Лужок черного лебедя

– Раньше жила. Но там слишком шумно. Да и Исаак Пай – тот еще слизняк. И, честно говоря, новый мой папочка, – она кивнула в сторону поля, где слышалось тарахтение трактора, – не лучше.

– А кто он такой?

– Официальный отчим. Этот дом рядом с фермой – его. Ты что вообще не в курсе новостей, Тэйлор? Теперь мы с мамой здесь живем. Они поженились в прошлом году.

Теперь я вспомнил.

– И как он вообще?

– Типичный бычара, – она искоса посмотрела на меня. – И не только в смысле «тупой»; но и в смысле тех звуков, которые доносятся из их спальни по ночам. – Дафна открыла рот и издала пронзительный, гортанный вопль.

– А это лошади в загоне – они ваши?

– А ты чего – уже все разнюхал тут, да?

Звук трактора приближался.

– Я только заглянул в загон, честно.

Она вернулась к своему занятию – срезала ножом кору с палки.

– Содержать лошадей очень дорого, – чик, чик, чик ножичком. – Эти три кобылы из школы верховой езды, мой папаша позволил им использовать наш загон на время, пока в они ремонтируют школу. Еще вопросы есть?

Ох, сотни, тысячи вопросов!

– Что ты делаешь?

– Стрелу.

– И на что тебе стрела?

– Чтоб стрелять из лука.

– И что ты будешь делать – охотиться?

– Что-что-что, что-на-что-и-что-что! (На мгновение показалось, что она каким-то образом прознала о моем заикании и теперь дразнит меня, но потом я понял – ее просто злит мое любопытство.) Ты не человек, а ходячий знак вопроса, Тэйлор! Лук и стрела мне нужны, чтобы убивать мальчишек. Мир был бы гораздо лучше без них.

– Да уж, спасибо.

– Пожалуйста.

– Можно посмотреть твой ножик?

Дафна бросила нож – прямо в меня. Мне повезло, он пару раз крутанулся в воздухе и ударился мне в ребра рукояткой, а не лезвием.

– Ты чего?!

– Чего? – спросила она.

Ее глаза – цвета темного меда.

– Ты могла ранить меня!

Ее глаза – цвета темного меда.

– Ах, бедняжка. Бедняжка, Тэйлор.

Тарахтящий трактор приблизился к нам, развернулся и направился обратно по новой полосе невспаханного грунта. Отчим Дафны свирепо посмотрел на меня. Черно-ржавая земля вздымалась и разваливалась под лезвиями плуга.

Дафна изобразила деревенский акцент, глядя на трактор.

– «Мне плевать, что я не твой отец, юная леди, тебе придется уважать меня, потому что я, мля, здесь хозяин, и это, мля, мой дом, и за мной, мля, не заржавеет вышвырнуть тебя за шкирку за порог. Думаешь, я блефую? Я никогда, мля, не блефую, поняла?»

Рукоятка ее ножа была теплая и липкая после ее руки. Лезвие было таким острым, что порезаться – проще простого.

– Отличный нож.

– Ты голодный?

– Ну… зависит от того, что у тебя есть.

– Привереда, да? – Дафна пошелестела бумажным пакетом и достала помятую датскую булку из слоеного теста. – Ну что, хочешь есть, или будешь выпендриваться? – Она откусила кусочек и помахала булкой у меня перед носом.

Тонкие слои теста – как сладкий иней.

– Я бы попробовал.

– Давай, Тейлор! Хоро-о-оший песик! Давай, помаши хвостиком.

Я взобрался на капот и встал на четвереньки. Очень осторожно, потому что боялся, что она может столкнуть меня в крапиву. С Дафной всегда так – невозможно угадать, что у нее на уме. Она подалась вперед, и я увидел, как ее соски просвечивают сквозь майку. Она без лифчика. Я потянулся за булкой.

– Так, лапу убрал! Зубами возьми, ты же собачка!

Она покормила меня, нанизав булку на свою «стрелу». Булка была с лимонной начинкой, с корицей, со сладким и пряным изюмом.

Дафна тоже поела. Я смотрел, как она жует. Я был к ней очень близко и видел маленького худощавого Христа на ее кресте. Я думал о том, что Христос, наверно, как и сам крест, тоже нагрелся от тепла ее тела. Я завидовал ему. Вскоре мы доели булку. Очень осторожно она насадила вишенку на острие своей стрелы. И очень осторожно я взял вишенку зубами.

И тут – началось…

– Тейлор! – Дафна смотрела на пустой кончик своей стрелы. Она была в бешенстве. – Ты украл мою вишню.

Вишня встала у меня поперек горла.

– Ты сама… дала ее мне.

– Ты украл мою гребанную вишню, и ты заплатишь за это!

– Но, Дафна, ты же…

– Какая я тебе «Дафна»? Не помню, чтобы я разрешала так ко мне обращаться!

Что это было – очередная игра? Если да, то правил я не понимал.

Она приставила острие стрелы к моему горлу и приблизилась так, что я чувствовал сладость ее дыхания.

– Ты, кажется, не воспринимаешь меня всерьез, Тэйлор.

Стрела была адски острая. Я думал – успею ли я увернуться прежде, чем она проткнет мне трахею? Но не все было так просто… в штанах стало тесно – у меня стоял.

– Ты должен заплатить за то, что взял без спросу. Это закон.

– Но у меня нет денег.

– Тогда подумай хорошенько, Тэйлор. Как еще ты можешь мне заплатить?

– Я…

Я разглядывал ее лицо – ямочка на подбородке. Пушок над верхней губой. Вздернутый носик. Лепестки губ. Жестокая улыбка. Я смотрел в ее грозные глаза и видел два маленьких отражения себя.

– У меня есть фруктовые карамельки. Но они слиплись от жары. Тебе придется бить их камнем, чтобы разлепить.

Чары рассеялись. Она убрала стрелу и залезла обратно в кабину трактора, села в кресло. Злость на ее лице уступила место скуке.

– Что?

Вместо ответа она наградила меня взглядом, полным отвращения.

Теперь я хотел, чтобы она снова приставила стрелу к моему горлу – уж лучше стрела, чем этот взгляд.

– Ну что-о?

– Я буду считать до двадцати, – она сунула пластинку «Wrigley’s spearmint» в свой прекрасный ротик. – И если я досчитаю, а ты еще будешь в зоне видимости, я скажу своему отчиму, что ты лапал меня. И если я досчитаю до тридцати, а ты еще будешь виден вдали, я скажу ему, что ты меня (ее язык лизнул последнее слово) домогался. Клянусь Богом.

– Но я не лапал тебя!

– Мой отчим хранит дробовик в антресоли на кухне. Он шкажет, што принял тебя жа маленького шушистого кролика. Раз, два, три…

Верховая тропа привела меня в заброшенный сад – сказочный сад. Заросли высокой, пушистой травы – в основном, чертополоха – доставали мне до пояса, и я словно не шел через сад, но переходил его вброд, как мягкую зеленую реку. Я все еще думал о Дафне Маддэн – и я не понимал. Там, на старом тракторе, мне казалось, что я нравлюсь ей. Она ведь вряд ли делится своими слоеными пирожками с каждым проходящим мимо мальчишкой. И абсолютно точно я знал одно – она нравится мне. И даже больше. Отношения с девчонками – это опасно. Ну, не то чтобы «опасно» – скорее сложно. Но иногда – еще и опасно. Если в школе узнают, что вы парочка, вас могут затравить: «тили-тили-тесто, жених и невеста! Ребенок на подходе? Как назовете?» – будут кричать они вслед, если увидят, что вы держитесь за руки, шагая по школьному коридору. А если твоя девушка нравится другому мальчишке, он может вызвать тебя на бой, чтобы доказать твоей девушке, что она встречается с сосунком.