Львиной Тропой. Пульс
Шрифт:
– Сис… – задумчиво повторила Квистис.
Дождь всё лил, я стоял, всхлипывая, но она так и не появлялась. Сис…
– Сестра, – произнёс Зелл. – Сестра Элли?... Эллона?!
«Я смогу сам справиться, Сис! Ты мне не нужна! Мне никто не нужен!»
Тогда я обманывал сам себя. Крича в пустоту заливаемых ливнем руин, я нагло врал сам себе. Мне было тяжело от одной мысли, что никогда не увижу ту девочку. Мир маленького ребёнка рушился прямо на его глазах.
«Сис, вернись, пожалуйста»…
– Сестра Эллона, там мы её называли, – произнёс я. – Она была немного старше нас… Но мы все жили в одном месте, в одном приюте… Эллона… И она же отправляет нас в прошлое Лагуны Луара. Она сказала, что хочет что-то изменить.
– Зачем? –
– Ты даже её не помнишь, – ответил я разошедшемуся Динхту. – Сестра Элли… Эллона… Но почему Сис?
– Только ты называл её так, – ответила Квистис. – Ты очень ревниво к ней относился, всегда капризничал когда она возилась с другими детьми, ты хотел чтобы она играла только с тобой… А потом она исчезла, может быть её тоже взяли в какую-то семью и ты резко изменился. Замкнулся, ни с кем не заговаривал первый… Я вспомнила!... Я оказалась в приёмной семье, но там жизнь не сложилась. В десять лет я попала в Сад Баламб. Скволл и Сейфер сразу попались мне на глаза. Вы постоянно дрались. Алмази был своеобразным ребёнком, ему обязательно нужно было быть в центре всеобщего внимания… А ты, Скволл, этого не признавал, попросту игнорируя. Тогда Сейфер начинал провоцировать тебя на драку, но ты, вместо того чтобы развернуться и уйти, всегда отвечал на провокации. Весь в синяках, в глазах слёзы. Но ты всё равно не отступал… Я пыталась вас разнимать, но ты лишь повторял: «Я сам во всём разберусь»… Даже когда я стала инструктором, не могла понять что тобой так движет… Мне так хотелось до тебя достучаться, понять… Возможно, я слишком увлеклась, это стало моей идеей фикс… Простите!...
Смущённая Квистис отвернулась. Неудобно, наверно, так при всех признаваться в сокровенном… Зря это она, конечно… Но кое-что она действительно мне напомнила: после того вечернего ливня, утром, я решился искать Эллону. Далеко не ушёл, просто побродил по окрестностям… Не найдя её, я потом не разговаривал с кем-либо целую неделю. Слишком болезненным для меня оказалась утрата любимой сестры. Это всё?...
– Но как получилось, что мы всё это забыли?! – воскликнул Зелл. – Это странно! Понимаю, если бы кто-то один забыл, но чтобы все сразу?
– У меня есть версия, – произнёс Ирвин. – Я ведь никогда не забывал своё детство. До определённого момента. Меня усыновил полковник Киннеас, мне, наверно, лет восемь было. И я всё мечтал найти ту девочку из приюта, Сельфи. В каждой встречающейся девушке искал похожие черты лица, похожие повадки, жесты, что угодно. А потом случился симбиоз. Через месяц, на свидании с одной красавицей, я поймал себя на мысли, что пристально изучаю её лицо, будто бы что-то выискивая, но что? Я не помнил. Через два месяца я уже не был уверен, что когда-то был в приюте. Спустя полгода я забыл про своё детство до усыновления. Мой отчим… Полковник Киннеас. Он скончался в начале весны. Хоть он и не был мне родным отцом, но я как минимум его уважал. Он был хорошим человеком, делал из меня настоящего мужика как он говорил. Настоящего воина… Но сейчас я не скажу точно как его звали… Рональд… Может Дональд… А может и ещё как-нибудь.
– Хранители делятся с нами своими воспоминаниями, – вслух рассуждал я. – Может быть поэтому наши собственные теряются на их фоне?
– Это неподтверждённый слух! – возразила Квистис. – Хранители не вызывают потерю памяти.
– А я и не говорю что мы теряем память, – ответил Ковбой. – Но наши воспоминания, нечто сокровенное, оно отходит на второй план, становится дымчатым, размытым. Со временем мы просто не обращаем на них внимания. И нужен некий толчок, чтобы их освежить.
Наткнувшись на скептический взгляд Квистис, Ирвин лишь вздохнул.
– Как давно у тебя твой Хранитель? – спросил он.
– Сирена… – Трип задумалась. – Не скажу точно… Но очень давно… Слишком давно… Ребята, я нашла её ещё в детстве, гуляя по берегу… Тогда, у приюта. Точно!... Я помню, что мне было отчего-то очень грустно,
я бродила и бродила. Нам не разрешалось уходить далеко, это могло было быть опасным, но я всё шла и шла по берегу, а потом услышала чью-то песню. Женщина, прикрываясь большими листами каких-то растений, сидела на камнях и напевалагрустный мотив на неизвестном языке… Я подошла ближе, она меня заметила. Она заговорила со мной. Её слова звучали у меня в самой голове, я прекрасно понимала её, хотя язык её был совершенно другой. Ничего похожего я до сих пор не слышала. Она сказала что ей тоже очень одиноко, давным-давно она потеряла семью, осталась лишь с младшим братом. Потом не стало и его. Последним стал её любимый… Она сказала что ей очень нужен друг. Мне стало так её жаль, что я согласилась стать её другом. Женщина засмеялась и исчезла, но её голос остался. В моей голове… Она поддерживала меня всю мою жизнь, всегда давала советы, всячески оберегала… Я очень дорожу нашей связью… Но ведь и это я только сейчас вспомнила!..– Как ангел-хранитель, – усмехнулась Сельфи, хватаясь за свой кулон. – Так ведь мистер Кирос выражался?
– Вот видишь, Квистис, – усмехнулся Киннеас. – А твои приёмные родители, как ты к ним относишься?
– Уважительно и по сей день, – ответила Трип. – Я не виню их за то, что мы так и не смогли стать семьёй.
– Очень немаловажный этап в жизни, – продолжил мысль Ковбой. – Как их звали?
Квистис открыла рот, но так и не произнесла ни слова. В глазах её отразился ужас.
– Не переживай, – тут же успокоил её Ирвин. – Посмотри в архивах Сада, там ведётся учёт о тех, кто к вам прибывает. В том числе – и от кого! Да, я и это уже знаю, мне просто нечем было заняться пока мы до Баламба плыли.
– Наши Хранители вытесняют наши воспоминания, – продолжила Квистис, глядя в землю. На её лице отпечаталась напряжённая работа мыслей. – Как с этим быть? Что нам теперь делать?
– Ничего, – ответил я, обращая на себя общее внимание. – Мы ничего с этим поделать не можем. Они – в наших головах, энергетические симбионты, мы никак от них не избавимся, даже если захотим. Да за последний месяц они несколько раз спасали нам жизни. Если плата за их использование – потерянная память, то я готов рискнуть.
– Ты-то может и да, – произнёс Зелл. – Но вот я, к примеру, этого бы не хотел. Думаю, что остальные тоже. Хотя ты прав, без Хранителей в нашей войне у нас мало шансов.
– Знаете, а ведь у меня тоже очень давно мой Карбункул, – произнесла Сельфи. – Но у меня столько хороших воспоминаний о Трабии… Может, потому что уже здесь, в Саду Трабия, я начала вести дневник? Я ведь регулярно его перечитываю и порой то, что было очень давно, у меня действительно, как сказал Ирвин, отходило на второй план. Но стоило прочитать – и воспоминания тут же возвращались.
– Решено! – воскликнул Зелл. – С сегодняшнего вечера начинаю вести дневник!
– Может быть это действительно решение, – согласилась Квистис.
– Ребята! – испуганно произнесла Сельфи. – Я ведь только сейчас вспомнила! Матрона, вы помните её? Она ведь мне кулон подарила, сказала, что там добрый дух, который станет меня оберегать. Вы помните Матрону?
Матрона?.. Да, что-то было знакомое. Неброское платье тёмных тонов, черные волосы. Доброжелательный взгляд. Она выглядела очень молодо, хотя глаза были умудренные жизненным опытом… Её лицо…
– Подождите… – Квистис стремительно бледнела. – Мама Иди… Так мы её называли…
Иди… Так свою жену и Сид называет… Иди Крамер… Волшебница Эдея.
Мы вновь переглянулись.
– Женщина, растившая нас – колдунья Эдея, – хрипло произнёс Ирвин. – Теперь я понимаю, почему не смог сразу выстрелить… Моё подсознание этому противилось… Я чуть было не убил нашу мать!..
– Твою мать… – прошипела Сельфи.
Мы замолчали, растерянно переглядываясь. Больше всего сейчас мне хотелось придушить Крамера, который в очередной раз утаил жизненно важную информацию. Старый хитрый лис, в чём-то я начинал понимать Норга.