Лягушка в молоке

— Найджи, разберись сам, иначе я вмешаюсь. Ты знаешь, чем это закончится: жалобами уважаемых родственников и двумя новыми пациентами в отделении.

Пристли помчался на второй этаж, перепрыгивая через ступеньку. Я семенила за ним, как телок на веревочке. Дверь в отделение травмы он «открыл» сходу Бомбардой и влетел в проем.

— Бобби, душа моя, а иди-ка сюда, поговорить нужно насчет твоих стажеров!

Неожиданно на нашем пути возникла сияющая стена, а из-за нее раздался утомленный бас:

— Найджи, детка, со мной нужно быть нежным. Пациентов распугаешь.

Пристли швырял в стену файерболы, они красиво стекали на пол и растворялись без следа.

— Не морочь мне голову, твоим пациентам не привыкать! У них и так то штыри в жопе, то иголки в голове. И да, я точно знаю, что палаты у тебя дальше!.. Бобби, прекращай развращать интернов. Ты дежурил, старый ты пропойца? Ты должен мне литр спирта, или я убью тебя на дуэли прямо сейчас! Страна лишится талантливого травматолога, а я вздохну с облегчением.

Бас из-за двери весело поинтересовался:

— А зачем вы в спирт viridis nitens** добавили? Я же в туалете чуть повторно не обделался. Решил, что все — допился, сволочь. Моча была ярко-изумрудной, хоть стены расписывай.

Пристли неожиданно успокоился и даже развеселился:

— Это Марта придумала, от таких вот желающих. Отпугнуть думала. Наивная, тебя ничем не проймешь.

Невидимый собеседник почувствовал перемену настроения моего шефа и ласково сказал:

— Найджи, давай чайку попьем вместо дуэли, а? А спирт я тебе завтра же принесу. И охламонов моих не ругай. Я им поставил задачу, они ее выполнили. Дурачье, но старательное.

Пристли вздохнул и пошел на компромисс:

— Марте — спирт, медиковедьме — шоколад и извинения. Чай приду пить после двух, у меня обход скоро, а мне еще стажерку инструктировать.

Радужная стена исчезла, а за ней обнаружился кряжистый мужчина средних лет, горбоносый, с блудливыми карими глазами. На нем ладно сидела лимонная мантия, подпоясанная кожаным поясом, с кучей креплений и почему-то без рукавов. Отлично были видны мощные руки, покрытые черными кудрявыми волосками до самых пальцев.

— Симпатичная у тебя стажерка. Из Блэков?

Я закатила глаза и молча сделала книксен. Шеф отмахнулся:

— Похоже потомок кого-то из бастардов, отлученных от Рода. Познакомься, это Хелена, шестой курс Хогвартса. Придумала профосмотр и лечебное питание по типу заболеваний. Внедрила в школе, Клементина статью опубликовала.

«Бобби» кивнул:

— Статью читал, удивился, что у Хэлси время на рациональное питание нашлось. Ладно, жду после двух.

Мы уже развернулись, как целитель нас окликнул:

— У Клементины еще статейка была, я долго ржал. Про вред ранней половой жизни и ЗППП. Тоже ты?

Пристли ответил за меня:

— Да, она. Не надейся, я тебе девочку не отдам. Марта постоянно грозится уехать внуков нянчить, я Хелену в старшие медиковедьмы возьму лет через пять. Два года школы, три года практики, и будет у меня адекватная старшая в отделении. Так что спрячь свои масляные глазки и беги вправляй народу вывихи. Мы пошли.

Он стремительно побежал по ступенькам вверх, я поспешила за ним. У меня было множество вопросов. Почему они все решили, что я стану медиковедьмой, а не целителем? Почему они все узнали во мне кровь Блэков? Долго размышлять мне не хотелось, строить догадки глупо, когда можно спросить. Решила настойчиво расспросить шефа при первой возможности и временно выкинула вопросы из головы. Мы добрались до вожделенного архива всего с двумя остановками: сестра-хозяйка требовала денег на новые шторы для окон в ординаторской, стажер Вайнрайт жаловался на трудный случай с пациентом из второй палаты. Пациент мяукал и прятался под кроватью, осматривать себя не давал. Денег на шторы не было, решили просить у первого попавшегося благодарного пациента с тугим кошельком, а к строптивому пациенту пригласили на консультацию целителя из инфекционного отделения — иногда так начиналась книззлова лихорадка.

Пристли добрался до архива, усадил меня на первый попавшийся стул и закрыл дверь заклинанием. В архиве оказалось неожиданно уютно, знакомые мне каталожные шкафы стояли в строгом порядке, разделенные по годам. Видно было, что шеф тут отдыхает душой. На столике стояли магические шахматы, на большом письменном столе валялись многочисленные медицинские журналы с разноцветными закладками, неразборчиво белела стопка пергаментов. Найджел развалился в удобном кресле и достал пепельницу.

— Надо перекурить. Не беспокойся, тут мощная вытяжка, аккурат куда-то в Альпы, так что воздух будет чистым.

В доказательство он махнул палочкой, по помещению пролетел морозный ветерок.

— Спрашивай. Я же вижу, тебя разрывает от любопытства.

Благодарно кивнула и начала с главного вопроса:

— Почему все прочат мне карьеру медиковедьмы? Я хочу стать целителем…

Найджел Пристли тяжело вздохнул, придвинул кресло к столу и сложил руки домиком.

— Милая моя девочка, я не хирург. Я привык действовать постепенно, но иногда нужно обрубать концы одним ударом. Пусть будет больно сейчас, но со временем ты простишь человека, желающего тебе только добра. Ты мне нравишься, Хелена. Буду говорить с тобой прямо, как со взрослым и разумным собеседником. Медиковедьма — твой потолок. Я не говорю о твоем магическом потенциале, вовсе нет. Я говорю о реальности. Таков мир, в котором мы с тобой живем. Магическое общество очень консервативно и четко разделено на классы и сословия, понимаешь?