с Калленами и Хейлами — похоже, это ему понравилось. Ритуальный обмен новостями за день был завершен, и я начала тушить шпинат. С этим я управилась быстро, и пришлось ждать, пока приготовится лосось. В ожидании ужина Чарли включил телевизор, чтобы посмотреть новости спорта.

После ужина я еще раз позвонила Джессике, сообщить, что я уже выезжаю, и уточнить, как лучше к ней проехать. Дорога заняла всего пять минут — она жила через квартал. Мы позанимались учебой, и, после того, как просмотрели большую часть материала, я сказала:

— Джессика, огромное спасибо за помощь. Математика — мое самое слабое место после физкультуры.

— Пожалуйста, — ответила Джессика самодовольно.

— Знаешь, ты просто замечательная.

Комплименты для меня самой звучали странно. Однако я знала, что это только моя заморочка. Остальные люди воспринимают комплименты нормально, если, конечно, не подозревают корыстных мотивов. В любом случае, я не лгала. Что бы ни говорил Эдвард, Джессика установила и поддерживала со мной весьма значимые товарищеские отношения — и помогала с тригонометрией.

— Мне повезло, что ты моя подруга.

Джессика почти впала в эйфорию:

— Белла, ты такая милая.

— Как же так вышло, что у тебя нет парня? — невинно поинтересовалась я.

Джессика надулась:

— Никто не предлагал мне встречаться уже… ммм, пару месяцев.

В яблочко.

— А кто тогда тебе предлагал?

— Дэниэл Уайт, — ответила она. Я не знала его по имени, хотя скорее всего уже видела в школе. — Но я его отшила.

— И почему же?

— Не знаю, он какой-то слишком… мне не понравился его голос, — ответила она. Я была почти уверена, что, по какой бы причине она не отшила Дэниэла, она понятия не имела, почему, а сейчас просто ляпнула первое, что пришло в голову.

— Может быть, тебе стоит подкатить к Майку, — предложила я, — у него голос вроде ничего.

— Что? — Джессика выглядела немного ошарашенной. — Ну… я думаю, что да.

У Майка был душевный низкий голос, как у певца кантри или типа того. Теперь, когда Джессика сместила акцент на голос как на важный критерий, это может сработать в его пользу.

— Но я не подхожу к парням первая, за исключением тех случаев, когда объявляют “белый танец”.

— Да? А почему нет? — сымитировала я замешательство. — На дворе двадцать первый век.

— Ну да, но… — она замолчала, раздумывая. Я ничего не сказала, опасаясь спугнуть ту полезную мысль, которая, как мне показалось, пришла ей в голову.

— А у него ведь и правда красивый голос, да?

Я кивнула с воодушевляющей улыбкой.

— Ну, я даже не знаю, возможно, — сказала она, тряхнув своими кудряшками. Скорее всего, ничего лучше в ближайшее время у меня бы не получилось, поэтому я снова кивнула и сделала вид, что сильно отвлеклась на очередной косинус.

*

За обедом во вторник я села со своими человеческими друзьями, после того как мне в дверях встретилась Элис и пообещала позвонить насчет “встречи”. Джессика не предложила Майку встречаться, однако она села с ним рядом, и общалась тоже больше с ним, чем с кем-либо еще за столом.

Анжела спросила меня, видела ли я сегодня радугу. Я видела. Я начала думать, что демонстрация вампирских сил, запланированная на время после школы, бессмысленна — я уже очень сильно подозревала, что они полностью соответствуют описанию Элис, и потому не ожидала от своих экспериментов результатов, которые меня бы удивили. Они напоминали мне “эксперименты”, которые проводятся на лабораторных работах — в учебнике описана последовательность действий, и, если вы получаете результат, отличный от описанного, то это значит, что вы где-то ошиблись, а не открыли нечто революционное в физике. Мне на самом деле нравилась наука, но не повторение уже открытого — задания, которые даются ученикам, и на километр не дадут им приблизиться к получению неожиданных результатов, которые вполне возможны при нормальных научных исследованиях.

Я с нетерпением хотела узнать абсолютно все, что вампиры знают о самих себе, и присоединится к ним для выяснения всех тонкостей. Возможно, их общий возраст превышал несколько веков, однако количество возможных гипотез было слишком большим, и у меня не было причин предполагать, что кто-либо из них обладал склонностью к необычным экспериментам. Например, я была готова побиться об заклад, что они никогда не проверяли как магниты влияют на радиус действия способностей Эдварда, или можно ли заблокировать способность Элис, если человека постоянно отвлекать, когда он пытается принять решение.

Я некоторое время размышляла, сработают ли силы Джаспера, если он применит их на меня. В отличие от большинства я достаточно хорошо могла управлять своими эмоциями. Если он попытается успокоить меня, когда я захочу разозлиться — или, что более вероятно, учитывая обстоятельства эксперимента, когда я захочу по-настоящему испугаться — насколько хорошо он справится? Если он на самом деле влияет на физические параметры, я могу быть восприимчива к ним так же, как и все. Однако мне не верилось, что вмешательство на чисто физическом уровне может дать настолько тонкий контроль, как описали мне его способность. Также у меня создалось впечатление, что его сила может работать и с вампирами. Но у них нет пульса, который можно было бы ускорить или замедлить — на что он воздействует, когда изменяет настроение вампира?