Луна над Бездной

Неизвестно, у кого было больше любовников — у Грады или у моей матери Зары. Зара однажды хотела переспать и с Апионом, но тот ответил, что пуританское воспитание викторианской эпохи не позволяет ему вступать в столь близкие отношения с собственной сестрой. Я не знал, что значит «пуританский» и «викторианская эпоха», и в каком из далёких миров дядя Апион нахватался таких слов, но, судя по контексту, понимал что он, хотя и редко был примерным семьянином, придерживался вполне традиционного взгляда на интимные отношения. Вполне вероятно, что он и не мог породить расу хаттуров таким интересным способом.

Храмовники Апиона шагали стальными сапогами в четырёх колоннах по пятьдесят солдат и напевали марш:

Кровавым заревом затянут горизонт, И гул разрывов слышится вдали, Тропой войны идёт Дворцовый Кот, И он в любой беде не пропадёт. А на эмблеме скалит зверь клыки, И кованый сапог вздымает пыль. По бедрам хлопают тяжелые клинки. И Кот живет всем бедам вопреки. Он служит Апиону много лет, И он смеётся, поднимаясь в бой, Не подведёт надёжный арбалет, И рядом друг, он заслонит собой. Горит земля, как спичка на ветру, И в зареве пылают города, Дворцовый Кот идёт, как на смотру, И не свернёт с дороги никогда. Война — благословение земли, Война — за приключениями поход, Нас Апион к победе приведёт, Дворцовый Кот нигде не пропадёт! [15]

15

За основу взяты народные слова «Марша бойцовых котов», придуманные фанатами повести А. и Б. Стругацких «Парень из преисподней».

Апион рассказывал мне, что у этого марша есть ещё один куплет, который не исполняют в присутствии дам или вышестоящего начальства:

А коли на гражданку выйдет Кот, Гражданка от экстаза заорёт. Ему здоровый весь родит приплод: Дворцовый кот всех баб пере…ёт!

Дворцовые коты, не считая высшего жречества — единственные из всех существ, поклоняющихся Апиону, кто спокойно упоминает его имя всуе, потому как они — его непосредственные подчинённые, они друзья своему богу.

Вскоре показалось и воинство Зары — солдаты и сопровождающие их лунные волшебницы — девушки в фиолетовых платьях, левитирующие над полем боя на небольшой высоте. Раздался гром пушек: очевидно, в землях Грады она добыла немало руды, чтобы выплавить артиллерию.

Наше объединённое воинство легко справлялось с регулярной армией Зары. Особенно отличилась Лиддана, в бою с обычными солдатами умудряясь нанизывать на ятаганы сразу четырёх, с удивительной лёгкостью и быстротой для четверорукого создания. Храмовники Арастиора и Апиона останавливали силой воли летящие ядра, а Гуннад просто уничтожал их своей магией. А вот лунные волшебницы вообще почти не представляли никакой угрозы: они большей частью — боевая единица поддержки, а не атакующая. Они благословляли воинов и исцеляли их. Я знал, что они также ловко обращаются с серпами из лунного серебра в ближнем бою, но до ближнего боя ещё надо было дойти. Тем не менее, Гуннад рушил их чары, лишая вражеских воинов благословений.

— Храмовники! Бейте первыми этих девочек-волшебниц! — приказал Апион. — Без них вражеская армия станет куда уязвимее!

Обычно Дворцовые Коты не атакуют женщин, особенно тех, кто не нападают сами. Но этот приказ исходил непосредственно от бога, посему храмовники повыхватывали из-за спины автоматические арбалеты и открыли огонь по юным магичкам. Тех окружало защитное поле, в котором болты завязали, словно в тине, но Дворцовые коты ускорили их полёт силой воли, и вскоре большая часть лунных волшебниц попадала замертво. Самые умные из них отлетели подальше и старались не вмешиваться в бой.

Тогда Апион поднял два пальца, дав какой-то сигнал храмовникам людей, сопровождающим лошадей с повозками. Те синхронно сорвали с телег тряпки, а там находились неведомые мне до этого оружия: с курком, словно пистолеты, вытянутыми стволами и обоймами-лентами. Я догадался, что это — уже созданные пулемёты, которые ещё совсем недавно были экспериментальной моделью.

— Их разработал мой друг из мира Эрта, техномаг Леон Турарий, — сказал дядя, словно прочитав мои мысли. А может, и прочитав. — Храмовники, огневое построение! В атаку!

Люди-храмовники повернули пулемёты в сторону бежавших магичек и открыли огонь по ним. Пули летели ещё быстрее, чем арбалетные болты и били точнее. После трёх-четырёх очередей эти волшебницы более не показывали признаков жизни.

После очередного поворота показались и чертоги моей матери — дворец из серебристого лунного камня, в форме шестигранника, окружённого шестью башнями по углам и увенчанного высокой башней в центре с серебряным полумесяцем на самой верхушке. В каждой из крайних башен находился сторожевой пункт лунных магичек, откуда они могли атаковать немногочисленными боевыми заклинаниями приближающихся врагов, чем они, собственно и занимались.

В отряде Апиона присутствовала и тройка очень сильных магов, по чьей крепкой ауре я чётко ощущал их принадлежность к расе Ситтари. Они оживлённо переговаривались между собой. Я понял, что они — старые боевые товарищи — и давнишние союзники Апиона. Переговариваясь, они обращались друг к другу, и я запомнил, что их имена — Салундир, Нейвил и Эльдер. Маг земли, маг огня и маг воды. Для полного комплекта не хватало покорителя воздушной стихии, но за него сошёл сам Апион. Эта троица работала слажено: они не только использовали свои стихии против лунных волшебниц, но и перехватывали их заклинания — и использовали против них же, причём многократно усиленными.

И у Зары подоспела и тяжёлая кавалерия. Непонятные синие существа в полтора человеческого роста, похожие на жаб с пучком фиолетовых то ли щупалец, то ли змей на голове, прыгали по полю боя и набрасывались на храмовников. И они оказались очень сильными противниками: каждая с лёгкостью убивала двоих Дворцовых Котов, лишь трое имели против неё шанс. Храмовникам Арастиора, вооружёнными пулемётами Турария, тоже пришлось нелегко: земноводные прыгали слишком высоко и быстро, и священные воители бога огня не всегда попадали в цель. Легко справлялись с жабами лишь ситтарские маги и Гуннад с Лидданой. Женщина-раччи поначалу отрубала супостатам конечности, а затем — пронзала сердце или отрубала голову. Чародей древней расы двумя посохами посылал ледяные снаряды, пробивавшие им головы и шаровые молнии, останавливающие неприятелей. Мои шарду тоже легко справлялись с жабами, остужая их ледяным дыханием, а потом разбивая крепким ударом.

Но и сами создания оказались не лыком шиты: среди них были маги огня, которые пламенными шарами и стрелами расплавили всех моих немногочисленных шарду.

Тогда я направил на жабообразных существ саранчу, а Апион стал лично уничтожать их синим светом из магических энергий, пускаемым им с ладоней и с кончиков пальцев. Цовинар, грациозно взмахивая посохом, применяла к ним магию превращений, преобразуя их сердца в сердечки небольших животных, неспособных перекачивать всю кровь, текущую по таким огромным телам, и те падали замертво.

— Дядя Апион, что это за создания?! — спросил я, насаживая на чёрный меч одного из супостатов.

— Лунные твари.

— А почему их называют лунными?

— Вероятнее всего, потому, что они живут на Луне, и подчиняются они лунной богине, — ухмыльнулся мой дядя, возвращая к жизни смертельно раненного храмовника.

— Но это же — явные порождения Бездны!

— На нашей луне есть моря и озёра, и в них водятся порождения Бездны. Коль ты теперь — Верховный властитель Бездны, переподчини их и натрави на армию Зары!