Люби меня

– Правда. Свободны, – пригубляет.

Я – за ней.

– Как ощущение? – давлю, настойчиво пытаясь прощупать ее.

Блядь, хотя бы ментально. Если не дается физически.

– Мм-м… – задумавшись, прикрывает глаза. Вздыхает, облизывает губы и, пока меня очередной волной дрожи кроет, нереально чувственно выдает: – Это волнительно. Кровь бурлит. Иголки под кожей. Сердце барахлит. Пульс зашкаливает. И в солнечном сплетении…

Резко распахивая глаза, застает меня врасплох. С трудом подбираю челюсть. Чудо, что слюной закапать не успел.

Блядь… Я хочу ее трахнуть. Срочно. Мне нужно это сделать. Я должен. Иначе не будет мне покоя. Никогда.

– В солнечном сплетении… – повторяет она с выраженным придыханием.

Я суматошно пытаюсь понять, чем обоснована эта эротическая томность. Вроде как напиться с одного бокала не должна была. А если нет… Возбуждена ли она так же, как я?

– В солнечном сплетении…

– Солнышко? – с ухмылкой подсказываю я.

Хотя мне, блядь, конечно, совсем не до смеха. Мышцы сводит, так хочу опрокинуть, на хрен, разделяющий нас стол и наброситься на свою Богданову.

Она же моя? Будет моей. Точно.

В лепешку расшибусь, но без четких сдвигов ее из дома не выпущу.

– Что? – отзывается Соня растерянно.

Я прочищаю горло и откидываюсь на спинку кресла. С трудом дыхание перевожу. Особенно, когда замечаю, что стояк мой видно, блядь, издалека. И это при учете, что перед встречей я подрочил, чтобы якобы выпустить напряжение.

Не пора ли мне обратиться к врачу?

Мать вашу, знать бы еще, к какому именно. Сейчас кажется, что я достоин ярчайших диагнозов от целого ряда специалистов.

– Эти ощущения похожи на то, о чем ты читала в своих книгах? – выпаливаю первое, что зреет в мозгу.

Соня краснеет. Облизывает губы и начинает бегать взглядом, не давая мне зафиксировать зрительный контакт.

– Мм-м… Ну да, – признает, наконец.

И я застываю.

Снова приходится давить свои порочные желания. Впрочем, долго я им сопротивляться неспособен.

– Тогда… – сиплю, чувствуя, как этот хрип продирает не только горло, но и всю грудь, оставляя после себя ощутимое жжение. – Это точно не свобода, Соня.

Она так бурно вздыхает, что я могу наблюдать, как вздымаются и опускаются ее охуенные сиськи. Два слоя ткани – топ и лифчик от бикини, который она надела под низ – не могут скрыть то, как затвердели ее соски.

– А что же? – шепчет рвано.

– Пойдем в бассейн – покажу, – задвигаю самоуверенно в очередной надежде, что она дозрела и не станет ломаться.

Соня резко выпрямляется и напряженно застывает. Всем своим видом показывает, что мне при всех раскладах новый облом светит.

– Саша…

И тогда я иду на еще более смелый шаг.

Поднимаюсь, обхожу стол, осторожно беру ее за руку и, выдавая часть своих чувств, прошу ее:

– Пойди мне навстречу, – поглаживая большим пальцем ее запястье, с кайфом ловлю ее новые мурахи. – Я не буду наглеть. Ну, сильно не буду.

Соня вскидывает на меня взгляд и… Блядь, она поднимается. Позволяет мне сжать свою ладонь крепче и довести нас до бассейна. Пока мы ужинали, стемнело, и зажглись уличные фонари. Идеальная атмосфера для соблазнения. И, мать вашу, по Сониному очередному взгляду я понимаю, что так думаю не только я.

Она боится и сильно стесняется. Но хочет этого так же сильно, как и я.

Ну… Либо я пьян.

Я, блядь, пьян, конечно. Своею любовью. Эм-м… В смысле, тем видом похоти, который заставляет меня не просто стремиться вставить в Богданову член, а еще хотеть ее целовать и ласкать.

Блядь… Она раздевается.

Ау-ау-ау… Связь с мозгом утеряна.

Нет смысла рисоваться и идти переодевать плавательные шорты. Я не стилем и воспитанием Богданову сразить хочу.

Да, мать вашу… Выкачу-ка я сразу член.

Почему нет-то?

Она не возражает, когда стаскиваю все. Хотя, возможно, из-за шока просто не в состоянии говорить.

– Ты тоже можешь все снять, – хриплю, пытаясь казаться спокойным и адекватным. – Никого нет. Камеры я отключил.

– Спасибо, – быстро шепчет Соня. – Мне в купальнике вполне нормально.

– Ладно.

Я и так счастлив, конечно. Как никогда в своей гребаной жизни.

– Ты охуеть какая красивая, – выписываю, прежде чем успеваю прикусить свой блядский язык.

Она невинно хлопает глазами, словно не в курсе того, как у меня гудит член. Хотя, безусловно, не в курсе. Туда Богданова не смотрит.

– Ты тоже ничего… – бормочет чрезвычайно взволнованно. – А что мне делать с браслетом? – поднимает руку. Золотые звенья сверкают в свете фонарей. – Где его можно оставить?

Вчера, когда я нашел в песке свой злополучный подарок, пообещала беречь его всю жизнь.

– Ничего ему не будет. Плавай с ним.

– А если соскользнет?

– Далеко не уплывет.

– Но…

Едва она это выдавливает, обнимаю ее и сваливаю в бассейн. Под водой получаю то, о чем так долго мечтал – Соня обхватывает меня ногами и руками. Позволяю себе вытеснить всю воду между нами. Стискиваю сильнее, чем того требуют обстоятельства. Продвигаюсь до тех пор, пока член не вжимается в горячую впадину между Сониных идеальных ног. Только после этого устремляюсь на поверхность.

Вдыхая, смотрим друг другу в глаза. Тело отзывается мощной дрожью. И это не влияние перепада температур. Летний вечер, как обычно, жаркий. Вода приятно теплая.

Накал растет настолько, что в какой-то момент я понимаю: видимость плывет. Только желтые пятна фонарей в общей темноте остаются. Моргаю, вспоминая, что просто обязан это делать. Медленно тяну кислород. Но тело продолжает бомбить. Подталкиваю Соню к бортику. Фиксирую у стенки. И тупо роняю голову в изгиб ее шеи. Вдыхаю вовсе не так сдержанно, как бы мне хотелось. Да, блядь, я с трудом справляюсь со своими ощущениями.

Чувствую Сонины пальцы у себя в волосах. Содрогаюсь ярче. Цепенею. Контролирую новый вдох. Дрожь упорно сохраняется. Приходится тупо игнорировать это, когда заставляю себя отстраниться и посмотреть Соне в глаза.