Любимый враг

Занятие закончилось через полчаса. Псы и десантники потянулись к выходу, глазея на спускавшегося сверху Джервека; один из охранников скучающе следовал за ним. Я положила световую указку.

– Прошу прощения, мастер-инструктор, я помешал...

– Нет, это моя вина, - вмешался Мастер, неспешно подымаясь. Зак потянулся и сел.
– Я дал разрешение побывать на экскурсии у тебя в аудитории. Здравствуйте, полковник.

Они обменялись короткими кивками. Мастер руки не подал - видно, он знал традиции Гранда лучше меня. Или врагам вообще руки не подают? Джервек смотрел поверх моей головы на гаснущий экран. Отек и синяки у него почти прошли, и цвет темно-зеленых глаз стал ярче.

– Значит, в операции 'Зеро' были задействованы Бойцовые Псы...

Мастер потер пальцем бровь. Его что-то сильно забавляло.

– Ну да, с Мэгги во главе!

Джервек недоверчиво поглядел на него. На меня.

– Действительно?

Я пожала плечами.

– Вы слышали.

– Я думал, переводчику необязательно возглавлять боевые операции, - сказал полковник, машинально беря в руки указку.

– Мастер считает, мне нужно выгуливаться время от времени, чтобы я не перегрызла весь базовый состав.

Джервек внимательно рассматривал указку.

– В 'Зеро' погибло несколько тысяч человек с той и с другой стороны. Вы считаете это - игрой?

– Я не могу запретить Мэгги воевать, если я правильно вас понял, - медленно сказал Мастер.
– Это не значит, что я этого не хочу.

Зак подошел ко мне, подтолкнул башкой. Я послушно погладила его.

– У нас другая психология. Псы готовы играть до бесконечности. Они не замечают, когда игра перерастает в драку. Потом они зализывают раны, прощаются с погибшими. И снова начинают играть.

Джервек не отрывал глаз от указки. Мы с Мастером смотрели на него.

– Мне... трудно это понять.

– Разумеется, - сухо отозвалась я.
– Ведь мы, в отличие от вас, не защищаем свой дом. Но, Джервек, вы начали эту войну и, пока она не закончится, мы вынуждены играть в ваши игры. А сейчас - я устала и хочу отдохнуть.

– Прошу прощения, - полковник очень осторожно положил указку, коротко кивнул нам и пошел наверх.

Мастер проводил его взглядом. С интересом посмотрел на меня.

– Ты разозлилась.

– Он не имеет права указывать мне и тебе, что я должна делать!

– Это естественное желание для мужчины - защищать привлекательную женщину.

– Черта с два! Я ему интересна, да, потому что я - женщина-солдат. Насколько я знаю, у них в армии нет женщин. Во всяком случае, в боевых частях. Он чувствует себя сбитым с толку и не знает, как себя со мной вести - как с противником или как со слабой женщиной. Это его и привлекает

Мастер хмыкнул.

– Неплохой психоанализ, Мэгги! Может, спросим самого испытуемого?

– Думаешь, он тебе ответит?

– Нет, но ты можешь послушать.

– Не понимаю я вашу затею со всеми этими беседами-экскурсиями. Чего вы добиваетесь?

– Когда враг перестает быть безликим, а превращается... допустим, в тебя, Мэгги, - стрелять становится куда труднее. У Джервека много власти. В его силах ускорить и облегчить переговоры и капитуляцию Гранда.

Я сморщилась.

– Неплохой спич, Мастер! А может, стоило подсунуть ему кого-нибудь поженственней и по... человечней, а? Чтобы он полнее ощутил радости жизни?

Мастер слез со стола. Сказал обыденно:

– Ну, насчет женственности... Зак вон от тебя без ума. Готов валяться, как щенок, чтобы ты ему брюхо чесала...

Он тяжело пошел наверх. Зак фыркнул:

– Это он - про себя!

***

Цокая когтями по металлическому полу, навстречу прошествовал серый Ферли, удостоив меня короткого кивка хвостом. Джервек оглянулся ему вслед. По реакции на псов всегда было можно определить, кто новичок на базе.

Я хмыкнула.

– Первое время их хотели обязать носить намордники!

– Не удивляюсь, - серьезно согласился Джервек.

– Мастер предложил начальнику базы завязать себе рот и попробовать командовать. Отстали. Вот моя комната.

Джервек медленно переступил порог. Поглядел налево-направо. По-моему, и разглядывать особо нечего: обычная офицерская каюта. Я, правда, хотела жить со Щенками, но Мастер настоял - сказал, буду очень уставать. И оказался прав. Не очень-то приятно быть плотиной, о которую с обеих сторон бьются волны...

– Садитесь, - предложила я, устраиваясь на своей полке. Джервек, заложив руки за спину, рассматривал снимки.

– Моя семья.

– Семья? У вас существует такое понятие?

– Не совсем традиционное. Родители-люди, вторые родители-псы, детеныши с обеих сторон.

– А в традиционном смысле?

– В смысле жена-муж?

Я помолчала. Семейные и половые отношения одни из самых деликатных в мире, черт побери этого Мастера со всеми его планами!

– Псы, как правило, моногамны, пока растят детей. Да и зачастую - позже. А у вас?

– У нас разводы очень редки. Традиции. Долг. А где ваша собака... э-э-э... партнер?

– Напарник?
– я засмеялась.
– У меня его нет. Я своего рода уникум. Когда я родилась, в округе не было ни одного щенка, и я так и выросла, как... по мнению Псов - беспризорная. Но зато сейчас мне это очень пригодилось: я неплохо понимаю тех и других. Знаете, когда привыкаешь понимать друг друга не то что с полуслова - полумысли - часто не хватает терпения объяснять вроде бы совершенно очевидное. Многие Псы жалуются на человеческую тупость, а люди считают их заносчивыми полуживотными. Конфликт двух рас, знаете ли...

Джервек глядел на меня во все глаза.

– А между ними вы?

– Ну да, - я скромно пожала плечами.
– Таков мой крест... Ого, похоже, бегут по вашу душу!

Ворвавшийся в комнату капитан Шуман имел встрепанный вид.

– Полковник, пройдемте со мной! Ваши соотечественники желают удостовериться, что вы живы.

Джервек неспешно поднялся. Повернул ко мне голову.

– Мастер-инструктор?

– О, конечно, я бы с удовольствием пошла с вами!
– взмолилась я.
– Никогда не была на настоящих переговорах!