Лужок черного лебедя

– Я предпочитаю поэтов времен Первой Мировой, – Хьюго попал 7 и 8, третий раз – промах. – Уилфред Оуэн, Руперт Брук и иже с ними.

– Ага, – я бросил дротики – 5, промах, 6. – Я тоже их предпочитаю, если честно.

– Но Джордж Оруэлл – все равно лучший, – он бросил – 9, промах, промах. – У меня есть его полное собрание сочинений, включая первое издание «1984».

Я бросил – промах, промах, 7.

– «1984» – это просто улет! (Вообще-то, если честно, то я даже не смог дочитать до конца эссе О’Брайана об этой книге.) И еще «Скотный двор» (он есть в школьной программе).

Хьюго бросил – и попал в 10.

– Если ты не читал его эссе (промах), значит, ты не читал Оруэлла (промах). Черт! Я пришлю тебе его сборник «Внутри кита».

– Спасибо, – я выбил подряд 8, 9 и 10 – но вел себя так, словно для меня это было легко – ничего особенного.

– Слушай, да ты мастер! У меня предложение, Джейс, давай-ка сделаем эту игру немного интересней. У тебя есть деньги?

У меня было 50 пенни.

– Отлично. Вот мои 50 пенни. Кто первый доберется до 20 – забирает обе монеты.

Я рисковал потерять половину моих карманных денег.

– Ну, давай, Джейс! – Хьюго улыбнулся так, словно мы были лучшими друзьями. – Не будь Найджелом. Я дам тебе фору – можешь повторить свою попытку.

Я сказал «хорошо», потому что хотел быть смелым, как Хьюго.

– Молодец! Только смотри – не проболтайся об этом им. – При слове «им», Хьюго кивнул в сторону гаражной стены, за которой располагался наш дом. – Мы должны быть тише воды ниже травы, иначе проведем остаток вечера за игрой в монополию или «Игру в жизнь» под присмотром взрослых.

– Конечно.

Я промахнулся, попал в стену, промахнулся.

– Не повезло. – Сказал Хьюго. Он промахнулся, попал в 11, промахнулся.

– Скажи, а гребля – это интересный спорт? – я попал в 11, промахнулся, попал в 12. – Единственный водный вид спорта, которым я занимался – это езда на катамаране. Такая штука с педалями.

Хьюго рассмеялся так, словно я пошутил, – и я тоже ухмыльнулся, как будто правда пошутил.

Он промахнулся три раза подряд.

– Гребля – это круто. Спешка, напряжение, ритм и скорость, а вокруг брызги, рычание и тяжелое дыхание партнера. Очень похоже на секс. И побеждать тоже весело. Как говорит наш тренер: «главное – победа, а не участие».

Я попал в 13, 14 и 15.

– Вот это да! – Хьюго выдохнул, он был впечатлен. – Решил ограбить меня, Джейс? А давай поднимем ставки, до одного фунта, а? – Хьюго достал бумажник из заднего кармана своих «Левайсов» и помахал у меня перед носом фунтовой купюрой. – Ты сегодня просто в ударе, на пять ходов впереди! Ну, что скажет твоя свинья-копилка?

Если я проиграю – останусь без денег до следующей субботы.

– Ох, Джейс, только не говори, что ты струсил.

Перед глазами у меня возник образ: Хьюго рассказывает обо мне своим друзьям-гребцам: «Мой двоюродный брат – такой нюня».

– Хорошо.

– Отлично! – Хьюго сунул свой фунт в нагрудный карман. Он стал бросать – и попал 12, 13 и 14.

– Ого, похоже, удача снова начинает мне улыбаться!

Мой первый дротик воткнулся в стену. Второй – звякнул о кирпич и упал на пол. Третий – промах.

Без колебаний Хьюго выбил 15, 16 и 17.

Мы услышали шаги – звук каблуков приближался от задней двери дома. Хьюго тихо выругался, потом посмотрел на меня. «Предоставь это мне!» – сказал его взгляд.

Мне больше ничего не оставалось.

– Хьюго! – Тетя Эллис ворвалась в гараж. – Потрудись объяснить, почему Найджел заливается слезами?

Актерская игра Хьюго тянула на «Оскар»:

– Слеза-ами?

– Да!

– Слезами? Мам, ты же знаешь, его иногда невозможно понять!

– Я не прошу тебя понимать его! Я прошу тебя объяснить!

– А что тут объяснять? – Хьюго растерянно пожал плечами. – Джейсон пригласил нас с Найджелом поиграть в дартс, и мы отлично проводили время. Но Найджел все время мазал. Я дал ему пару советов для улучшения меткости, но он просто взбесился из-за этого. Кричал на меня, ругался плохими словами. Ты же знаешь, он ненавидит проигрывать, дико психует из-за этого. Помнишь, как мы играли в «Скрэббл», и он начал выдумывать слова, просто потому, что хотел выиграть. Может, это переходный возраст?

Тетя Эллис повернулась ко мне.

– Джейсон? А что ты скажешь? Как все было?

Хьюго мог бы продать Найджела в рабство на фабрику клея, и Жалкий Червяк внутри меня все равно не сдал бы его.

– Все было так, как сказал Хьюго, честное слово.

– Скажи ему, что мы ждем его, – уверил ее Хьюго. – Он может вернуться, если его вспышка ярости прошла. Ты же не против, Джейс? Найджел просто был не в себе, он не хотел называть тебя этим словом.

– Нет, что ты, конечно же, я не против.

– У меня есть другая идея, – тетя Эллис строго смотрела на нас. Она знала, что мы прикрываем друг друга, но ничего не могла с этим поделать. – У Хелен закончился кофе, а ты же знаешь, что твой отец, когда проснется с похмелья, будет требовать чашку крепкого. Так что это было бы очень мило с твоей стороны – сходить в магазин и купить пачку зернового. Джейсон, почему бы тебе не провести для брата экскурсию по магазинам, раз уж вы – не разлей вода.

– Дай нам пару минут, а? – сказал Хьюго. – Только игру закончим…

Тетя Эллис стиснула зубы.

Исаак Пай зашел в комнату игровых автоматов – посмотреть, что за шум. Хьюго стоял, вцепившись в автомат «Астероиды», окруженный ребятами – Грантом Берчем, шестеркой Берча, Филиппом Фэлпсом, Нилом Броусом, Мальком, Освальдом Вайром, Дареном Крумом и мной.

Мы просто не могли в это поверить.

За двадцать минут Хьюго не проиграл ни разу – он все еще играл на свои первые 10 пенни. На экране рябило от количества астероидов, и я бы уже давно разбился в таком скоплении. Но Хьюго, кажется, видел все сразу, не только самый опасный камень, но вообще – все камни одновременно. Он почти не использовал двигатели и торпеды расходовал очень осторожно. Он стрелял, только если на экране появлялся виляющий НЛО, все остальное время он умудрялся просто маневрировать. А кнопку гиперпрыжка он нажимал лишь в случае, если выбраться из угла уже было невозможно. Лицо его при этом оставалось таким спокойным, словно он читал интересную книгу.

– Никто никогда не набирал больше милльона! – сказал Исаак Пай.

– У него уже почти три с половиной, – сказал Грант Берч.

Когда Хьюго использовал свою последнюю жизнь, заиграла торжественная музыка, на экране замелькал звездный дождь, и появилась таблица «Лучших игроков» с предложением ввести свое имя. Это имя теперь всегда будет сиять вверху списка, даже если автомат выдернуть из розетки.

– Я потратил пять фунтов, пытаясь заработать два с половиной миллиона очков, – проворчал Исаак Пай. – И я был уверен, что это этот рекорд никто не побьет. С меня пиво, пацан. Правда, есть одна проблема – там возле бара стоят два копа. Ты как?