Лунная танка. Сборник рассказов

Последние слова больно резанули по сердцу, ему захотелось встать и бежать, бежать сломя голову, всё равно куда, лишь бы…

– Почему мне так хочется спать? – продолжала она тихим сонным голосом. – Скажи мне, почему мне так хочется спать? Слушай, а Он есть?..

– Кто он? – по-прежнему не глядя на женщину, ответил он.

– Ну, Он, – ослабевшим шепотом пояснила она: – Он – Бог.

– Не знаю. Есть, наверное.

– Хорошо. Я хотела бы, чтобы Он был, мне нужно.

***

…Тяжёлые волны лениво наползали на мокрый песок. Вдалеке появился белоснежный призрак трёхмачтового парусника, скользящего по натянутой нити горизонта. Тишина шуршала, рыская пугливым ветерком в гривах барханов, и путалась в сорной траве побережья. Мужчина сидел, обняв женщину. Он думал, нет, он заставлял себя думать, что она просто-напросто заснула на его плече, что она спит. Он подбирал самые нежные, самые ласковые слова, чтобы признаться ей, когда она проснётся. Сказать ей, чем жил он все эти годы. Она проснётся, обязательно проснётся, и он скажет…

Элдридж

Если долго, пристально всматриваться в рябь отсутствия сигнала на телевизионном экране, то невольно начинаешь видеть образы предметов, зданий, улиц, лица знакомых и незнакомых тебе людей…

вместо эпиграфа. Автор.

Иванова я встретил в кафе, куда частенько захожу перекусить. Толком сесть и пообедать для меня непозволительная роскошь – все на ходу, на лету. Жизнь моя – сплошная беготня, работа диктует ускоренный темп. Правда, сегодня я был свободен. Всё намеченное, мне каким-то чудом удалось воплотить в жизнь в первой половине дня. Теперь можно было предаться безделью. И всё же, по многолетней привычке, я не отправился домой, а забрёл в это скромное, но неплохое, кстати сказать, кафе.

Иванова я не видел лет десять или даже больше и совсем не узнал. Впрочем, он не был мне близким товарищем – пересекались несколько раз, да и то за давностью лет память стёрла, какие интересы у нас были общими в то время. Помнится, он работал тогда в городском доме культуры. Помню еще, что начинал он, как киномеханик, затем держал подпольный видео салон, когда это было под запретом, потом занимался чем-то, связанным с электроникой – точно не скажу, но что-то с компьютерами и коммутацией к ним. Ещё я слышал, что в последние годы он преуспел в коммерции.

И когда он подсел за мой столик, весь сияющий как елочный шарик, я не обратил на него внимания. И только тогда, когда пристальный взгляд незнакомца, и его счастливая улыбка начали раздражать, я недовольно и сердито пробурчал:

– Вам что-то угодно?

– Неужели не узнал? – он откинулся на спинку стула, наслаждаясь моим недоумением.

«Экий франт» – подумал я, внимательно разглядывая его с ног до головы: безупречно выглаженный серый костюм «тройка», белоснежный воротничок рубашки, такие же девственно чистые манжеты и небольшой черный галстук «бабочка». Не иначе, только что со свадьбы или какой-нибудь корпоративной вечеринки. Я старательно копался в закромах своей памяти, но безуспешно. Я его не узнавал. У меня даже зарябило перед глазами от напряжения. Он же точно позировал предо мною, кривляясь и демонстрируя своё гладко выбритое лицо в разных ракурсах. Хотя мне и некуда было спешить, но затянувшаяся пауза начала раздражать.

– Что? Никак? – предугадал он мои слова, которые я хотел уже, было, произнести.

Я вместо ответа пожал плечами. Ну, хоть убей – не помню. И только тогда, когда он подробнейшем образом сам о себе рассказал.… Признаюсь, особой радости от этой встречи я не испытал. Но, тем не менее, следуя правилам хорошего тона, крепко пожал его руку и предложил пообедать со мной. Он не отказался.

Мы банально поговорили о прошлом – моем, его, нашем общем. Банально вспомнили несколько смешных случаев, несколько грустных и плавно перешли к настоящему.

– Ты, вроде бы, я слышал, каким-то бизнесом последнее время занимаешься? – спрашивал я у него, подливая сухое вино в фужеры.

– Да, – протянул Иванов. – Торгую видео продукцией, ну, знаешь, VHS-кассетами, DVD-дисками и прочей развлекательной фигней.

– И как идут дела?

– Отлично! – на его лице расплылась умиротворенная улыбка. – У меня три супермаркета и небольшая сеть из пяти ларьков. Работы, конечно, много: контейнеры, отгрузка, доставка, трафик – так утомительно всё это… – Он грустно вздохнул, показывая, как это все ему в тягость.

– А жена есть?

– Да-да, – зачастил Иванов. – Сейчас с детьми – у меня их двое: мальчику семь, девочке десять, – на Мальдивах отдыхают. Каждое лето уезжают, и сидят там все три месяца безвылазно. Я им говорю: давайте хотя бы в Ниццу поедем, посмотрим, или в Бадн-Бадн, так нет, Мальдивы только подавай.

– Значит, хорошо живёшь? – посмотрел я на него сквозь стекло фужера. Белое вино забавно искажало его лицо.

– Замечательно! – воскликнул он и по-детски засмеялся, точно не веря в своё счастье.

Он ещё много чего говорил и про себя, и про свою семью, и про свой бизнес, как им легко и вольготно живётся, но в словах его иной раз проскальзывала нотка какой-то беспомощности и неуверенности во всем. Да и в образе его сквозила какая-то противоречивость. Вроде бы, костюм был безупречен, но, приглядевшись, я обнаружил, что не хватает пары пуговиц, а одна висит на тонкой ниточке. А на выглаженных брюках видны затяжки. На рукаве пиджака потерт локоть… Все это, конечно, компенсировалось той напыщенной небрежностью, с которой он держался. Но от моего придирчивого взгляда эти незначительные детали не ускользнули. Заношенный костюм с его пламенными речами никак не хотел сочетаться. Иванов говорил, что недавно был на Нью-йоркской ярмарке-выставке по делам своей фирмы, а я смотрел на его колено, где красовалась небольшая заплатка, пришитая явно мужской рукой, небрежно и наспех.

Но… мало ли какие причуды у внезапно разбогатевшего человека. Может, такой вид – последний крик европейской моды. Зачем ему меня обманывать?

– Знаешь, – сказал он мне за третьим бокалом, – а наша встреча не случайна.

– То есть? – я недоуменно посмотрел на него.

– Я тебя последние две недели разыскивал.

– Зачем это?

– Мне помощь нужна. – Его лицо больше не лучилось беззаботным счастьем, а стало серьёзным и сосредоточенным.

– Моя? Тебе? – засмеялся я. – Чем рядовой журналист провинциальной газеты может помочь воротиле большого бизнеса? Разве что написать, какой ты успешный и благотворительный.

– Бизнес бизнесом, – его нисколько не обидел мой смех, – а я ведь ещё и ученый… ну, то есть занимаюсь наукой, так, для себя, – замямлил он, почему-то смутившись. – И… недавно… сделал одно открытие.

– Открытие? – я косо посмотрел на него, не пытаясь скрыть своего насмешливого тона. По моему глубокому убеждению, век ученых-одиночек давно миновал, и чтобы что-то сделать в мире науки, необходим большой коллектив, объединяющий множество теоретиков и практиков. Всегда смешно смотреть, когда раздают правительственные награды старым ученым, сделавшим, как и мой товарищ, важное открытие. Если разобраться, то эти уважаемые старцы всего лишь руководители какого-нибудь научного проекта, над которым трудилась добрая сотня молодых и безвестных, но талантливых ученых. А лавры, как всегда, достаются тем, кто на виду. Поэтому я и не мог поверить, что Иванов совершил какое-либо открытие.